Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

– Пока нет, – туманно ответил Себастьян и дал парню тычка в спину. – Двигай! Во-он к той машине!.. Крис, сам подумай, для Вернера он заурядный мошенник.

– А для тебя?

– А для меня… – Себастьян на минуту задумался. – Вообще-то, он мне репутацию попортил!

– Твоей репутации трудно навредить, – не удержался от шпильки Кристиан.

– Пусть так, – не стал спорить Себастьян, открывая дверцу машины. – Но, пользуясь моим именем, денег этот красавчик собрал прилично, ты сам сказал…

– Не пропадать же добру? – вскинул брови Кристиан.

– Можно и так сказать, – покладисто ответил Себастьян, садясь в машину. – Крис, будь другом, сядь за руль, а я побеседую с этой заблудшей душой! Зовут-то тебя как, парень?

– М-марсель… – выдавил тот. – Марсель Лилу…

…Арчи с тоской наблюдал через широкое окно уютного ресторанчика, как хорошо известная в Мидасе машина Себастьяна Крея увозит его счастливый билет.

– Не судьба, – изрек Счастливчик Рич, допивая коктейль из вермута с водкой, к которому пристрастился в последнее время, благо доходы позволяли (а кроме того, ему нравилось изображать телохранителя лже-Себастьяна). Название этого коктейля он запомнить никак не мог, но это его ничуть не смущало. – Я ж тебе говорил…

– Ну кто же мог подумать, что Крей вернется на Амои так скоро и сразу же потащится развлекаться! – уныло произнес Арчи и одним махом опрокинул свой бокал. – Официант! Еще коньяку!..

– Ты смотри, осторожнее, – предупредил Рич. – А то опять…

– Да и дьявол с ним! – отмахнулся Арчи и подпер подбородок руками. – Такое дело пропало! И из-за чего? Идиотская случайность!

– Но огребли мы немало, – заметил справедливости ради Рич.

– Ну это да, – нехотя согласился Арчи. – Только половина ушла на этого олуха: и одеть его, и причесать…

Арчи тяжело вздохнул. Сколько труда ушло у него на то, чтобы научить Марселя многозначительно молчать, глядя свысока, и в нужный момент по условному знаку грозно изгибать бровь, страшно вспомнить! А еще сложнее было убедить Марселя не лезть с самодеятельностью и держать рот на замке. Тот так и горел желанием привнести свою лепту в предприятие, однако ничего хорошего из этого выйти не могло, поэтому Ричу вменялось в обязанности не только изображать охранника, но и периодически незаметно пинать Марселя, чтобы заткнулся и не лез с репликами, когда не надо.

– И вообще, надо бы на дно залечь, – подумав, сказал Арчи. – Чует мое сердце, Крей вытряхнет из Марселя все, что тот знает, а тогда…

– Тогда нам и правда самое время смыться по-тихому, – заключил Рич и отставил пустой бокал. – Пошли-ка, Арчи. Допивай свой коньяк, и валим отсюда…

Арчи залпом вылил в себя остатки коньяка, посидел с полминуты с выпученными глазами, а потом пулей бросился вон из-за стола. Рич тяжко вздохнул, сочувственно посмотрев вслед приятелю, который от расстройства вновь превысил «норму», и направился к выходу.

… – Это все? – строго спросил Себастьян.

– Все, все, клянусь, я все рассказал! – жалобно произнес Марсель, размазывая по лицу непритворные слезы. Только теперь он по-настоящему начал осознавать, во что втравил его такой приятный парень по имени Арчи!

– Верю, верю, прекрати хныкать! – проворчал Себастьян. – Как тебе, Крис?

Кристиан неопределенно фыркнул. Рассказ его немало позабавил.

– Нет, дураков поистине не сеют, не жнут, они сами растут! – изрек Себастьян. Кристиан в зеркале заднего вида мог видеть его смеющиеся глаза. – Где только такого олуха нашли? Крис, ну кем надо быть, чтобы прожить три месяца на Амои и не разобраться, кто такие Блонди? С ума сойти, он же думал, что это – название банды!

Масель жалостно вздохнул. Что бить его не будут, он уже понял и теперь пытался понять – отпустят его подобру-поздорову или сдадут в полицию.

– И что ты намерен с ним делать? – полюбопытствовал Кристиан. Происшествие несколько развеяло его дурное настроение.

– Отдам Питеру, – подумав, решил Себастьян. – Помнишь, мой лучший механик? Он вечно жалуется, что молодежь нынче совсем безрукая пошла, а этот парень вроде хвастался, что был неплохим механиком, так, приятель?

– Д-да… – выдавил Марсель.

– Ну вот и посмотрим. Крис, я тебе задолжал вечер. Напомни, как будет настроение!

