Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

Словно миг пролетели триста лет царствования династии Тан, настал период правления «Пяти династий» [515], и вот при династии Цзинь обезьянка нашла некоего Лю [516], вполне подходящего человека, которому несомненно можно было поручить это дело, явилась к нему с тетрадью и стала объяснять, что ее привело к нему.

– Макака ты этакая! – сказал он. – Ты разве не видишь, что творится теперь на свете? Кругом воюют – сегодня власть у одних, завтра у других… Я кое-как сумел написать «Старую историю династии Тан», и где там мне до праздных забав с этими россказнями!.

Обезьянке ничего не оставалось, как извиниться и уйти…

Настала династия Сун [517]. Обезьянке удалось на этот раз разыскать сразу двух подходящих ей людей: некоего Оуяна и некоего Суна [518]. Оба были очень талантливыми людьми своей эпохи. Они просмотрели тетрадь, которую принесла им обезьянка, и сказали:

– Эта «Новая история династии Тан» за семнадцать лет работы довела нас до того, что мы выжимаем последние капли крови из сердца. Рука уже ноет от усталости. Где нам еще возиться с этой тетрадью.

И так обезьянка не могла никого найти вплоть до эпохи ныне царствующей династии [519], когда узнала о каком-то потомке Лао-цзы [520]. Человек этот пользовался, правда, очень небольшой известностью, но обезьянке уже надоели эти бесконечные поиски, и вот она подкинула ему тетрадь, а сама вернулась к своей хозяйке.

Человек этот просмотрел тетрадь и увидел, что разобраться в этом множестве переплетений событий и лиц и связно изложить их будет делом нелегким. К счастью, он жил в исключительный век спокойствия и довольства, прочитал немало любопытнейших книг из «Четырех сокровищниц» [521] литературы, жил беспечной, вольной жизнью, и в длинные зимние вечера или прохладные летние ночи, в те часы, когда являлось желание развлечься словом, он или пользовался ярким сиянием светлой луны, или устраивался перед уютным пламенем маленького светильника и с увлечением писал…

Так проходил за годом год, и вот он написал эти главы. Но это была лишь половина того, что он задумал написать.

Как-то раз один из друзей его, болевший болезнью печали и тоски, стал читать его тетради. Лицо его оживилось, прошла его печаль, прошла навсегда его тоска, он смеялся, он хохотал до упаду и, прочитав до конца рукопись приятеля, сказал ему:

– Ты ленив, мой друг, а кроме того, ты и пишешь очень медленно, и невесть когда еще ты закончишь всю эту повесть. Не лучше ли теперь же сделать эту рукопись достоянием всех? Предоставь удовольствие прочесть нынче же эти главы всем тем, кто поймет тебя, всем во всех концах земли – и пиши себе потихоньку дальше…

Но, увы, разве слово рассказчика может значить что-нибудь? Отдано тридцать лет этой повести, вложено невесть сколько крови и мысли в нее, и все же она останется лишь маленькой каплей легковесного слова в огромном мире бесконечных, бессчетных миров.

Но я писал, писал, и мне стало казаться, что каждое слово мое благоухает цветком, и, кто знает, может быть, другие тоже, прочтя раз, прочтя другой, узреют цветок, и лицо их озарится радостной, понимающей улыбкой… Но это уж как положит судьба, а вообще ведь

Зерцало может отразить

подлинный талант,

Цветы не так, как в книгах прежних,

людям показать.

И если кто пожелает увидеть полное изображение в этом зеркале, то пусть еще подождет…

От редакции

«Цветы в зеркале» – один из замечательнейших и своеобразных сатирических романов, написанных на рубеже XVIII–XIX вв. н. э. китайским ученым-лингвистом Ли Жу-чжэнем, автором монументального исследования звукового состава многих диалектов в Китае, но, к сожалению, мало известного в китаеведении. В этом романе автор показал себя весьма прогрессивным в решении некоторых злободневных вопросов общественной жизни своего времени. Он был несомненным феминистом, весьма убедительно, но не всегда последовательно, доказывавшим необходимость предоставления китайским женщинам относительного равноправия, хотя бы в области научных знаний и литературной критики.

Роман написан в стиле, обычном для китайских средневековых повествований [522]. В этих повествованиях каждая глава начинается характерным зачином, составленным в виде стихов, имеющих определенный размер, но без рифмы. По своему построению эти стихи обязательно должны быть парными, т. е. каждая пара строк должна контрастировать между собой. Так, если в первой строке говорится о ветре, то во второй должно быть сказано о дожде и т. д. Разумеется, передача подобных стихов на русском языке представляет большие трудности. Как правило, конец главы обрывается на самом интересном месте, и развитие фабулы продолжается в следующей главе.

Для облегчения чтения романа мы считаем необходимым, следуя примеру китайского издания 1955 г., предпослать краткое изложение его содержания.

Роман делится на две части. В первой части шесть начальных глав составляют пролог, в котором дана завязка в манере старых китайских фантастических романов. Можно не сомневаться, что в этом отношении на автора оказал большое влияние роман «Путешествие на Запад» (Си юцзи), написанный У Чэн-энем в середине XVI в. н. э. Здесь главное действие происходит в царстве небожителей на пиру у небесной царицы Си Ван Му по случаю празднования дня ее рождения. В самый разгар пира происходит размолвка между богиней Луны и богиней Цветов из-за отказа последней дать повеление всем цветам распуститься одновременно в угоду царице. Богиня Луны, предугадывая будущее, предупреждает, что когда-нибудь на земле появится повелитель, по воле которого у него в саду разом расцветут все цветы, и тогда богине Цветов придется поплатиться за отказ порадовать сейчас небесную царицу. Затем автор переносит читателей на землю и заканчивает пролог описанием пира у государыни Ухоу (она же У Цзэтянь), правившей империей Тан в 684–705 гг.

Во время пира опьяневшая государыня выражает в стихах свою волю, чтоб в ее садах сразу расцвели все цветы, несмотря на то что еще не сошел снег. И вот совершается чудо – расцветают все цветы, даже самые поздние.

Тем временем богиня Луны собирается писать донос на богиню Цветов самому Нефритовому императору – владыке Неба. Решительная и смелая богиня Цветов, признав себя виновной, изъявляет желание спуститься на землю вместе со всеми провинившимися подчиненными, феями всех цветов, и искупить вину ценой перевоплощения в юных дев. Однако при сошествии с небес богиня и ее феи оказались в разных местах, их развеяло даже по разным странам. Сама богиня очутилась в семье Тан Ао, родившись у его жены в виде прелестной девочки Сяо-шань.

Далее, с 7-й