Убийство в обществе коллекционеров - Мэри Лондон

— Ах, — проговорила она, — надо же, какая любопытная подробность!

— И теперь уже я вас спрашиваю — почему?

— Потому что, как мне всегда казалось, Филлимор Трейси питал к госпоже Ховард несколько нездоровую склонность. Ну а поскольку он коллекционирует магические принадлежности…

— Нездоровую? — насторожился Форбс.

— Послушайте, — заметила леди Анджела, — вы же следователи, так ведь?

Глава 21

Сэру Малькольму стоило немалых трудов убедить старшего инспектора не препровождать чету Смит в Скотланд-Ярд для допроса в более привычной обстановке. Он напомнил другу, что пока нет никаких оснований подозревать сэра Бартоломью в убийстве. Принимая во внимание его личность и баронский титул, действовать следовало осмотрительно. Иначе дело живо дойдет до окружения королевы. И Форбс в конце концов уступил.

К тому же отзыв леди Анджелы о Филлиморе Трейси, как ни странно, больше походил на обвинение. Что она знала об отношениях этого любителя магии с Катериной Ховард? Быть может, у них был роман? Сэра Малькольма поразила несколько вызывающая красота специалистки по культу Митры, но сводить на этом основании все к роковой страсти — дело безнадежное.

В обмен на проявленное великодушие старший инспектор получил от сэра Бартоломью список членов клуба. Хотя барон наотрез отказался назвать сыщикам номера, под которыми они значились в списке, он тем не менее доверительно сообщил их адреса. Кроме самого барона с супругой, Джеймса Линкольна и Филлимора Трейси в общество также входили Фенимор Сингх, поклонник индуизма, Алистер Бромптон, коллекционер масонских принадлежностей и книг, и Эндрю Гилтпер, специалист по геральдике.

Заручившись всеми этими сведениями, Айвори и Форбс вечером того же дня, после визита в особняк Веллингтон, отправились к Филлимору Трейси. Он проживал в северной части района Ньюингтон, неподалеку от Элефант-энд-Касла. Со стороны его жилище выглядело внушительно, однако, как только наши друзья подошли к подъезду, они сразу заметили, что перед ними типичный особняк в буржуазном стиле, какие строили в тридцатые годы.[42] Дверь им открыл мужчина лет шестидесяти. Одет он был в домашний халат поверх полосатой пижамы. Его длинные растрепанные, как у художника, волосы венчала клетчатая кепка, а шея была обмотана толстым шерстяным светло-коричневым шарфом.

Когда Форбс показал ему полицейское удостоверение, тот сказал, что он и есть хозяин дома.

— Для друзей просто Фил Трейси! Кхе-кхе! Если не боитесь подхватить от меня грипп, тогда входите, джентльмены, прошу! И будьте как дома!

— Сэр, — обратился к хозяину Форбс, — мы пришли задать вам несколько вопросов в связи со смертью Катерины Ховард…

— Знаю. Она утопилась.

— Ее утопили! — уточнил сэр Малькольм.

— Странно. Выпьете чего-нибудь?

— Что же тут, по-вашему, странного?

— Я думал, она покончила с собой. После такого-то удара…

— После того как у нее отобрали коллекцию… — добавил старший инспектор.

— Вижу, вы в курсе.

— Мы только что из Веллингтона.

— А, прекрасно! И что же вам рассказал сэр Бартоломью?

— Все, — заявил Айвори. — Про клуб, про ваши правила и про то, как обошлись с госпожой Ховард. Он даже ваш номер назвал! Вы номер седьмой и коллекционируете магические принадлежности.

— Видите ли, я бывший иллюзионист и собираю вещи, которые мне особенно дороги. Когда-то я выступал в разных театрах Ковент-Гардена. Золотое было времечко. Меня называли Королем иллюзии. Я и в Америке блистал. «Адская западня», «волшебный сундук», «радужные видения» — все это я! Но самый знаменитый мой трюк назывался «полет Икара». Я планировал в трех метрах над полом, а потом вдруг делал вид, что падаю. Только падал я не в Эгейское море, а на колени к зрительнице, которую примечал заранее. Публика была в восторге! Левитация — мой коронный номер. А еще оптические эффекты. Никто не мог соперничать с Филом Трейси по части исчезновения паровоза! Притом настоящего, а? Да, в свое время я знал толк в забавах! И делов-то всего ничего — простая ловкость рук, но никто ничего не замечал.

— Помню этот трюк, — подтвердил сэр Малькольм. — Очень зрелищный…

— Ах, будь у меня здесь паровоз, я бы охотно показал его еще разок. Силенки-то еще остались… Ну да ладно, от меня-то что вам нужно?

