То, что мы оставили позади - Люси Скоур

— Ты хорошо знаешь математику? — я не смогла скрыть изумление из своего тона.

— Думаешь, раз я играю в футбол, я не могу быть умным?

На самом деле, я думала об этом сценарии. Я должна быть репетитором горячего спортсмена, и он невольно влюбится в меня во время интимных занятий один на один. Но так тоже можно.

— Нет, конечно, — фыркнула я.

— Тогда дай мне карандаш, — он протянул руку, и на мгновение я предалась фантазиям о том, как я просто кладу ладонь в его руку… а потом прыгаю к нему на колени и целую его.

Но я сомневалась в своём равновесии. Что, если я заеду ему коленом в пах или вышибу весь воздух из его лёгких?

Здравый смысл победил, поэтому я подобрала с пола розовый механический карандаш и передала ему.

— Иди сюда, — сказал он, соскользнув на пол и похлопав по месту рядом с собой.

Я послушно села.

— Первую часть ты сделала правильно, — сказал он, прослеживая карандашом мой ход решения. — Но вот тут ты ошиблась.

Я сидела рядом с ним и наблюдала, как его большая ладонь водит розовым карандашом над листом. Люсьену Роллинсу удаётся сделать сексуальной даже математику.

— Вау. Ты реально умный, — сказала я, когда он обвёл ответ в кружок.

Уголки его губ слегка приподнялись.

— Никому не рассказывай.

— Твой секрет в безопасности со мной, — пообещала я.

— Твоя очередь, — сказал он, передавая мне карандаш.

От него приятно пахло. От этого у меня начиналась паранойя, что он почует мою вонь.

Потребовалось три попытки с моей стороны и бесконечное терпение со стороны Люсьена, но я наконец-то справилась. Следующий пример я решила со второй попытки. А когда третий пример мне удалось решить с первого раза, я вскочила и воткнула карандаш так, будто это был футбольный мяч в зачётной зоне.

— Да! Выкуси, математика!

Я наполовину завершила свой победный танец, когда вспомнила, что за мной наблюдает горячий одиннадцатиклассник, а у меня потные подмышки.

Люсьен откинулся назад, опираясь локтями на ковёр и весело наблюдая за мной. На его лице играла настоящая улыбка. Которую вызвала я. Во мне расцвело нечто тёплое. Я практически уверена, что это был прилив жара при климаксе.

Я заправила волосы за оба уха и опустилась обратно на пол.

— Эм, так вот, спасибо за это. Обычно я не радуюсь так сильно из-за домашки по математике.

Улыбка никуда не делась, и она превращала мои внутренности в пюре.

— Я так понимаю, чтение тебе нравится больше тригонометрии? — он кивнул на мои книжные шкафы.

— О, ээ, да. Мне нравятся книги. Очень.

— Собираешься их писать?

Я покачала головой.

— Неа. Чтение — это просто хобби. Я получу стипендию по софтболу и буду изучать спортивную медицину, — я всё распланировала. Тренер называл меня «агрессивно энтузиастичным питчером».

— Правда? — спросил он.

— Думаешь, я не справлюсь?

— Просто хорошо, наверное, знать, чем ты хочешь заниматься.

— Ты почти перешёл в двенадцатый класс, — заметила я. — В какой колледж будешь поступать? На какую специальность?

Он пожал плечами, затем вздрогнул и машинально потёр руку.

— Пока что не знаю.

Я нахмурилась.

— Ну, а кем ты хочешь стать?

— Богачом.

Похоже, он говорил всерьёз. И не в манере дерзкого подростка, которому надоело отвечать на вопросы тети Элис о том, кем он хочет быть, когда вырастет.

— Ээ, окей. И как ты этого добьёшься? — спросила я.

— Найду способ.

Я была разочарована. У парня вроде Люсьена должны быть большие и конкретные мечты. Он должен изобретать инновационные слуховые аппараты для младенцев или, может, открыть крутую стоматологическую клинику, как моя мама. Чёрт, да даже стремиться быть профессиональным футболистом — это лучше, чем ничего.

— Слоан! Ужин, — позвала моя мама с первого этажа.

Блин-блинский-блин.

— Ээ, ладно! — крикнула я.

— Видимо, мне пора, — сказал Люсьен.

Я не хотела, чтобы он уходил. Но я также не хотела, чтобы мои родители знали, что очень горячий футболист забрался по дереву в мою спальню. На случай, если он сделает это ещё раз, и тогда я буду помывшейся и одетой в пижаму под цвет блеска для губ.

— Спроси у мальчика, который забрался к тебе в окно, хочет ли он остаться на ужин. У нас сегодня мясной рулет, — прокричала мама приглашение.

— О Господи, — пробормотала я пристыженно, уткнувшись лицом в ладони.

Я взглянула на Люсьена, и он улыбнулся. Полноценной, широкой, подкашивающей колени и вызывающей бабочки в животе улыбкой.

— Спасибо, миссис Уолтон, но мне надо возвращаться домой, — крикнул он в ответ.

— Можешь воспользоваться входной дверью, — проорала мама.

Я поморщилась.

— Пожалуй, тебе стоит так и сделать. Иначе они просто поднимутся сюда.

— Окей, — сказал он, как будто не беспокоясь из-за моего унижения.

Расправив плечи, я вывела нас из моей спальни и вниз по лестнице, не зная, с какой именно реакцией сейчас столкнусь. Вступаться за права женщин — это одно в глазах моих родителей. А украдкой проводить мальчиков в спальню — это уже совершенно другой вид бунта.

Мои родители встретили нас у основания лестницы. Папа был одет в старомодный бежевый свитер, слишком совпадавший по цвету с брюками хаки. Мама до сих пор была в медицинском костюме после работы. Оба держали по бокалу вина.

— Мам, пап, это Люсьен. Он, ээ, помог мне с домашкой по тригонометрии, — сказала я, неловко представляя их.

— Приятно познакомиться, мистер и миссис Уолтон, — сказал Люсьен, пожимая им руки как взрослый. Мне внезапно представилось, как он проводит совещания в своём дорогом костюме, с серьёзным лицом и крепким рукопожатием. Может, «богач» не такая уж отстойная цель.

— Приятно наконец-то официально познакомиться с тобой, Люсьен, — сказала мама, бросая на меня взгляд «мы обсудим это позже».

— Тебе здесь всегда рады, особенно если это не даст Слоан швырять в стену учебники математики, — сказал папа.

Я смущённо подогнула пальцы на ногах.

— Пап, — зашипела я.

Он протянул руку и взъерошил мне волосы. Я продолжала умирать от фатального и неизлечимого позора.

— Ты уверен, что не можешь остаться на ужин? — предложила мама.

Люсьен поколебался буквально на долю секунды, и мои родители набросились на него как бульдоги на арахисовое масло.

— Присоединяйся к нам, — настаивал папа. — Карен делает отменный мясной рулет, а я приготовил печёный картофель с соусом из сметаны и редиса.

Люсьен покосился на меня, затем на свои ноги и кивнул.

— Ээ, если вы точно не возражаете?

— Ни капельки, — настаивала мама, направляя нас к кухонному островку, где были расставлены тарелки.

О Господи. Я буду ужинать с Люсьеном Роллинсом. Еёеейй!