Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я получал столько медицинской помощи, мои сомнения относительно моего положения росли. Много раз во время отчаянного пребывания в Зловещей долине я начинал верить, что умер, о да! И что моя осужденная душа искупает в аду ужасные безрассудства, совершенные при жизни. Теперь же, более спокойный, видя себя в хорошей больнице и подвергаясь хирургическим вмешательствам, хотя их методы и отличались от привычных мне, новая неуверенность беспокоила мой дух:
— Нет! Невозможно, чтобы я умер!..Неужели это смерть?.. Или это жизнь?…
В какой-то момент того первого дня, плача безутешно под заботливым вниманием Карлоса и Розендо, я возбужденно закричал, в лихорадке, не в силах больше сдерживаться:
— Но в конце концов, где я?… Что произошло?… Я сплю?… Я умер или не умер?… Я жив?… Я мертв?…
Индийский хирург ответил мне, не прекращая своей деликатной работы. Глядя на меня с нежностью, возможно, чтобы показать, что мое положение вызывает у него жалость или сострадание, он выбрал самый убедительный тон выражения и ответил, не оставляя места для вторичных толкований:
— Нет, мой друг! Ты не умер и никогда не умрешь… потому что смерти не существует в Законе, управляющем Вселенной! То, что произошло, было просто прискорбной катастрофой с твоим физическим телом, уничтоженным до подходящего момента неверно направленным действием твоего разума… Однако жизнь не находилась в том теле, а в этом, которое ты видишь и чувствуешь сейчас, которое действительно страдает, живет и мыслит и обладает возвышенным качеством быть бессмертным, в то время как другое, плотское, которое ты отверг, уже исчезло под мрачной плитой могилы, как временное одеяние для этого, которое здесь… Успокойся уже… Ты поймешь лучше по мере того, как будешь восстанавливаться…
Меня принесли на носилках в лазарет. Мое состояние требовало отдыха. Мне подали укрепляющий бульон, так как я был голоден, и дали напиться кристально чистой воды для утоления жажды. Вокруг тишина и покой, окутанные волнами благополучия и благодеяния, приглашали к сосредоточению. Повинуясь милосердному предложению Розендо, я попытался уснуть, в то время как разочарование, плод неоспоримой реальности, заставляло звучать в моем измученном разуме:
— Жизнь не находилась в физическом теле, которое ты уничтожил, а в этом, которое ты видишь и чувствуешь сейчас, которое обладает возвышенным качеством быть бессмертным!
ГЛАВА IV
ЖЕРОНИМО ДЕ АРАУЖО СИЛЬВЕЙРА И ЕГО СЕМЬЯ
У нас не было никаких вестей ни от нашей семьи, ни от наших друзей. Острая тоска, словно разъедающая кислота, терзала наши чувства, обрушивая на наши несчастные сердца горькое разочарование тысячи мучительных неопределенностей. Часто Джоэл и Роберто заставали нас плачущими втайне, вздыхающими по дорогим именам, которые мы никогда не слышали произнесенными. Эти добрые друзья милосердно подбадривали нас словами мужества, утверждая, что эта неприятность временна, поскольку мы постепенно улучшаем наше положение, и это решит самые неотложные проблемы.
Тем не менее, нам было разрешено получать информацию о мысленных посещениях и братских пожеланиях мира и будущего счастья, а также о любой доброте, исходящей от любви, будь то от любимых, оставленных на Земле, или от сочувствующих, а также от тех, кто любил нас в духовных обителях, интересуясь нашим восстановлением и прогрессом. Всякий раз, когда эти мысли излучались умом, истинно направленным к Высшему, они передавались нам очень любопытным и эффективным способом, который поначалу приводил нас в недоумение из-за нашей духовной неуравновешенности, но позже мы поняли, что это было естественное и частое явление в местах промежуточного Астрала.
В каждой спальне был очень тонкий прибор с электромагнитными веществами, который, накапливая потенциал притяжения, отбора, воспроизведения и передачи, отражал на экране, являющемся его частью, любое изображение и звук, которые благожелательно и милосердно направлялись нам. Когда щедрое сердце, принадлежащее нашим семьям или даже незнакомцам, посылало братские вибрации через бескрайнее пространство, взывая к Всевышнему Отцу о милости для наших душ, омраченных невзгодами, мы немедленно узнавали об этом по внезапному свечению, которое, переводя лепет молитвы, также воспроизводило образ молящегося человека. Это иногда очень удивляло нас, когда мы видели, что люди вне нашего эмоционального круга часто появлялись в магнитном зеркале, в то время как другие, очень дорогие нам, редко смягчали суровость нашего положения бальзамом молитвы.
Таким образом мы знали, что думают о нас, о мольбах, обращенных к Божественной власти, и обо всем добре, которое они могли желать нам или делать в нашу пользу.
К сожалению, это явление, которое могло бы так сильно уменьшить одиночество, в котором мы жили, которое было как бальзам для нашей тоски, было редким в больнице в отношении привязанностей, оставленных на Земле, поскольку гениальный аппарат был способен регистрировать только искренние призывы, те, которые по возвышенной природе вибраций, испускаемых в момент молитвы, могли гармонировать с магнитными передающими волнами, способными преодолеть естественные трудности и достичь возвышенных обителей, где молитва принимается среди сияния и благословений.
Однако это не давало нам возможности получить новости о человеке, который этим занимался, как мы того желали. Отсюда горькие тревоги и тоска от ощущения забытости и отсутствия какой-либо информации!
Тем не менее, эти инструменты передачи непрестанно показывали, что о нас помнят обитатели Потустороннего мира. Из других астральных зон, а также из других мест нашей собственной Колонии приходили братские пожелания мира, дружеское облегчение и поддержка на будущие дни. За нас молились в пламенных мольбах, не только призывая материнскую защиту Марии для наших огромных слабостей, но и милосердное вмешательство Божественного Учителя.
С Земли нередко ученики Аллана Кардека, с христианским настроем, периодически собирались в тайных местах, подобно древним посвященным в тайны святилищ, и, почтительно, повинуясь братским импульсам из любви к Божественному Христу, посылали милосердные мысли в нашу пользу, часто посещая нас через сильные ментальные цепи, освященные молитвой, полные нежности и сострадания, которые падали в глубины наших распятых и забытых душ как вспышки утешительной надежды.
Однако это было не все.
Из более благоприятных духовных зон в наш регион входили братские караваны духов, изучающих и обучающихся, сопровождаемые наставниками, чтобы принести свою благочестивую солидарность в визитах, которые нас очень успокаивали. Так мы завязали хорошие дружеские отношения с личностями, морально гораздо более возвышенными,
