Мое второе я - Татьяна Полякова

— Не повредит? — насторожилась она.

— Извините. Совершенно нелепая мысль пришла в голову…

— Какая мысль? — перепугалась женщина.

— Нет-нет… — отмахнулся Арсений, что лишь добавило женщине беспокойства.

— Скажите мне, я должна знать.

— Я просто подумал… что, если Николаю Ивановичу не удалось достать деньги и он решил… раздобыть их другим путем.

— Вы… вы считаете, он мог их… украсть? — пролепетала женщина, но вместо того, чтобы возмутиться, начала беспомощно оглядываться. — Боже мой… нет, нет… конечно, он очень любит Лидочку и на многое готов ради ее ребенка, но мой брат честный человек.

— Разумеется, — кивнул Арсений. — Простите, я не хотел вас обидеть.

— Боже мой, боже мой, — продолжала шептать женщина, перестав обращать на нас внимание, что позволило нам тихо подняться и покинуть ее квартиру. Подозреваю, она этого даже не заметила.

— Похоже, я ненароком угадал и покойничек действительно кого-то ограбил, — весело заявил Арсений, когда мы выходили из подъезда. Тут он посмотрел на меня и нахмурился. — О чем ты думаешь с таким разнесчастным видом?

— Что теперь будет с девочкой? — вздохнула я. Арсений закатил глаза.

— Маруся, если тебя так волнуют чужие дети, значит, пора заводить своих.

— Обойдусь без дурацких советов, — разозлилась я.

— Да? Знаешь, пожалуй, о детях и мне стоит подумать, потому что я тоже внезапно проникся…

— Ты? Сомневаюсь, что ты способен на подобные чувства.

— Почему это? Очень даже способен. И в доказательство готов помочь девчонке. А что? Узнаю, сколько стоит операция, и переведу деньги. После этого ты поверишь, что я созрел для отцовства?

— Как был выпендрежником, так им и остался, — буркнула я, садясь в машину.

— Ты упорно не желаешь замечать мои положительные качества.

— А они есть?

— Сколько угодно. Кстати, если неведомая Лидочка получит деньги, то будет уверена, что ее возлюбленный жив-здоров, а это в наших интересах. Сестрица решит, что он денежки свистнул, и с милицией торопиться не станет. По справедливости раскошелиться должна твоя подруга, покойничек ее забота.

— Не советую ей говорить об этом, она еще оплакивает утрату двадцати тысяч долларов.

— Выходит, пострадавшей стороной снова стану я. Готов пожертвовать бабками, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах.

Раиса встретила нас с телефонной трубкой в руке.

— Есть предложение заняться благотворительностью, — осчастливил ее Арсений.

— Некоторые даже доброе дело способны превратить в балаган, — прошипела я, проходя в кухню.

— Чего опять делите? — нахмурилась Раиса.

Я включила чайник, не желая отвечать. Они о чем-то говорили в гостиной, минут через пятнадцать Раиса появилась в кухне.

— Не переживай, Маруся, — сказала она. — Поможем девочке, глядишь, на том свете зачтется.

— Меня в этом доме кормить будут? — спросил Арсений, входя следом за ней.

— Ужин готов, — засуетилась подруга, тут я сообразила, что еще один член нашей команды отсутствует, и поинтересовалась:

— А где Витька?

— Спит. Выхлестал пол-литра виски, животное. Прости, Сенечка, жаль было добро переводить, но это единственный способ хоть ненадолго от него избавиться. Вот послал господь тарахтелку, болтает без умолку, и добро бы, что интересное сказал. Не знаю ваших планов в отношении этого вредителя, но я с ним долго не выдержу. И чего мы его в лесочке не закопали? Лежал бы себе тихонький… — Раиса устроилась напротив Арсения и, подперев щеку ладонью, с умилением наблюдала, как он ест. Меня кормить, судя по всему, не собирались, пришлось самой о себе позаботиться. — Пока вы неизвестно где пропадали, — вновь заговорила Раиса, — я решила малость разузнать о нашем антикваре.

— О Никитине? — подняла я голову.

— Ага. Обзвонила знакомых барыг, кое-кто имел с ним дело. — Тут и Арсений заинтересовался, а Раиса повеселела. — Дядька занятный. Годков ему уже за семьдесят, четыре месяца назад женился. Супружница на тридцать с лишним лет моложе, у нее взрослый сын, живет отдельно. Никитин по образованию инженер, вроде бы даже на заводе работал. Но всегда искусством интересовался. Однако интерес носил платонический характер, потому что беден был дядя, как и положено рядовому инженеру великой державы. А когда времена сменились, смог удивить. Кинул родной завод и открыл антикварный магазинчик. Торговал поначалу сущей ерундой, но буквально через пару лет смог так развернуться, что конкуренты только локти кусали.

— Странно, что я об этом Никитине раньше ничего не слышал, — почесав бровь, заметил Арсений.

