Убийство в обществе коллекционеров - Мэри Лондон

— А может, и нет, — заметил сэр Малькольм. — Вот мы и проводим дознание.

— В моем доме? — удивился барон. — С какой стати?

Айвори достал из кармана пальто жетон, который подобрал на дне лодки, и показал сэру Бартоломью оборотной стороной, где была выгравирована странная эмблема.

— Вам знакома эта медалька?

— Гм… Откуда она у вас?

— Ее нашли на теле Катерины Ховард, — солгал сэр Малькольм.

— А, понятно. Чамберс, поставьте поднос на стол и будьте добры, ступайте. — Сэр Бартоломью подождал, пока слуга ушел, после чего продолжал: — Джентльмены, придется вам кое-что объяснить… Мы состоим в одном кружке коллекционеров. И у каждого из нас имеется такой жетон.

— С номером, — уточнил сэр Малькольм.

— Ну да.

— И у госпожи Ховард был жетон под номером шесть.

— Вполне возможно.

— А у вас какой номер, сэр?

Барон Смит, похоже, стушевался — поерзал на стуле и наконец признался:

— Номер первый, поскольку именно мне пришло в голову основать наш маленький клуб. А сам я собираю трубки.

— Мы это заметили там, в приемной, — сказал старший инспектор.

— О, там всего лишь безделицы! Я собираю главным образом резные трубки. У меня есть восхитительные экземпляры — если хотите, могу показать. Это очень любопытно.

— А у Джеймса Линкольна, стало быть, номер два, — оборвал его сэр Малькольм.

— Вы знакомы с этим занудой Линкольном? — удивился сэр Бартоломью.

— Он арестован, — пояснил Форбс.

— Линкольн арестован? Что же такое он натворил?

— Вы и сами прекрасно знаете, — продолжал сэр Малькольм. — Он присутствовал при вывозе коллекции Катерины Ховард в тот вечер, когда ее же саму и убили! Сэр, давайте не будем лукавить! Что означает вся эта история с вывозом коллекции? И что такого сделала госпожа Ховард, если ее принудили расстаться с коллекцией, которой она так дорожила? Линкольн отказался отвечать. Почему?

Сэр Бартоломью покачал головой.

— Джеймс старый чудак, у него, как вы, конечно, заметили, не все в порядке с головой. Впрочем, левшам частенько приходят на ум странные мысли. Похоже, это у них в крови… А что касается вывоза коллекции, о чем вы только что упомянули, ну что ж, должен сказать, я и сам совершенно ничего не понимаю!

Глава 19

Быстро справившись с охватившим его изумлением, Форбс воскликнул:

— Сэр, вы обязаны говорить правду!

Барон достал из кармана пиджака трубку и кисет.

— Надеюсь, дым вам не помешает, — начал он. — Я был еще совсем мальчишкой, учился на первом курсе университета, когда заинтересовался отцовской коллекцией. — К тому времени у него уже было около пятисот трубок, и сперва его увлечение, признаться, казалось мне бессмысленным. Молодо-зелено… А после кто-то из однокашников показал мне, как обкуривают трубки. Для меня это было своего рода откровением!

— Надо думать, — заметил Форбс, — только позвольте надеяться, что вы все-таки знаете, почему у госпожи Ховард забрали коллекцию и где эта самая коллекция сейчас находится.

Сэр Бартоломью продолжал набивать трубку.

— Видите ли, — сказал он, и глазом не моргнув, — набить трубку куда сложнее и важнее, чем лишить невинности какую-нибудь девицу. С девицей, с позволения сказать, никогда не поздно исправиться. А плохо обкуренную трубку остается только выбросить на помойку. Я вымачиваю трубку в виски, да не в абы каком — в самом «Глен Девероне» десятилетней выдержки. Вымачиваю два дня и две ночи. Лучше делать это в полнолуние. Когда деревянный чубук почти все впитает, остаток я всасываю через мундштук. Настоящее искусство, как видите! А что до коллекции Катерины Ховард, я не имею и малейшего понятия, где она сейчас может быть.

Сэр Малькольм дал знак Форбсу, чтобы тот не напирал, и спросил:

— Сэр, быть может, вы удостоите нас чести и покажете свою коллекцию резных трубок?

Толстощекое лицо сэра Бартоломью вмиг озарилось:

— Ну конечно! Я же сам предложил! Для коллекционера нет большего удовольствия, чем видеть, какое восхищение вызывают его сокровища! Прошу, идемте.

