Наступление - Величко Нешков

— У нас есть способ проверить и установить истину. Об этом не беспокойся. Исключительные обстоятельства, в которых мы живем, заставляют нас действовать быстро и без промедления. Ты офицер, дал клятву верно и честно служить царю и отечеству, поэтому в твоей душе не должно быть места какой бы то ни было сентиментальности. Сегодня или завтра постарайся найти время и возможность передать эти патроны. Следующая твоя задача — поделиться с учительницей своим намерением бежать и между прочим попытаться внушить ей, что хотел бы переговорить с Чугуном или хотя бы узнать, когда и где он будет. Есть сведения, что дней через десять они собираются проводить какое-то собрание с земледельцами. Попался бы этот бандит нам в руки! Не знаю, понимаешь ли ты меня. Но если ты намерен хитрить, говори, пока еще есть время. Я доложу, куда необходимо, но за сохранность твоей головы не отвечаю: она слетит с твоих плеч уже сегодня вечером.

Прижатый неожиданными обстоятельствами, Слановский не имел ни времени, ни возможности лавировать или искать какой-либо выход. И у Игнатова не было намерения выпускать его в этот миг.

Еще не понимая, как и в каком направлении, будут развиваться события, Слановский решил сделать видимость, что принял предложение Игнатова.

— Можно ли мне встречаться с ней в любое время?

— Конечно, — обрадованно потер руки Игнатов.

— Я попробую…

В глазах Игнатова, когда он провожал Слановского, было ликование. Остановившись около окна, он взглядом проследил за подпоручиком, пока тот не пересек площадь и не скрылся за углом школы.

Как только Слановский остался один в канцелярии роты, он сразу же почувствовал усталость. Казалось, силы внезапно покинули его. Он упал навзничь на кровать, заложил руки за голову. Растерянный, смущенный и беспомощный, он ощущал только удары своего сердца. С предельной ясностью он восстанавливал в памяти встречу с Игнатовым и с каждой минутой все яснее осознавал тяжесть своего положения. С тревогой и смущением спрашивал он себя, на что может рассчитывать в дальнейшем. Разве Игнатов придумал это сам? Конечно нет. Другие обдумывали сложные ходы этой грязной игры. И нет никакого сомнения, что это не первая их попытка, что они намного опытнее Слановского и не дадут провести себя.

Под окном канцелярии роты Кутула отчитывал какого-то солдата. Осипший знакомый бас как будто сразу же вывел Слановского из оцепенения, в котором он находился.

Он вышел в коридор. Около пирамиды с оружием суетилось несколько солдат. Слановский молча кивнул Луканче.

— Найди Йордана и скажи ему, чтобы зашел ко мне, — вяло проговорил он и медленно притворил дверь…

Когда Йордан вошел в канцелярию, Слановский не поднялся с кровати, а только указал ему на стул. Закурил новую сигарету и лишь после этого спросил:

— Гецы, Кынды и Наско поблизости нет?

— Нет, все во дворе. Фельдфебель меняет сапоги. Что с вами, вы не больны?

— Ох, если бы так! — тяжело вздохнул Слановский.

После короткой паузы он с трудом приподнялся на кровати. Обхватил голову руками, будто хотел что-то припомнить, и затем упавшим голосом рассказал Йордану все, что с ним произошло час назад. Закончив рассказ, он подал ему пакетик с патронами.

— Вот так да! — изумленно скривил губы Йордан. — Со мной уже пытались проделать такую же штуку, — лукаво подмигнул он. — Дали мне патроны, говорят: «Береги». Я, конечно, сразу же увидел, что в гильзах нет пороха…

— Откуда ты знаешь? — недоуменно спросил Слановский.

— Такие же патроны были, — кивнул Йордан головой. — Если хотите убедиться, что это так, вытащите одну пулю и увидите, что из них специально высыпали порох.

— Скажи мне, как ты думаешь, есть у них какие-нибудь серьезные доказательства против Лиляны?

— Вряд ли, — неопределенно повел плечами Йордан, — но что стоит их выдумать, если они решат кого-либо убрать?

Слановский поднялся. Подошел к дверям, прислушался. Приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор, после этого медленно приблизился к Йордану, положил ему руку на плечо.

— Сам видишь, что я впервые попадаю в такое сложное положение. Только сейчас понял, что это дело мне не по плечу. Как выпутаться, чтобы не пострадала эта девушка?..

В коридоре послышались чьи-то голоса и топот ног. Йордан отдал пакетик Слановскому и быстро, на цыпочках снова вернулся к двери. Фельдфебель Станков и унтер-офицеры строили солдат для осмотра оружия.

