Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

– Зачем такая сложная… комбинация? – спросила она вслух, хрипло.

Рэйред недовольно скривилась.

– А ты много бургомистров убила за свои… сколько там тебе, тринадцать? Четырнадцать?

– Пятнадцать, – буркнула Кайя. – Как-то не доводилось.

– Ну, может доведётся ещё, – серьёзно заверила её капитан. – Вот и я ещё… ни разу. Первый опыт, знаешь ли. Мне нужно предъявить городу преступника. Думаешь, у Эрмадера в Альхане нет ни одного сторонника? Он тратит не так уж мало золота на своих друзей! Тратил, – поправилась она. – Получится идеально: виновные есть, признание есть, справедливое наказание – тоже есть. И при этом – никакого вреда для вас. Ну, почти никакого. Ночь в нашей темнице подарком не назовёшь, но… с тебя-то разве хоть волос упал здесь? Избили, покалечили? Оттрахали, наконец?!

– Нннет… – протянула Кайя растеряно.

Действительно, ничего такого, что обычно происходит с узницами в темницах. Даже еду поставили.

– Вот именно! – торжественно заключила Рэйред. – Я запретила к вам прикасаться. И так чувствую себя виноватой… ну, немного, – она снова усмехнулась. – Но выбора у меня не было. Вы, не желая того, здорово помогли мне. А я… – капитан пожала плечами, – я за это помогу вам. Помогу выбраться из этой истории целыми и невредимыми. Не считая оскорблённого самолюбия, конечно. Но если вы откажетесь сыграть свою роль… – она многозначительно не договорила.

Кайя вздохнула. По всему выходило, что других вариантов, кроме как следовать плану капитана стражников, у них нет.

Рэйред, внимательно следившая за игрой мыслей на лице девушки, довольно кивнула.

– Разумное решение, – коротко сказала она и вышла, защёлкнув засов на решётке.

Чародейка осталась одна, со своими мыслями. Единственное, что порадовало её, – Рэйред говорила, что роль “неосторожного убийцы” предназначена Алдару, а значит тот всё ещё жив. Может даже сидит в соседней камере и переживает за неё?

Кайя подошла к стене и постучала, а затем затаила дыхание, прислушиваясь. Но ответа не было.

“Его, наверное, держат не рядом, но неподалёку. Навряд ли стражникам хочется ходить по всей темнице, – решила девушка. – Как бы подать ему знак?”

Не придумав ничего путного, Кайя легла на жёсткую лавку и попыталась уснуть. В своих странствиях ей приходилось ночевать и на камнях, и на скалах, и на колючей траве. Но тогда девушка была спокойна душой, и потому легко засыпала. Сейчас же она лишь ворочалась с боку на бок, безо всякого сна.

К еде она не притронулась. Не потому, что боялась отравы: хотели бы её убить – давно бы сделали это, ткнув мечом или сломав шею, пока девушка лежала без сознания. Зачем усложнять дело, подсовывая яд? Хотя, мало ли… Не отраву, а какое-нибудь дурманящее зелье, чтобы сделать Кайю более сговорчивой, могли и подмешать. Но есть просто не хотелось.

Она начала исследовать камеру: вдруг решётка окажется незапертой? Или где-нибудь в углу есть потайной лаз… За этим занятием её и застал тюремщик, совсем молодой, лет шестнадцати, темноволосый парень. Он принёс новую миску с пшёнкой и торчащей в ней ложкой и – неслыханная роскошь для любой темницы, тем более, здешней! – стёганое одеяло.

Увидев, что и предыдущая миска стоит нетронутой, тюремщик слегка растерялся. Затем, рассудив верно, что столько еды одной пленнице будет многовато, без особых колебаний зачерпнул кашу и принялся с аппетитом уплетать, окончательно развеяв подозрения Кайи насчёт пригодности оной в пищу.

– Зря стараешься, – заметил парень, неспешно проглотив ещё пару ложек. – От нас ещё никто не сбегал!

“Может, я буду первой…” – подумала Кайя, но вслух сказала:

– Я и не пыталась. Со мной был мужчина по имени Алдар. Он здесь?

– Мне нельзя говорить узникам про такое, – развёл руками парень. – Посиди уж до завтра смирно, хорошо?

– А то что? – недобро прищурилась чародейка. – Рэйред запретила нас избивать, верно? Что, если завтра все увидят меня в синяках?

С этими словами Кайя пнула коленом скамью. От внезапно нахлынувшей злости она не рассчитала силы, и удар действительно вышел болезненным: ушиб будет заметен.

– Что ты делаешь? – непритворно испугался тюремщик. – Хочешь, чтобы меня отстегали кнутом ни за что?

– Алдар, – требовательно повторила Кайя. – Высокий, темноволосый, со шрамом на лице. Он здесь?

И, видя, что тюремщик по-прежнему не признаётся, она что есть мочи саданула связанными руками по стене. Пальцы пронзила жгучая боль, девушка даже вскрикнула.

“Главное – не перестарайся, – посоветовала она себе в мыслях. – Сломанные руки – это было бы очень неприятно!”

– Здесь, здесь! – торопливо проговорил парень. – Не делай так больше, пожалуйста! Его камера – в конце коридора. Сидит там, целый-невредимый.

– Хорошо, – кивнула Кайя. – Развяжи меня!

Она протянула руки тюремщику. Тот отпрянул.

– Нет! Нельзя!

– Что нельзя, балда? – рявкнула девушка. – Скажешь, что я сама развязалась! Ну же!

До наступления ночи её никто не тревожил. Рэйред больше не приходила, а тюремщик вовсе боялся показаться лишний раз на глаза: мало ли, что эта девчонка ещё учудит!

Кайя, завернувшись в одеяло, лежала в тишине на лавке и долго размышляла о том, стоит ли завтра вести себя так, как просила (“Требовала! Вынуждала!” – поправлял её внутренний голос) Рэйред. Или, быть может, придумать какой-то другой вариант?

Так ничего и не решив, девушка всё-таки уснула: сказались усталость и переживания за Алдара.

Разбудили Кайю только утром. Сопровождать её явились аж четыре стражника, в доспехах, которые можно было бы назвать парадными, будь на них меньше ржавчины.

– Надо было вдесятером прийти, – неуклюже пошутила девушка. – Четверо-то мне всего на один зуб…

Стражники молча окружили Кайю кольцом. Двое сноровисто одели на неё оковы, на руки и ноги, но проделали это без жестокости, даже аккуратно, бережно.

Судя по всему, приказы Рэйред здесь выполнялись неукоснительно.

Суд располагался совсем неподалёку: на площади перед городской тюрьмой. Процесс обещался быть очень публичным. Десятки, а то и сотни горожан ждали зрелища, кто – на грубо сколоченных лавках, кто – стоя (так лучше видно). По центру площади стояла деревянная трибуна – верно, для судьи, или для того, кто исполнит сегодня эту роль. Здесь же, на площади, располагалась добротно сработанная шибеница, чуть поодаль – выложенный закопчённым камнем большой круг с вкопанным посередине каменным же столбом.

В камень были вбиты покрытые сажей кольца, чтобы приковывать приговорённых.

Наиболее сообразительные зрители, увидев, что вязанок хвороста на площади нет, поняли, что казнить огнём никого сегодня не станут, и слегка расстроились. Простое скучное повешение, понятно, ни шло ни в какое сравнение с во всех смыслах ярким, зрелищным сожжением на костре.

Когда Кайю повели через