— Ты был увлечен поисками пуделя, — напомнила я, он поморщился, однако продолжил без намека на язвительность:

— Его магазины в центре города, так что Никитин, скорее всего, был знаком с Бритым до того, как тот отправился в тюрьму. Игорь Максимович как раз обирал бизнесменов в Центральном районе. Старичок мог обратиться к нему с просьбой по старой памяти.

— Старик антиквар нанимает киллера, чтобы разделаться с неугодным работником? — с сомнением спросила я.

— Ну, если работник спер у него что-то по-настоящему ценное…

— Все равно как-то это… неправдоподобно.

— Покойник, по слухам, ведал финансами Никитина, — напомнил Арсений. — Мог узнать нечто такое, что старичок предпочитал хранить в тайне.

— Если верить сестре, покойник уволился внезапно, у Никитина своим поступком вызвав недоумение.

— Ну, это если верить, — хмыкнул Арсений. — Предположим, она нам сказала правду, а вот насколько были правдивы его слова…

— Есть одна интересная деталь, — с хитрющей усмешкой произнесла Раиса. — Один из знакомых сказал между делом, что еще много лет назад Никитин вдруг увлекся латынью, даже стал брать уроки у профессора нашего университета.

— Может, его заинтересовали старинные книги? — нахмурилась я.

— Может. Но никаких старинных книг у него нет, по крайней мере в магазине. Специализируется он на драгоценностях, хотя торгует всем понемногу: мебелью, фарфором, да вы сами видели. Книжки, конечно, тоже есть, но ничего по-настоящему ценного. Впрочем, и здесь старикан смог удивить. У него, оказывается, неплохая подборка порнографических открыток начала прошлого века.

— И какое они имеют отношение к нашему покойнику? — спросила я. — А вот записная книжка… говоришь, текст там был на латинице? — повернулась я к Раисе, та с готовностью кивнула. — Впрочем, — с некоторой досадой продолжила я, — половина мира ее использует, так что вовсе не обязательно, что это латынь.

— Не обязательно, но вполне возможно, — сказала Раиса. — Кстати, старику вдруг понадобился секретарь. Желательно, молодая особа, умеющая стенографировать и печатать на компьютере, и жить должна в его доме. Просил знакомых кого-нибудь ему подыскать. Само собой, я сказала, что у меня есть на примете девушка с прекрасным характером, которая нуждается в хорошем заработке. Обещали дать наилучшую рекомендацию.

Мы с Арсением переглянулись и уставились на Раису.

— Ты кого имеешь в виду? — спросил он не без суровости.

— Выбор-то невелик. Из меня секретарь вряд ли выйдет, раз я ни стенографировать, ни печатать не умею, Витек, может, и умеет, но он не девушка. Ты, Сенечка, тоже. А Маруся однажды уже работала секретарем, и ее шеф был страшно доволен, правда, недолго. Золотое было времечко… — потянувшись, с кошачьей улыбкой добавила Раиса.

— А что, идея неплохая, — кивнула я.

— А как же твоя галерея, милая? — съязвил Арсений.

— Пару недель обойдутся без меня, — отмахнулась я. — Надеюсь, этого времени мне хватит, чтобы понять, что там за антиквар и какое отношение он имеет к появлению покойника в доме Раисы. Главное, получить рекомендацию, ну и понравиться старику, конечно.

— Не родился еще мужчина, способный устоять перед твоим обаянием, — хихикнула Раиса, косясь на Сенечку. Тот нервно кашлянул.

— Ты ведь не против, если я задержусь в этом городе? — с милой улыбкой спросила я.

— Не против, — ответил он.

— Вот и отлично. А теперь, если не возражаете, я иду отдыхать. — И я отправилась в комнату, в которой ночевала накануне.

В магазин мы так и не заехали, оттого мне пришлось довольствоваться купальным халатом. Я прилегла на кровать, чутко прислушиваясь. Раиса чем-то гремела в кухне, Арсений протопал к себе. Похоже, ему и в голову не пришло заглянуть в мою комнату. Вместо того чтобы порадоваться его благоразумию, я вдруг загрустила. Выходит, не так велико его желание, если он способен уснуть, когда я нахожусь в его квартире. И он еще клялся мне в своей любви! При этой мысли на глаза навернулись слезы. Прождав часа два и ничего не дождавшись, я отправилась на лоджию. Чтобы попасть туда, пришлось идти через кухню, и я смогла убедиться, что в квартире царит тишина. Свет выключен, все спят, и только я брожу неприкаянно. Лоджия у Арсения незастекленная, и я, облокотившись на перила, смотрела на огни ночного города. Было довольно прохладно, я поежилась и решила, что мне пора на покой. Вот тут он и появился. Рукава белой рубашки закатал выше локтя. Верхние пуговицы расстегнуты, волосы падали на лоб в беспорядке, что не мешало ему выглядеть сокрушительно.