Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Главным творением Шри Ауробиндо в области поэзии является «Савитри», эпическая поэма почти в 24 тысячи строк, над которой он работал со времен Бароды до последних дней жизни. Из переложения одной из историй Махабхараты она выросла в целую поэтическую вселенную. «Я использовал “Савитри” как средство восхождения. Я начал ее на определенном ментальном уровне; каждый раз, когда мне удавалось достичь более высокого уровня, я переписывал ее, используя сознание этого уровня», – объяснял Шри Ауробиндо Ниродбарану. Этот эпос перерабатывался им одиннадцать или двенадцать раз. «Для меня “Савитри” была не просто поэмой, которую нужно написать и закончить, она была испытательной площадкой. Я хотел увидеть, до какой степени можно использовать йогическое сознание в поэзии, а также испытать его творческий потенциал»297.

Рэймонд Пайпер, профессор Сиракузского университета (США), так оценил «Савитри»: «На протяжении почти пятидесяти лет… Шри Ауробиндо создавал то, что, вероятно, является величайшей эпической поэмой, написанной на английском языке… Я даже рискну предположить, что это самая полная, всеохватная, красивая и совершенная космическая поэма из всех существующих. Символически она движется от первичной космической пустоты, через тьму и страдания земли, к высшим уровням супраментального духовного существования, освещая все важнейшие проблемы человеческого бытия. И все это выражено стихами беспримерной концентрации, величия и метафизического мастерства»298.

Однако в своей поэзии Шри Ауробиндо пишет не только о возвышенном. Его внимание, так же как и его йога, проникает во все аспекты человеческого бытия. Открытое, всеприемлющее отношение к миру в его поэзии выражается в конкретных, даже научных утверждениях, в эпиграммах, в лиричности, юморе, сатире, ритмических новшествах, в автобиографических фактах, исторических реконструкциях и мифологических интерпретациях.

Шри Ауробиндо написал о Гитлере и о нацизме два стихотворения, которые без сокращений приведены ниже[38] . Первое, названное «Карликовый Наполеон – Гитлер, октябрь 1939 года», написано в полемичной, бичующей манере. Это атака, направленная лично против Гитлера. Оно написано вскоре после вторжения в Польшу. Поэтическое качество этих строк для нас здесь не так уж важно. Создание «Карликового Наполеона» было скорее йогическим действием, йогической магией, противостоящей агрессии диктатора, который уже аннексировал Австрию и Чехословакию и которого теперь, когда пришла очередь Польши, часто сравнивали с Наполеоном.

Шри Ауробиндо постоянно подчеркивал важность открытых выступлений против расползающейся по миру темной силы. В этом конкретном случае он, без сомнения, хотел показать стоящей за Гитлером асурической силе, что духовная оппозиция взяла происходящее на заметку.

Взгляни: каприз воли МайиНеожиданно порождает разительное чудо,Действительность сливается с невероятным.По мановению ее волшебной палочкиНичтожность добивается великого, низость – возвышенного299.

Под майей часто подразумевают иллюзию. Однако майя по сути своей – это сила божественного в его проявлении, высший женский принцип или вселенская Мать. Она есть шакти – неотъемлемая сила божественного. Она пракрити – природа, в противопоставлении ее духу. И все же следует иметь в виду, что, несмотря на видимую дуальность в таком понимании самопроявления божественного, дух и его шакти по сути своей едины. Она – это он, он – это она, и оба есть одно.

В книгах «Человеческий цикл» и «Идеал человеческого единства» – они имеют к нашей истории непосредственное отношение – Шри Ауробиндо часто использует слово «природа» в том же смысле, что и слово «майя» в этом стихотворении. Например, он пишет: «В будущем нет ничего невозможного, и если природа хочет что-то осуществить, она создает необходимые для этого средства»300. Наша вселенная – это работа природы. Ее главная работа – это эволюция, «нелегкое движение от материи к духу». Для того чтобы наш мир был миром эволюционным, работа природы совершенно необходима, ведь именно она создала великие негативные существа, называемые асурами, и великие положительные существа, называемые богами. И все это – работа Единого, ибо ничто не может существовать без него.

«И когда мы говорим об ошибках природы, мы используем фигуру речи, незаконно заимствованную из нашего человеческого опыта и человеческой психологии. В природе не бывает ошибок, существует лишь определенное количество ее шагов, которые она проделывает раз, затем еще раз в заранее задуманном ритме, и каждый из этих шагов имеет свой смысл и особое место в приливах и отливах ее постепенного поступательного движения… Ибо природа, устав от упрямой инертности и извечного сопротивления, по-видимому, мало заботится о том, сколько прекрасных и ценных вещей погибнет, коль скоро будет достигнута ее главная цель. Но можно быть уверенным: если что-то разрушается, то лишь потому, что, в конечном счете, для достижения цели этого нельзя было избежать»301.

Это ничтожество желает возвыситься над землейТак же, как великие колоссы прошлого.Но ум Наполеона был быстр, широк и смел,Сердце способно к тишине и к буре, словно море,А хватка воли – динамична и прочна.Его взор мог обнять собой весь мирИ полновластно видеть и мелкое, и великое.Движение непомерной глубины и охватаСумел он взять под контроль и направить к цели.

Теперь обычно забывают, как часто Адольфа Гитлера в зените его славы сравнивали с Наполеоном Бонапартом – не в пользу последнего. Аншлюс Австрии, раздел Чехословакии, вторжение в Польшу, а затем неожиданное нападение на Данию и Норвегию и завоевание Франции – все это было поводом для того, чтобы превозносить Гитлера до небес, называть его величайшим в истории гением, военным стратегом и завоевателем. В нацистском мире это спонтанное восхищение продержится вплоть до первых серьезных поражений в России, после чего его придется искусственно подпитывать пропагандистской машиной Геббельса.

Гитлер первым сравнил себя с французским императором. «То, что не удалось Наполеону, удастся мне», – хвастался он перед Раушнингом в тридцатых годах302. «Гитлер считал, что он некоторым образом продолжает традицию корсиканца», – пишет Ройт303. Параллели между фюрером и императором проводят в биографиях Гитлера Толанд и Мазер. Джон Лукач пишет: «Параллели или, точнее, сходные черты между карьерами Гитлера и Наполеона (именно карьерами, а не биографиями) очевидны даже простому читателю, не обладающему глубоким знанием истории… правда, различия здесь еще значительнее»304.