Ревет и стонет Днепр широкий - Юрий Смолич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существование Военно–революционного комитета давно уже досаждало Винниченко. Разве это нормально — какое–то… двоевластие в стране? Нет, нет, с Военно–революционным комитетом давно уже пора кончать.
Леонид Пятаков застегнул пиджак на все пуговицы. Пиджак он носил поверх старой, еще фронтовой гимнастерки.
— Господин председатель генерального секретариата Центральной рады! От имени Военно–революционного комитета я заявил вам наши протесты и предъявил наши требования. Это — решительные протесты и категорические требования. Адрес Военно–революционного комитета вам известен…
Не сказав «прощайте», Леонид Пятаков вышел из кабинета главы правительства УНР.
7
Не приходится сомневаться, что Винниченко чувствовал себя в эту минуту незавидно.
Мало того, что он устал, был взволнован и раздражен, он к тому же не мог толком разобраться и в самом себе. Сомнения и противоречия снова овладели им. Он пребывал сейчас в том душевном состоянии, для которого в русском языке есть очень меткое выражение: в растрепанных чувствах.
Посудите сами!
С одной стороны, Владимир Кириллович получил известную моральную сатисфакцию: он таки одержал верх, таки дал отпор представителю Военно–революционного комитета! Но с другой стороны…
Впрочем, в этой другой «стороне» тоже были два элемента: теза и антитеза.
Теза говорила: с ВРК надо кончать, ибо за ним стоит опасная, даже грозная сила, которая отстаивает примат идеи надгосударственного или там внегосударственного социального освобождения, — между тем как создание Украинского государства было для Винниченко первоочередной задачей. Антитеза, однако, предостерегала: сила эта — пролетариат, и, порывая с этой силой, пролетариатом, тот, кто рвет, становится, таким образом, на сторону сил, так сказать, антипролетарских…
И тут опять–таки возникало два компонента единой мысли.
Ясно, что во имя возрождения украинской государственности надо жертвовать всем остальным: тут голос национального деятеля заглушал в Винниченко все.
Но с другой стороны — ведь он, Винниченко, социал–демократ и его классовые симпатии должны быть, понятное дело, на стороне пролетариата. Это подавал свой голос в Винниченко партийный деятель. Боже мой! Что же делать?
— Панна София, или, тьфу, товарищ Галечко! — крикнул в сердцах Владимир Кириллович. — Ну его к дьяволу! Просите товарищей, или как их там — господ иностранцев, на аудиенцию!
И тут снова — о господи, в который уже раз сегодня! — ждала Винниченко очередная неприятность. София Галечко доложила:
— Приношу извинения товарищу презесу, но господа главы действующих на Украине иноземных фирм и представители иноземного консулата отбыли. Их, прошу товарища презеса, уже нет…
— Как это — нет?
— Нет! Переждали раз, переждали второй, согласились переждать и в третий представителя ревкома, но эвентуально — соскучились, а весьма возможно, и обиделись и… разошлись по домам, мои извинения товарищу презесу…
Винниченко застонал и схватился за голову.
— Товарищ София! Что же вы наделали, побойтесь бога!
— Но, пршу, при чем же тут я? — обиделась наконец и верная секретарша. — Что же мне, мои извинения, им путы на ноги накинуть? Или я, мои извинения, в состоянии задержать силой чуть не два десятка здоровенных мужчин?.. Пока еще речь шла о соблюдении очереди консеквентной, то господа представители держались спокойно. Но, прошу, когда ворвался без очереди этот невежа революционно–комитетский, то паны чужеземцы разгневались. Может ли простая секретарша предотвратить международный скандал?
Скандал! Это действительно был скандал. И скандал — на первых же шагах выхода молодого Украинского государства на международную арену.
И все этот проклятый Леонид Пятаков!
Нет, с ревкомом надо кончать, и как можно скорее!
— Кто же там был… среди иностранных представителей? — едва овладев голосом, простонал Винниченко.
Галечко вынула свою записную книжку и прочитала:
— Представитель киевского отделения «Франко–русской торговой палаты…»
Франция! Да ведь во владении французских компаний находилось больше половины всех шахт и рудников на украинской земле!
— Киевский представитель «Англо–русской торговой палаты»…
Англия! Английским фирмам принадлежало восемьдесят процентов металлоплавильной и металлообрабатывающей промышленности на Украине.
— Представитель «Русско–американской мануфактуры»…
Боже мой, еще и Америка!
— А также агентства фирм: «Паровые котлы Джон Фаулер». Лондон — Бирмингем, в Киеве — Меринговская, 10… «Часы Мозер», Швейцария — Локль, в Киеве — Крещатик, 23… «Резиновые изделия франко–русского товарищества «Проводник», Крещатик, 2… Швейные машины «Зингер», Нью–Йорк, в Киеве — Крещатик, 46, Александровская, 20… «Отис элеватор компани», Соединенные Штаты, контора в Киеве… «Таврическо–американское мукомольное товарищество»… «Международная компания жатвенных машин Мак–Кормик»… Весы «Фербенкс»…
— Хватит, хватит! — Винниченко замахал руками; запомнить все эти названия он все равно не мог, но ясно было и так: приходили и… ушли представители солиднейших иностранных фирм, которые добывали на Украине ископаемые, скупали украинское сырье либо продавали украинскому потребителю разные машины и бытовые товары. Вся торгово–промышленная мощь! Весь цвет торговых связей Украины с заграницей! Лучший и вернейший путь для налаживания реальных связей Украинского государства с государствами европейскими, да и американскими!.. А он возился с этими… отечественными акулами, просвитянскими лидерами, большевистскими горлохватами — терпел их издевательства, изворачивался перед ними, унижался…
— Товарищ София! — чуть не заплакал Винниченко. — Дело нужно немедленно исправить!..
Верной секретарше, уже переложившей гнев на милость, стало жаль своего незадачливого шефа:
— Но как, пршу пана презеса?
— Звоните по телефону. Всем, всем, всем, кто тут был! Извиняйтесь, объясняйте, просите немедленно назад! Скажите: произошло недоразумение. Скажите, имел место неожиданный эксцесс государственной важности, и потому — в порядке, так сказать, военной необходимости — пришлось принять вне очереди… что–нибудь такое — сводки с фронта, сообщения о каком–нибудь катастрофическом событии. Что угодно, только скорее! Не теряйте ни минуты…
София Галечко кинулась к телефону. Но телефон как раз и сам зазвонил.
— Прошу? — сняла трубку Галечко. — У телефона личный секретарь пана головы генерального секретариата.