Йордан почти шепотом сказал:

— Предупредите ее, она откажется. А ему верните «подарок». Потом подумаем, как лучше это сделать…

После обеда время, как назло, тянулось медленно и тоскливо. До самого наступления сумерек нервы Слановского были натянуты до предела.

На главную улицу вышла молодежь, но он, надеясь увидеть среди них Лиляну, напрасно искал ее среди прогуливающихся, все время беспокойно посматривая на часы. До наступления комендантского часа оставалось еще тридцать минут. «Как назло, занялась делами дома!» — с тревогой думал Слановский.

В конце концов он не вытерпел, быстро перешел по мосту через Осым, свернул на соседнюю улочку и остановился возле ее дома на том месте в зарослях акации, где они почти каждый вечер прощались. Окно Лиляны светилось.

Вскоре свет в комнате Лиляны погас, тихо скрипнула дверь. Легкой походкой девушка сошла по ступеням в переднюю.

Прошло еще минут двадцать. Запоздавшая парочка остановилась у стены кустарника по другую сторону улики. Время от времени до его слуха доносился тихий шепот и приглушенный девичий смех. Он устал от бесконечного ожидания.

Сельский колокол давно уже оповестил о наступлении комендантского часа. Кирчо бессознательно вышел из-за акации и поплелся по улице. Несколько раз он останавливался и украдкой посматривал назад. Впереди показались мужчина и женщина. Заметив человека в военной форме, оба нерешительно остановились, взялись за руки. Он отвернулся от них, ему стало еще обиднее и мучительнее: люди боялись его. Мужчина и женщина заторопились вниз по улице…

Расстроенный и встревоженный, он вернулся в школу. Но и здесь ему не сиделось на месте. Казалось, этой ночью он сойдет с ума.

Время приближалось к одиннадцати.

Село уже спало. Стояла спокойная летняя ночь. Мягкий лунный свет заливал улицы и дома.

Слановский снова вернулся на старое место. Окно Лиляны светилось. Занавеска была опущена. Вдруг чей-то силуэт мелькнул за окном и тут же исчез. Слановский тихо свистнул. Немного подождал. Лампа погасла. Он обрадовался, что она услышала его, и с трепетом и радостью стал ждать, когда она выйдет. Время тянулось мучительно медленно. Он подумал, что она его не поняла. Снова свистнул. Ничего. В тишине послышались осторожные далекие шаги. Вздрогнув, он оглянулся по сторонам. В конце улицы появился силуэт человека. Слановский присел и бесшумно скрылся за кустами. Он почувствовал, как краснеет от обиды и стыда. Незнакомец несколько раз осторожно останавливался, оглядывался по сторонам. Затем приблизился к дверям. В руке он что-то держал, а на спине выделялось нечто похожее на ранец или узел. Только теперь Слановского, как горящим углем, обожгла боль сомнения. Не было ли у Игнатова оснований? И не был ли он прав?

Незнакомец отодвинул щеколду калитки и потонул в темноте двора. Слановский поднялся, ошеломленный и изумленный. Окно Лиляны приоткрылось немного, и до слуха Слановского долетел едва слышный шепот. Незнакомец оперся спиной о дверь летней кухни. Прошла минута, другая. Лиляна открыла наружную дверь, осторожно сошла по ступеням, на ходу повязывая голову платком.

Оба вошли в летнюю кухню. Сердце Слановского разрывалось от ревности, обиды и гнева.

Он машинально стряхнул с брюк и кителя присохшую сухую листву и комки земли. Он не знал, что предпринять, совершенно потерял самообладание и, усталый и измученный, был готов на самый безрассудный поступок.

Слановский обошел ограду и оказался у задней части двора. Пролез через маленькую дырку в заборе. В голове сильно шумело, он даже не слышал собственных шагов. Прижался к стене летней кухни. Изнутри долетал сдавленный говор. Из отдельных слов, которые можно было уловить, он понял, что тон разговора довольно сердитый. Лиляна отвечала отрывисто, почти односложными словами. Собеседник старался говорить тихо, почти шепотом, но это ему не всегда удавалось. Охваченный гневом, злостью и волнением, Слановский до боли напрягал слух, чтобы уловить нить разговора. Незнакомец заговорил на высоких нотах, и Слановскому показалось, что этот голос ему знаком. Лиляна слушала его молча, а после короткой паузы заговорила гневно:

— Никто не позволяет тебе так вести себя со мной! — Эти слова девушки Слановский различил ясно. — Знают ли товарищи, что ты пришел сегодня для личных объяснений?