Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс

Одна из стен зала раздвинулась — внутрь хлынул дневной свет. Перед гостями открылся пейзаж умопомрачительной красоты: обширные лужайки, ажурные беседки из гибких перисто-зеленых деревьев, высокие темные кипарисы, белеющие в тени березы, пруды, бассейны, мраморные вазы, павильоны, террасы, ротонды — все было задумано в настолько изящном воздушном стиле, что, казалось, сооружения парили над землей.

Так же, как все остальные, Герсен был поражен внезапно распахнувшимся ландшафтом. Когда он пришел в себя и вскочил на ноги, человек в черном уже исчез.

Герсен отыскал Наварта: «Кто он был? Марио? Танзель? Этуэн?»

Поэт покачал головой: «Я не заметил. Я искал девушку. Где она?»

У Герсена душа ушла в пятки. Он стал оглядываться по сторонам — Друзиллы среди присутствующих не было: «Где вы ее видели в последний раз?»

«Когда мы сюда пришли, на внутреннем дворе».

Горный поход уже почти забылся. Герсен пробормотал: «Я надеялся, что смогу как-то ее защитить. Я ей обещал. Она мне доверяла».

Наварт нетерпеливо отмахнулся: «Вы ничего не могли сделать».

Герсен снова взглянул на панораму. Слева простиралось море с группой далеких островов. Справа все выше, все суровее вздымались горные хребты, обращенные к долине отвесными утесами. Долину заполнял Дворец Любви: по сути дела, огромный парк, усеянный разрозненными террасами, павильонами, беседками, клумбами и фонтанами. За раздвинувшейся стеной начиналась широкая мраморная лестница. Один за другим, гости начали спускаться в долину.

* * *

Дворец Любви занимал территорию, в плане представлявшую собой неправильный шестиугольник со стороной примерно полтора километра. Основанием шестиугольника служил северный отвесный склон; основные сооружения дворца находились в центре. Вторую сторону, по часовой стрелке, окаймляла гряда зубчатых скал с расщелинами, сплошь заросшими буйным шиповатым кустарником. Третья сторона была обращена к пляжу, к теплому синему морю. Четвертую и пятую стороны было труднее определить — они постепенно сливались с естественным пейзажем долины. Шестая сторона, примыкавшая к утесу под острым углом, была отмечена чередой тщательно ухоженных клумб и фруктовых деревьев, тянувшейся вдоль стены, сложенной из неотесанных камней. На этой обширной территории размещались три скопления коттеджей, бесчисленные лужайки, сады, ручьи и каналы. Гости бродили везде, где им хотелось, проводя долгие дни самым приятным образом, по своему усмотрению. Каждый день начинался ясным прохладным утром, постепенно сменявшимся солнечным днем, теплым вечером и тихой таинственной ночью. Сутки проходили за сутками и растворялись в памяти.

Служащие, как и подразумевал Виоль Фалюш, были уступчивы и отличались исключительной внешней привлекательностью. Постояльцы в белом, еще привлекательнее прислуги, вели себя с детской непринужденностью, одни — радушно и отзывчиво, другие — извращенно и бесстыдно, но все — одинаково непредсказуемо. Судя по всему, их единственное стремление в жизни заключалось в том, чтобы возбуждать страсть, дразнить и соблазнять, наполнять ум томным влечением; они огорчались только тогда, когда гости предпочитали им прислугу. По всей видимости, они не подозревали о существовании других миров Вселенной и не проявляли почти никакого любопытства, хотя у них был живой, проницательный ум, а их настроения менялись, как узоры в калейдоскопе. Они думали только о любви и о различных аспектах удовлетворения желаний. Как намекнул Виоль Фалюш, чрезмерно страстное увлечение могло приводить к трагедии; постояльцы в белом хорошо сознавали эту опасность, но не прилагали особых усилий с тем, чтобы ее избежать.

Тайна присутствия друидов во Дворце Любви скоро раскрылась. В первый же день после прибытия Дакау, Прюитт, Лейдига и Вюста, прилежно сопровождаемые Билликой и Хьюлом, разведали все, что находилось в окрестностях, и выбрали в качестве средоточия своей деятельности приятную маленькую лужайку. Фоном их импровизированной сцены служил плотный ряд темных кипарисов, справа и слева росли деревья пониже и цветущие кусты, а в центре лужайки красовался старый кряжистый дуб с широко раскинувшимися корнями. В передней части лужайки друиды возвели пару убежищ — приплюснутые шатры из бледно-коричневой ткани. Здесь они поселились, после чего каждое утро и каждый вечер проводили евангелические собрания, разъясняя основы своей религии всем проходившим мимо. Они пылко и ревностно проповедовали суровый аскетизм, строгую самодисциплину, сдержанность и соблюдение обрядов обитателям райского сада; те вежливо их выслушивали, но по окончании проповедей приглашали друидов успокоиться, отдохнуть и предаваться удовольствиям. Герсен решил, что вся эта затея была одной из иронических шуток Виоля Фалюша — хозяин дворца развлекался игрой с ревнителями нравственности. Другие гости пришли к такому же выводу и наблюдали за собраниями друидов и слушателями их проповедей только для того, чтобы убедиться в том, чья доктрина восторжествует.

Работая поспешно и сосредоточенно, друиды возвели святилище из камня и ветвей. Стоя у входа в святилище, тот или иной друид провозглашал: «Неужели все вы хотите умереть и никогда не познать другую жизнь? Путь к Вечности — слияние с жизненной силой, более долговечной, чем наше бренное существование. Источник жизненной силы всего сущего — Троица Маг-Раг-Даг — Воздуха, Земли, Воды! Таков Святой Дух, вмещающий в себе все плоды Древа Жизни! Древо — непреложный источник мудрости и энергии! Взгляните на меньших созданий — на насекомых, на цветы, на рыб, на человека. Смотрите, как они растут, цветут, слабеют и переходят в небытие, тогда как Древо продолжает жить, безмятежно и мудро. Да, вы утоляете плоть, насыщаете утробу, опьяняете мозг испарениями — но что потóм? Скоро, скоро все вы умрете, а благородное Древо, пустившее корни в Землю, возносит бесчисленные листья к сияющим славой небесам! Навеки! Когда плоть истощится и сморщится, когда нервы притупятся, когда брюхо перестанет переваривать, когда из носа станут сочиться все те жидкости, которыми вы злоупотребляли — тогда у вас не останется времени поклоняться Древу, тогда будет поздно! Нет, нет и нет! Ибо Древо не нуждается в вашем разложении, в вашем тлении. Все, что его питает, должно быть чистым, свежим, непорочным. Поклонитесь же! Забудьте о бессмысленных ужимках, о животном удовлетворении страстей! Придите же и поклонитесь Древу!»

Обитатели Дворца Любви слушали с уважением и почтением. Невозможно было сказать, насколько глубоко призывы друидов проникали в сознание аудитории. Тем временем Дакау и Прюитт принялись копать под дубом, в широком промежутке между корнями, большую яму. Хьюлу и Биллике копать не позволяли, да они и не проявляли особого желания этим заниматься; по сути дела, они наблюдали за этим процессом, остолбенев от ужаса.