Пыльные слезы (ЛП) - Мерседес Сильвия

Фендрель отряхнулся и вскочил на ноги. Он не стал проверять Герарда и девушку. Он мог лишь надеяться, что они уклонились, когда он сбил их с ног. Темная фигура ведьмака шла к ним по коридору, его тень пылала в его душе, выбираясь из глубин.

— В хранилище! — закричал Фендрель поверх плеча. Он, казалось, заметил, как Герард встал, поднял Серину на ноги. — Идите! — подгонял он. Ему оставалось верить, что мальчишка отступит по коридору и пойдет по лестнице слуг.

Трупный ведьмак снова рассмеялся.

— Не уходи, сияющий принц! Ты и твоя кровь нам нужны.

Сердце Фендреля замерло. Они знали. Они знали, что скрывалось в глубинах Дюнлока. Знали и…

С ревом воина Фендрель провел ножом по ладони, метнул темную кровь дугой, будто взмахнул косой. Вместе с дугой полетело проклятие, которое могло растерзать тело на куски. Ему было все равно, что он выбрал жестокую смерть. Он должен был убить этого мужчину. Остановить его сейчас же. Его проклятие полетело по коридору.

Трупный ведьмак поднял ладонь, уже рассеченную в двух местах. Сила его тени вырвалась из центра ладони, остановила залп Фендреля. Магия взорвалась по бокам, терзая стены. Куски потолка падали, сыпалась пыль и каменная крошка.

Фендрель сжал ладонь, чтобы вызвать больше крови, приготовился к следующему залпу. Но другая ладонь Трупного ведьмака была уже поднята, проклятие полетело быстро, как стрела из лука. Оно попало по руке Фендреля, сжимавшей нож.

— Попал! — усмехнулся Трупный ведьмак. Он сжал кулак, и Фендрель ощутил, как контроль над рукой пропала. Она уже не принадлежала ему.

Трупный ведьмак повернул запястье, и рука Фендреля согнулась. Нож направился к его лицу. Он с трудом успел левой рукой поймать свое запястье и остановить удар. Трупный ведьмак приближался, его низкий смех дрожал в широкой груди. Он улыбался как друг, поворачивал запястье, управлял нитями силы, тянущимися от его крови к Фендрелю. Он попытался заставить Фендреля вонзить нож себе в горло. Фендрель отбил руку. Он пятился к стене.

— Поздно, старый друг, — Трупный ведьма сжал кулак. Он повернул запястье, нож чуть не выскользнул из хватки Фендреля. — Мы уже внутри. Нас теперь не остановить.

Фендрель скрипнул зубами, его рука отодвинулась и ударила снова, кончик ножа порезал его плоть.

ГЛАВА 13

Сначала кол закрепили в центре брусчатки на заднем дворе с видом на озеро. А потом шестеро красных капюшонов, мужчин и женщин, стали собирать большую гору хвороста для погребального костра. От работы болели спины, солнце давно село, а гора хвороста все росла.

Кефан стоял в стороне. Он прислонялся к стене у основания башни и смотрел на их работу. Венатор ду Харсент хмуро поглядывал на него, а венатрикс ди Джавис спросила, не боялся ли он сломать ногти, помогая им, в ее голосе звучал сарказм.

Кефан не ответил. Он и не пытался помочь. Он смотрел, как гора хвороста росла, и сердце колотилось в горле, словно он смотрел, как строят виселицу для него.

Кефан уловил движение, посмотрел туда. Домина Эзабель и два ее помощника приближались к каменным ступеням, ведущим ко двору. Белый капюшон домины сиял в свете луны. Она заметила Кефана, приподняла бровь на морщинистом лбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кефан, венатор ду Там, — сказала она и кивнула туда, где работали другие эвандерианцы. — Не хочешь помочь своим товарищам?

— Не хватает смелости, — ответил Кефан, с уважением отсалютовав ей.

Домина помрачнела.

— Никто из нас не рад этому заданию. Но когда души в опасности, мы должны совершить хорошую работу, для которой нас призвали.

