Факап - Михаил Харитонов

Отчёты самого Антона дела не прояснили. Просто с какого-то момента он начал упоминать «информацию от Ваги», «сведения от Ваги». При этом ни Кондорский, ни даже Бунге в своих отчётах это никак не комментировали. Просто и у них появилось что-то вроде «новости от Малышева — Вага Колесо на Север больше не сунется», «Малышев говорит, что у Ваги в Соане нет агентов наверху», и тому подобное. В общем, контакт они принимали как должное. По крайней мере, Кондорский. Потом у что Бунге был въедлив и любопытен, и полное молчание по этому поводу объяснялось, скорее всего, прямым запретом Александра Васильевича на раскачивание темы. Вопрос о том, как это благородному дону удалось свести знакомство с ночным королём, так и повис в воздухе.

Тогда Левин стал рыть с другого конца — то есть подробно анализировать предыдущие попытки Антона выйти на Вагу.

Первый раз Антон попытался это сделать, когда прихватил книгочея Пэга Паршивого как наводчика. Он попытался выйти через него на более серьёзных людей. Но неудачно: серьёзные люди Пэга зарезали. Однако он успел рассказать Малышеву всё, что знал (в чём ему весьма помогла земная медицина: ментоскопа у Антона тогда ещё не было, но сыворотка правды, разумеется, имелась). Ничего особенно интересного Пэг не знал, но всё же кое-какую информацию Антон от него получил. То есть наводки на нескольких людей Колеса. Отыскать их, впрочем, не представлялось возможным: слишком они были недоверчивы и слишком хорошо умели прятаться.

В другой раз Малышев попытался зайти с самого верха — когда узнал от Кондорского о контактах Колеса с официальными властями. Если коротко, то и здесь ничего не вышло. Всё, чем разжился Антон — это очень приблизительным описанием внешности Ваги Колеса.

И вдруг таинственный ночной король сам преподносит себя на блюдечке? Так не бывает.

Левин тоже решил, что так не бывает, и сделал третий заход. То есть попытался понять, почему же Антон уничтожил это воспоминание. Для этого он снова взялся за то, что узнал от Сноубриджа, внимательно пересматривая собственные воспоминания. И нашёл-таки ключик: Ян как-то заметил, что у Малышева всё, связанное с арканарским портом, ассоциировалось с тремя чувствами. А именно — раздражением, стыдом и удовольствием.

Тут Борису пришла в голову одна мысль. Для Антона не очень лестная, но объясняющая почти всё.

Логика у него была такая. Для Антона почему-то было важно доказать (кому, кстати?), что он пришёл в новое для себя место. Тем не менее, это было не так. Он появлялся в притоне явно не первый раз. Вопрос — а зачем он туда пришёл в первый?

Но можно предположить самое простое. Благородный дон Румата пришёл в притон именно затем, зачем вообще ходят в притон. Совершенно не подозревая, что это место служит ещё и личной приёмной Ваги Колеса. И, видимо, каким-то образом там с ним пересёкся.

Чтобы проверить идею, Левин затребовал абсолютно все данные по портовым бардакам вообще и по этому конкретному в частности. Рабочая группа подняла арканарские данные, прошерстила их и выяснила, что портовые заведения имели специфическую репутацию. Земля в порту дорогая, аренда стоила недёшево, а надо было ещё отстёгивать уголовникам и представителям власти. То есть портовый бардак должен был быть высокодоходным. А высокие доходы — это либо высокие обороты, либо высокие цены за услуги. По первой схеме работали бордели для матросни, которые вообще никогда не закрывались, а к койкам стояли очереди. Вторые предлагали экзотику для богатых извращенцев. У этих было всё. Начиная от меднокожих девочек и мальчиков и кончая… извини, Лена.

Так вот, посещённый Руматой притон относился именно ко второй категории. Причём он был известен именно в таком качестве даже при дворе. И предположить, что Антон по доброй воле пойдёт в такое место за плотскими утехами, было как-то уж слишком.

Левин было загрустил, но тут ему повезло. Среди отчётов Бунге он обнаружил упоминание о таком эпизоде. В одном разговоре Малышев чрезвычайно нелестно отозвался о доне Сэра. Павел поинтересовался, чем этот светский подонок хуже остальных. Малышев на это сказал, что этот самый дон Сэра однажды по пьяни притащил его в такое гнусное место, что он, Антон, чуть не разнёс его в щепки. На закономерный вопрос Павла, что же там было такого ужасного, Антон сказал только одно слово: «свиньи». Что Бунге принял за обычное ругательство.

Однако в антоновом фильме свиньи упоминались самые настоящие. Конкретно — благородному дону было сказано, что «есть нежные свиньи, которых мы каждый день моем молоком». А также — калеки, уроды и всё такое прочее.

Ну, сцену представить себе несложно. Набравшийся по самые брови, мерзко хихикающий дон Сэра увлекает дона Румату, тоже не особенно трезвого, в порт, говоря что-нибудь «я покажу одно особенное местечко, тебе понравится». И приводит. Дона Сэру там, по всей видимости, знают: то ли он частый клиент, то ли даже сам приводит клиентов. Но на этот раз он ошибся: дон Румата Эсторский оказался совсем не клиентом, а наоборот. Увидев, что за особенные услуги тут предлагаются, он вытаскивает меч и начинает всё крушить. И сталкивается с Вагой. Правда, остаётся неясным, каким образом при таких обстоятельствах они могли завязать знакомство. Скорее уж, они должны были друг друга порубить на шматочки… Но мало ли.

Однако всё это не объясняло той смеси стыда и удовольствия, которую отметил Сноубридж. А также и того, что, судя по записи, благородный дон Румата неплохо ориентировался в порту.

То есть он ходил туда, как минимум, несколько раз. А может быть и часто.

День 151

Сегодня сделал себе апельсин. С кожурой. Пришлось поколдовать, потому что «Поварёнок» в обычном режиме делает только очищенные дольки без цедры. Хотя цукаты он готовит, и даже кожуру делает — например, в виде стружки. Есть такой коктейль со стружкой. Безалкогольный, естественно, на кефире с ананасовым сиропом. Вот его-то обычно стружкой и украшают. Я проверил — да, «Поварёнок» делает, и очень похоже на настоящую кожуру. А значит, и цельный апельсин сделать можно. Хотя бы как такое особенное блюдо. Ну то есть задать в ручном режиме — апельсиновые дольки, соединённые вместе, сверху слой кожуры, толщина цедры такая-то. Там ручные настройки, пришлось помучиться. Но в конце концов всё удалось. Теперь я этот апельсин чищу. Корка получилась на совесть, крепкая. Ноготь сломал. Болит, зараза. Ну то есть скорее побаливает.

Ну и пусть побаливает. Хоть какое-то развлечение. Зато плохих снов больше не снится. Тоже хорошо. Хотя чует моё сердце — передышка эта ненадолго.

Ладно, пёс бы с этим со всем. Вернёмся в Арканар. Там не то чтобы уютнее, чем здесь, но интереснее — вот уж точно.