— Нам хотелось бы поговорить о платке с тройным тайником. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду…

— Да. Это старый трюк — из-под такого платка доставали разных зверушек. Правда, сейчас это уже не в моде. Но почему вы заговорили об этом?

— Потому что Джеймс Линкольн собирался подарить вам такой платок для коллекции.

— Ах, как мило! Он на что-то такое намекал. И что же?

— Этот платок нашли на теле Катерины Ховард. Его использовали как кляп.

— Кляп? Странно! Только я ума не приложу, за что чудак Линкольн мог убить Катерину Ховард! К вашему сведению, она была еще та кокетка… но скажите, ее не изнасиловали?

— Нет.

— О, тем лучше! Терпеть не могу все эти мерзости — преступления на сексуальной почве. Ее наверняка убили, чтобы обокрасть.

— Опять же нет! — сказал Форбс. — На ней остались и цепочка, и ценное кольцо.

— Цепочка с кулоном в форме бычьей головы? — поспешил уточнить Трейси. — Она ее никогда не снимала. Кажется, это подарок одного… иранца или что-то вроде того.

— Его зовут Али Садр? — спросил сэр Малькольм.

— Имя как будто похожее. Только имейте в виду, я с ним не знаком. Про него мне Анджела Смит, рассказывала. Сами знаете, все женщины одним миром мазаны. Любят сплетничать! Кости перемывать всем подряд!

— Между тем леди Анджела проголосовала против решения мужчин вашего клуба, когда они постановили изъять у госпожи Ховард митраическую коллекцию! Не очень-то любезно с их стороны! — заметил сэр Малькольм.

— И поделом ей! — заявил фокусник.

— За что же вы ее так?

— Это наше личное дело. Давайте лучше я вам кое-что покажу. Сэр Малькольм, пройдите чуть дальше, в глубину комнаты. Видите дверь? Смелее! Открывайте!

Благородный сыщик повиновался — повернул ручку и вошел в комнату, которая, едва он шагнул вперед, вдруг превратилась в настоящий зеркальный лабиринт, какие можно видеть на ярмарках.

— Не двигайтесь, — сказал фокусник. — Оглянитесь!

В тот же миг на зеркалах проступили двери, окна, крыши, флаги; благодаря проекционно-оптической системе все это уже в следующее мгновение превратилось в настоящий замок. Затем декорация сменилась. Теперь сэр Малькольм оказался посреди волшебного дворца из сказок «Тысяча и одной ночи», со светильниками, бассейнами и фонтанами. Иллюзия была потрясающая, хотя и несколько тревожная.

Когда все померкло, Айвори вернулся к Форбсу в комнату, где их принял Фил Трейси. Но затейника и след простыл. И вдруг он возник где-то между полом и потолком: его тело, со скрещенными руками, висело горизонтально в воздухе, являя собой живой пример полной левитации. Старший инспектор уставился на Трейси как зачарованный.

— Не может быть! — воскликнул он. — Этот малый на все способен! Сэр Малькольм, точно говорю — он настоящий волшебник!

— Что вы имеете в виду, Дуглас?

— Госпожа Форбс, моя супруга, говорит, будто в Африке живут колдуны, которые могут воскрешать мертвецов. Так вот, думаю, и нашему Трейси такое по зубам!

Между тем, покинув через четверть часа «дом чудес» в Ньюингтоне, они так и не узнали, почему все же Катерине Ховард пришлось расстаться со своей коллекцией.

Глава 22

Мистер Бромптон проживал на Грейт-Куин-стрит неподалеку от Ковент-Гардена и, главное, по соседству с Масонским залом, где располагалась штаб-квартира Великой Объединенной Ложи Англии. Дом Бромптона благодаря стараниям его владельца был превращен в настоящий масонский музей. Едва наши друзья-сыщики вошли внутрь, как тут же оказались в окружении передников, которыми были увешаны все стены, и разных символических украшений, а также прочих реликвий, выставленных напоказ в витринах. И как только можно было жить среди всего этого скопища экспонатов!

Что до самого Бромптона, он оказался человеком любезным, но сдержанным. Это был крепкий мужчина, с хорошими манерами, одетый во все черное, включая галстук, который был расшит гербами старинных масонских лож Лондона. Его редкие волосы были зачесаны вокруг головы отдельными прядями, скрепленными между собой специальной помадой. А великолепные усы придавали гордому лицу бравурное выражение старого доблестного вояки.

— Скотланд-Ярд?! — удивился он. — Чему обязан такой честью?

— Сэр, — начал старший инспектор, — ваш адрес нам сообщил сэр Бартоломью Смит.

— Что ж, прекрасно! Это весьма достойный человек. Прошу в мое обиталище, проходите. Как видите, я коллекционирую старинные масонские реликвии.