— Сжечь заживо девушку, спасшую мне жизнь? — грудь Кефана сдавило, он отвел взгляд, посмотрел на кол. — Не знаю, могу ли я назвать это хорошей работой, моя домина.

Кефан ощущал взгляд Эзабель на щеке, на шрамах там.

— Тебе нет дела до вечного блага для души твоей сестры по охоте? — сказала она шелковистым и опасным голосом. — Может, венатор ду Там, ты не так верен, как мы думали. Нам стоит заняться твоим делом, когда мы завершим работу завтра.

Она прошла к горе хвороста. Ее два помощника неприятно посмотрели на Кефана и пошли за ней. Кефан скрестил руки и отклонился к стене. Он слышал, как домина позвала венатрикс ди Джавис, но он не мог разобрать слова из-за шума в висках.

Он вдруг понял, что время, когда он служил Ордену святого Эвандера, закончилось.

Он скривился и сглотнул.

— Не удивляйся так, старик, — укорил он себя едва слышно. — Ты знал, что это произойдет.

Он давно знал, что однажды столкнется с таким ужасным заданием, что его попросят во имя Богини совершить то, что человеку не должна позволять совесть. И в тот день он умрет. Он верил, что этот день наступит несколько месяцев назад, когда прибыла весть из каструма с подтверждением тестов Нейна и приказом убить маленькую Нилли ду Бушерон. Кефан честно верил, что он умрет, борясь с Нейном. Из всех людей! С Нейном, который был его сердцем, который служил в Ордене с непоколебимой решимостью.

Но обстоятельства так сложились, что Кефан выжил, а Нейн умер. Кефан не мог простить себе это. Он склонил голову. Свет факела мерцал красным на брусчатке возле его ног, у края его тени.

— Хоть ребенок выжил, — прошептал он.

Айлет так не повезет. Она была обречена. И если он хотел выступить против, ему придется делать это самому. Он сразится с товарищами, чтобы спасти юную венатрикс, которую едва знал. Он надеялся, что Террин станет союзником, что недели службы с Айлет смягчили ледяное сердце Террина, научили его состраданию. Но Террин был создан Фендрелем. Он не мог вырваться из тех рамок.

— Сделаешь это один, — пробормотал он. — И они убьют тебя. Осудят за поступок. А потом все равно сожгут девочку. Какой ты идиот, Кефан!

Не важно. Он все равно сделал бы это.

— Скоро увидимся, Нейн, — прошептал он, слова были едва слышными в ночи. Но хоть его сердце дрожало, он был настроен решительно.

Факел рядом с ним вдруг померк, бросаясь искрами. Кефан поднял голову, огонь плясал, зло шипя от капель дождя. Хмурясь, Кефан посмотрел на небо, которое было ясным и полным лунного света минуты назад. Гром рычал вдали. Буря надвигалась быстро, собиралась за озером, надвигалась в небе над Дюнлоком.

Еще капля попала на щеку Кефана. Он вскрикнул. Капля жглась! Это был дождь или искра от факела?

Упала еще капля. Кто-то закричал. Кто-то выругался.

И небеса разверзлись.

Боль обжигала лицо Кефана и ладони. Он закричал, поправил капюшон, обвил себя плотнее плащом. Это хоть немного защищало, но он ощущал жар, будто ткань сгорала.

Крики раздались внизу, факелы тухли один за другим. Тени двигались, шаги зазвучали на лестнице, венаторы убегали от бури. Один голос звучал поверх остальных, едва узнаваемый от боли. Хоть его ноги хотели бежать в замок, Кефан повернулся и посмотрел на двор. Домина Эзабель лежала, извиваясь, на камнях, ее плащ и капюшон были разорваны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проклятье! — прорычал Кефан и поспешил к ней. Его плащ еще прикрывал его, но, когда он протянул руки, чтобы схватить домину, дождь стал прожигать кожу до костей. В свете последнего факела он видел ее пострадавшее лицо. Что-то жидкое лилось из ее глазниц, и он не нашел в себе смелости приглядеться.