– Ладно, – улыбнулся Кристиан. Машина как раз въехала на территорию космопорта. – Обязательно напомню. Сегодня все равно как-то не до развлечений…

Себастьян проводил взглядом Кристиана, севшего в собственную машину и отбывшего восвояси, и хлопнул по плечу Марселя:

– Что встал столбом? Пошли! Не бойся, не съедят…

– Господин Крей, – окликнули его по пути. Марсель, до сих пор не имевший понятия, с кем его столкнула шутница-судьба, округлил глаза, побледнел и предпринял неудачную попытку упасть в обморок.

– Да? – откликнулся Себастьян. Вместо ответа служащий указал ему на какую-то запись в списке пассажиров. Себастьян вскинул брови, присвистнул, довольно улыбнулся и снова хлопнул Марселя по плечу. – Двигай, приятель! И скажи спасибо Юпитер, что у меня сегодня удачный день!..

…И еще одному человеку в этот вечер было не до развлечений. Симпатичный молодой парнишка уже полчаса безуспешно ловил такси на выезде из коспоморта, но таксисты что-то не спешили останавливаться. В конце концов, юноша вспомнил кое-чьи уроки и отчаянно замахал купюрой крупного достоинства. Рядом, скрипнув тормозами, тут же остановилась машина, и юноша, забравшись в салон, назвал адрес.

Таксист пытался было поддерживать разговор, пассажир его заинтересовал, но молодой человек продолжал упорно молчать, разглядывая через окно ночную Танагуру. Вид у него при этом был такой, словно у бедолаги разом скончались все родственники, не оставив при этом ни кредита наследства, а одни только долги, и теперь бедолага размышляет – то ли повеситься с горя, то ли идти за эти самые долги в тюрьму. Таксист, гордящийся своей наблюдательностью, пришел примерно к такому выводу, после чего оставил пассажира в покое и умолк.

Увы, водитель был неправ. Родственников у юноши не было, вернее, были, но такие, что скончайся они, он бы ничуть не расстроился, скорее, наоборот. И не в долгах было дело, денег у юноши было более чем достаточно. Просто… просто он мучительно размышлял все на ту же тему – а имеет ли он вообще право находиться сейчас на Амои? С одной стороны… с одной стороны ему было велено оставаться сперва на Каане, а потом на Деметре, и он охотно подчинился, потому что ему было очень любопытно побывать там – и не просто побывать с экскурсией, а пожить некоторое время на других планетах. Да и вообще, посмотреть, на что он способен.

На Каане находился крупнейший бизнес-центр, и юноша был без проблем принят на факультатив при этом центре. К его собственному удивлению, первоначальный курс обучения он преодолел очень быстро, почти играючи, и вскоре отправился еще дальше от Амои, на Деметру, где оказался на экономическом факультете одного из известнейших вузов Федерации. И здесь дела шли вполне успешно.

Казалось, вдали от Амои, когда на него не давило окружение и неприятные воспоминания, юноша становился совсем другим человеком. Здесь на него смотрели только как на наследника большого состояния, которого солидный опекун отправил познавать финансовые премудрости с тем, чтобы впоследствии без опасений вручить своему подопечному бразды правления наследством. В общем-то, так оно и было, если особенно не вдаваться в подробности. Он быстро привык к уважительному обхождению, к вежливому именованию – «мистер Трейси», подумать только! – а еще к тому, что среди своих сверстников он не выглядел ни дурачком, ни белой вороной. Учеба давалась ему легко, с однокурсниками, великовозрастными лоботрясами, он нашел общий язык, и те, казалось, даже успели полюбить веселого и доброго парнишку с какой-то захолустной планеты, который никогда не жмотничал, когда собирали деньги на очередную попойку, и охотно давал списывать на экзаменах. Учиться оставалось не так уж долго, впрочем, юноша и сам чувствовал, что теперь вполне бы справился с отцовским наследством. Ведь именно этого от него и добивались, разве нет?..

В университете наступили короткие каникулы. Весна на Деметре – чудесное время года, и редкий студент отправился на каникулы домой, предпочитая провести эти две недели в веселой столице Деметры. Он тоже не собирался домой, но… Но только участвовать в веселых студенческих попойках не хотелось, а хотелось сидеть на берегу моря и смотреть на горизонт. А море на Деметре, чистое, нетронутое, имело именно тот изумительный зеленовато-голубой оттенок, который когда-то и дал название камню аквамарину… И золотая солнечная дорожка на волнах на рассвете, и лунная дорожка по ночам… Весенняя Деметра не вызывала восторга, и юноша все больше и больше тосковал по дому, по теплой и сухой амойской осени, по ржаво-рыжей пустыне, окружающей город, и двум лунам в бархатном ночном небе. Но гораздо больше, чем по родной планете, он тосковал по тому, о ком даже думать себе запрещал, чтобы не свихнуться от одиночества на прекрасной и веселой Деметре, среди шумной студенческой толпы…