Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина

– Это я тебя сейчас воспитаю, – не унималась Тэйми, – чтобы больше на чужих жён не засматривался.

– Ты женщина, так что молчи! – не стерпел хозяин.

Всё, Тэйми не выдержала и кинулась к лестнице. Я еле успела подскочить к ней и обхватить поперёк стана, чтобы стащить вниз и усадить обратно к очагу. Ещё не хватало, чтобы она притащила из своей нарты лук со стрелами и начала угрожать Велькутки. Тогда нас всех выгонят не только из дома, но и из селения.

– Благодарю, за то, что приютил нас сегодняшней ночью, – словно угадав ход моих мыслей, примирительно произнёс Эспин, – завтра мы отправимся дальше на север и больше не будем тебя беспокоить.

– А как же наша северная дружба? – не сдавался Велькутки.

– Ты же слышал, моя жена не хочет так дружить.

Я украдкой глянула на хозяйку дома, а на её лице отчётливо проскользнуло разочарование. Неожиданно. Выходит, жена Велькутки ничего против такой дружбы не имеет. Ну да, Эспин ведь красавчик, что ей терять, когда муж ещё тот прохвост.

– Неправильно это, что жену свою распустил, – доверительно сказал Велькутки Эспину. – Смотри, к следующему лету она тобой помыкать  будет, что и слова пикнуть не посмеешь. А всё потому, что ты ей многое позволяешь. А ты хоть раз попробуй всё по-своему сделать, да ещё и прикрикни на неё, если будет возмущаться. Вот увидишь, начнёт она тебя слушаться, побоится перечить.

– Спасибо за совет, – ответил Эспин. – И всё же позвольте отказаться от предложеной дружбы.

Хозяин выслушал Эспина и приуныл. Тэйми немного успокоилась и даже доела свою порцию супа. И тут настала моя очередь сжаться в ожидании страшного – Велькутки подсел к Вистингу и начал увещевать теперь уже его о суровой северной природе и спасительной дружбе.

– Жену не отдам, – без всяких предисловий ответил ему Вистинг. – Она мне и самому пригодится.

– Нельзя же быть таким ревнивцем, – покачал головой хозяин. – Такие только на Песцовом острове и живут. Жадные, недружелюбные. Дурно быть таким как они.

– Может и дурно, но моё слово неизменно.

Велькутки долго смотрел на меня, отчего я схватила Тэйми за руку, инстинктивно ища поддержки. Она прекрасно меня поняла и потому другой рукой обвила мою талию, словно показывая, что никому меня не отдаст.

– А ты спроси свою жену, – не отставал от Вистинга хозяин дома, – что она про нашу дружбу думает.

– А что её спрашивать? Она же женщина, её дело молчать, когда говорят мужчины.

Ну вот, вернул Велькутки его же слова. Правда, спокойствия это обстоятельство мне не добавило.

Когда настало время отходить ко сну, я к собственному ужасу поняла, что хозяйки выделили нам всем только два полога – по одному на супружескую пару. Если Тэйми с Эспином это даже не смутило, то я долго колебалась, пока Вистинг не приблизился ко мне и не шепнул на ухо:

– Либо спишь сегодня рядом со мной, либо с кем-то другим и не просто рядом. Выбирай.

А выбор-то невелик. Виситинг прав, если выпрошу себе отдельный полог, посреди ночи туда точно заберётся раскатавший губу Велькутки. Нет, не бывать этому!

Стянув с себя всю верхнюю одежду, я осталась в одной лишь пыжиковой рубахе со штанами и только тогда нырнула за светлую медвежью шкуру на меховую лежанку. Вистинг уже был за пологом и любезно распахнул передо мной заячье одеяло, предлагая лечь рядом. Упавшая полоска света от костра показала мне немногое. Подштанники на Вистинге точно были, а вот его голый торс и грудь с курчавыми волосками ясно давали понять – меня ждёт очень тяжёлая ночка.

Пришлось скользнуть за полог и быстро улечься лицом к шкуре. Одеяло накрыло меня, а рука Вистинга легла на талию. Я честно выждала минуту, надеясь, что он её уберёт, а в итоге одним уверенным движением Вистинг вплотную притянул меня к себе и даже не думал отпускать.

– Это уже лишнее, – как можно тише прошептала я.

– Это, чтобы не было холодно.

Да конечно, так я и поверила.

– Просто уберите руку, – попросила я и попыталась отодвинуться на подобающее расстояние, но не тут-то было.

