То, что мы оставили позади - Люси Скоур

Слоан запрокинула голову к небу и широко развела руки в стороны. Затем повалилась назад, упав на спину. Мои мышцы рефлекторно напряглись, готовые побежать вниз и за дверь, но потом я осознал, что она шевелится. Её руки и ноги совершали движения из стороны в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда.

Я заворожённо наблюдал, как Слоан Уолтон делала снежного ангела.

Я положил ладонь на прохладное стекло.

«Позаботься о моих девочках». Я услышал слова Саймона так же ясно, как если бы он произнёс их вслух.

Это не его вина. Он не знал, какой эффект его дочь оказывала на меня. Как опасна она для меня. Каким фатальным я могу быть для неё.

Теперь она села, запрокинув голову. Я гадал, может, она тоже думает о Саймоне. Это ещё одни узы, которые несправедливо связывали нас воедино. В моменте слабости я поднял руку к окну и обвёл её силуэт пальцами по стеклу.

Я увидел это наперёд её — далекая полоска оранжевого света на небе. Падающая звезда.

Слоан подняла руку к лицу и молча сидела там.

Затем внезапно зашевелилась, покончив с неподвижностью. Я заворожённо наблюдал, как она осторожно поднимается на ноги и выпрыгивает из своего снежного творения.

Положив руки на бёдра, она посмотрела на ангела и кивнула. Затем подняла взгляд. На сей раз не на небо, а на меня.

Моё освещение было выключено. Она никак не могла видеть меня, говорил я себе, убирая руку от стекла. И всё же я стоял в тени и наблюдал, как она смотрит в моё окно.

Спустя мучительную минуту она отвернулась и медленно вернулась в дом.

Только когда она скрылась из виду, и освещение в её спальне наконец-то погасло, я кое-что осознал.

На ней было моё пальто.

Глава 5. Горячий парень в моей спальне

Слоан

Двадцать три года назад

Я должна была доделывать домашнюю работу по тригонометрии или хотя бы принимать душ после тренировки по софтболу. Но если честно, я ненавидела математику и не давала себе мыться, пока не доделаю домашнюю работу. Так что моим единственным вариантом было сделать перерыв на книгу.

Существовал крохотный шанс того, что моё раздражение вызвано простым фактом — у меня осталась ровно одна глава до самого интересного в моей стыренной книжке «Шанна» Кэтлин Вудивисс.

Это было моё третье перечитывание маминой потрёпанной книги в мягкой обложке, и я была влюблена по уши в непостоянного Рюарка Бошана. Пусть их с Шанной поведение было бы абсолютно проблематичным в реальной жизни, мне всё равно нравилась подспудная идея того, как тайная и знойная интрижка каким-то образом создаёт безопасное место, где можно быть самим собой.

Я забралась на подоконник и устроила позади себя гору подушек. До меня донеслась вонь подмышек. Я поморщилась и приоткрыла форточку, впуская свежий весенний воздух. Моя команда в этом году имела шансы выйти в окружной плей-офф, и тренера на каждой тренировке нагружали нас всё сильнее. Я хотела этого. Это всё было частью Грандиозного Жизненного Плана Слоан, которому я была абсолютно привержена. Но прямо сейчас я хотела всего лишь погрузиться в сексуальную карибскую историю. Через несколько секунд все мои тревоги о засохшем поте и дурацкой домашней работе испарились, и я перенеслась в книгу.

Я была на полпути к хорошим сценам, когда моё внимание отвлёк наш сосед мистер Роллинс, слишком быстро сдавший назад на своём пикапе. Он переключил передачи, и грузовик рванул вперёд, визжа шинами и быстро скрываясь из виду.

Мой живот скрутило узлами. Дела по соседству шли не лучшим образом с тех пор, как мистер Роллинс год назад потерял работу. Папа говорил, что он был каким-то начальником цеха на химической фабрике через несколько городов отсюда. Но фабрика закрылась. После этого мистер Роллинс перестал подстригать газон. Он больше не жарил бургеры. Иногда, если моя спальня была открыта для весеннего ветерка, я слышала, как он кричит поздно вечером.

Мой папа никогда не кричал. Он вздыхал.

Он не злился на меня и Мэйв. Он разочаровывался.

Мне было интересно, что сделал Люсьен, чтобы заставить его папу кричать.

От одной лишь мысли о нём по мне пронёсся лёгкий восторг.

Люсьен Роллинс был одиннадцатиклассником и квотербеком стартового состава в школьной команде. Мне нравилось думать, что серьёзный, темноволосый парень, который выносил мусор без рубашки, был причиной моего сексуального пробуждения. Сначала я думала, что мальчишки гадкие (в двенадцать-тринадцать лет это абсолютная правда), а потом начала гадать, каково это — если бы меня поцеловал плохой мальчик по соседству.

Люсьен был великолепным, спортивным и популярным.

Я же, напротив, была очкастой и грудастой почти-шестнадцатилетней девочкой, которая предпочтёт провести вечер пятницы с хорошей книгой, чем пить тёплое пиво у костра в поле под названием Третья База. Я не в его лиге. Эта лига состояла из чирлидеров, президентов класса и прекрасных подростков, которые каким-то образом избежали отчаянных комплексов, которыми наградили всех остальных.

Я преуспевала в не-сексуальном виде спорта и прошлую неделю оставалась после уроков из-за своих «рьяных возражений» против навязывания дресс-кода, когда мою подругу Шерри Салама Фиаско оставили после уроков из-за юбки, которая была на 2 сантиметра короче нормы.

— Почему бы вам не научить мальчиков контролировать себя, вместо того чтобы тратить эту энергию на контроль того, как одеваются девочки? — возражала я. Громко. Я даже заработала полные энтузиазма аплодисменты от одной из старших чирлидеров в коридоре.

Мне понравилось уважение среди сверстников. А мои родители отказались наказывать меня, потому что я вступилась за правильные ценности.

Я услышала скрип и удар по соседству. Моя книга сползла с колен, когда я вытянула шею, чтобы посмотреть получше.

Моя любимая деталь в моей комнате (помимо того факта, что тут имелась своя ванная, достойные библиотеки книжные шкафы и отличное место для чтения на подоконнике) — это вид из окна. С места на подоконнике я могла видеть всю боковую стену дома Люсьена, включая окно его спальни.

А вот и он.

Люсьен вышел на задний двор. К сожалению, на нём была футболка. Его плечи сгорбились, и он отрешённо потирал свою правую руку, задумчиво глядя на землю.

Наш задний двор, благодаря папиному увлечению садоводством, был огороженным сказочным царством цветов, кустарников и деревьев. Сейчас был конец марта, вишнёвые деревья расцветали, официально объявляя о наступлении весны.

Задний двор Люсьена напоминал заброшенный участок. Трава росла клочками, вдоль забора сорняки вымахали до колена. Сбоку гаража стоял заброшенный ржавый гриль. Я не хотела осуждать,