– Принцесса, не елозь, я ведь не железный.

Как-то излишне строго это прозвучало, почти с угрозой. Пришлось повиноваться и на всякий случай не шевелиться.

Я долго прислушивалась к чужому дыханию, боясь сомкнуть глаза, а ещё считала секунды, пока не убедилась, что упирающаяся мне в спину грудь вздымается всё реже и реже. Кажется, Вистинг заснул. Значит, и мне пора. Так, а зачем это его рука заползает под мою рубашку? И с какой стати она скользит выше?

Я не выдержала и пихнула Вистинга локтём, а в ответ услышала заспанное:

– Извини, машинально.

Ну-ну, как же.

Это его "машинально" повторилось ещё раза два, как и мой оборонительный тычок. В итоге Вистинг попытался положить ладонь мне на плечо с вопросом:

– Может быть, поцелуй на ночь?

– Обойдётесь.

После такого ответа он откинулся на спину и больше меня трогать не пытался, а я ещё долго ворочалась, прежде чем заснуть.

Разбудили меня шорохи за пологом. Видимо, хозяева уже встали и занялись своими делами. Значит, и мне пора. Я попыталась вылезти из-под одеяла, но тщетно: ночью чужая рука снова забралась под рубашку и легла чуть выше живота, а колючая щека упёрлась в обнажившееся плечо.

Пришлось скинуть с себя руку и выползти из-под одеяла, чтобы спешно застегнуть пуговицу на рубашке и выбраться из-за полога. За спиной послышался недовольный сонный вздох, а я уже спешила натянуть на себя комбинезон и верхнюю одежду.

Новый день обещал множество забот. От женщин я узнала, что сегодня они собираются отправиться на реку, чтобы удить рыбу для собак. Мы с Тэйми попросили взять с собой и нас. Вистинг с Эспином согласились задержаться в селении на день, чтобы пополнить наши запасы для предстоящего похода. Для этого они отправились на охоту, взяв с собой Зоркого и привязавшуюся к Эспину Дымку.

Реку мы с Тэйми отыскали только благодаря женщинам из других домов, что уже сидели укутанными в шкуры на заснеженном льду и удили из прорубленных лунок гольцов. Вокруг них в великом множестве крутились собаки.

Теперь, при свете дня, я смогла получше разглядеть тюленьих лаек и пришла в ужас. До чего же они страшненькие. Вроде окрасом и похожи на волкообразных собак Тэйми, только кроме серой масти встречались собаки с чёрной головой, с рыжей, даже шоколадной. У некоторых носы были розовые и вздёрнутые, чем-то напоминали свиное рыло. А вот глаза собак заставляли трепетать. При свете солнца зрачки превратились в маленькие точки на фоне голубовато-белёсой радужки. Собаки таращились на меня так пронзительно, по-звериному, что оторопь брала.

– Тэйми, – только сейчас поняла я, – а ведь у твоей новой собаки Шикши оба глаза зрячие.

– Конечно, зрячие. А почему ты засомневалась?

– Думала, что её голубой глаз с бельмом.

– Нет, её голубой глаз явно достался ей от здешнего отца-кобеля. Это хорошо, что только один глаз. Мы вот щенят, что с двумя светлыми глазами рождаются, сразу убиваем. Не будет из светлоглазых толка, ленивыми вырастут, не смогут за собой упряжку тянуть.

Мы уже отыскали себе местечко на реке и принялись расстилать шкуры, как женщина, что сидела неподалёку и услышала наш разговор, решила возразить Тэйми:

– И ничего наши собачки не ленивые, – обиженно заметила она. – Лень, она не в голубых глазах живёт, а в хвосте. Мы ленивым собакам хвосты сразу отрубаем.

– Мучители, – коротко заключила Тэйми. – Не увечить собак надо, а в щенячьем возрасте отсекать. По голубым глазам.

– По хвостам.

– По глазам.

– По хвостам.

Я побоялась, что сейчас случится межостровная ссора из-за мерила лени ездовых собак, и потому поспешила отвлечь Тэйми рубкой так необходимых нам лунок.

Проделав оные, мы уселись и закутались в шкуры, а после закинули удочки в воду, не забывая убирать намерзающий лёд черпалкой. Клёв выдался неважным, а вот мороз вошёл в небывалую силу. Я едва зубами не стучала, хорошо, что от мыслей о трусливом бегстве в отапливаемый дом меня отвлекли житейские разговоры наших соседок.