Все встали и направились по коридору в левую часть здания. Старший инспектор очень пожалел, что так и не пригубил шерри.

— Страховщики вынудили меня превратить помещения моего музея в настоящую крепость, — объяснил сэр Бартоломью, нажимая на кнопки цифрового кода справа от бронированной двери.

— Вы бывали в хранилище у госпожи Ховард? — поинтересовался сэр Малькольм, входя в комнату.

— Нет. Видите ли, чужие коллекции меня совершенно не интересуют.

— А я-то думал, коллекционеры помогают друг другу… — предположил Форбс.

— Да, такое действительно бывает, — коротко ответил барон.

Стоявшие вдоль стен витрины освещались изнутри неоновыми лампочками, дабы хранившиеся там трубки были представлены во всей своей красе.

— Вот эти вырезаны из слоновой кости. Они из Китая. Видите, вот маленькие фигурки, а вот пагода… Какая работа! А вон ту трубку, в форме возлежащей женщины, вырезал знаменитый Фингерс, и вон ту тоже… Но взгляните-ка на эту! Она единственная в своем роде! Вырезана из черепа обезьянки с Борнео. Глазницы заделаны ракушками. Просто чудо, правда? А там, вон на тех полках — металлические трубки из Германии. Их курили женщины, работавшие в угольных шахтах. Ну а вон те — подарок городу Вашингтону от союза табачников Калифорнии. Настоящее сокровище! — Тут он указал на совсем незатейливую трубку под глобусом: — А это истинный шедевр! Я потратил целых десять лет, чтобы ее достать! Она обошлась мне в целое состояние. Это трубка самого Буффало Билла![36] Видите, на наконечнике мундштука даже остались следы его зубов.

— Сэр, — внезапно прервал его сэр Малькольм, — я вас поздравляю. — Вы, кажется, знакомы с господином Филлимором Трейси?

— А почему это вас интересует? — спросил барон, удивившись, что оборвали его вдохновенную речь.

— Он ведь тоже коллекционер, верно? И состоит в вашем клубе.

— Ну да. Я встречаюсь с ним время от времени.

— Между тем, — продолжал сэр Малькольм, — случилось нечто совершенно невероятное… Может, вы сможете объяснить, как такое могло произойти? Ваш друг Линкольн купил платок фокусника в подарок на день рождения господина Трейси. И платок у него украли. Вы в курсе?

— Нет, конечно… Я даже не знал, что Джеймс собирался сделать Филлимору такой подарок…

— А известно ли вам, где его нашли?

— Откуда же?

— Этим платком точно кляпом заткнули рот Катерины Ховард за несколько секунд до того, как ее бросили в реку.

Сэр Бартоломью в полном недоумении широко раскрытыми глазами воззрился на сэра Малькольма.

— Платком фокусника точно кляпом заткнули несчастной рот? Но… но это же безумие! Почему платком фокусника? И за что, в конце-то концов?

— Сэр, господин Трейси коллекционирует предметы, в том числе книги, по белой магии. Так говорит Джеймс Линкольн. Скажите, пожалуйста, какой номер у него на жетоне?

Барон возмутился:

— Вы же не станете подозревать Филлимора! Такого порядочного человека!

Айвори настоятельно проговорил:

— Его номер!

— Ничего не знаю. Не помню. Вернее, вот что! У нас, знаете ли, такое правило. Мы зовем друг друга по номерам.

— Итак?

— У Филлимора седьмой номер. О, вам такое, конечно, может показаться детской забавой, хотя, знаете, это и в самом деле что-то вроде игры. Но тут нет ничего невероятного и уж тем более предосудительного. Впрочем, моя супруга тоже состоит в нашем обществе. И, смею вас заверить, ничего страшного…

— А я так не считаю! — строго заметил Дуглас Форбс. — К сожалению, сэр, должен сказать, что ваше общество кажется мне очень подозрительным! Вы то и дело изворачиваетесь, а эта ваша история с номерами уж больно попахивает секретностью — такое заведено, пожалуй, только в мафии.

Тут сэр Бартоломью разошелся не на шутку:

— Офицер, как вы смеете говорить со мной в подобном тоне! Непременно пожалуюсь вашему начальству! Я принял вас у себя как добрых друзей, удостоил чести показать свою коллекцию, а вы меня оскорбляете!

— Сэр, очень сожалею, — вне себя от ярости взревел Форбс, — но придется произвести у вас обыск!

— Что же вы собираетесь искать?

— Коллекцию Катерины Ховард! Лейтенант Финдли, позвоните в Скотланд-Ярд, пусть срочно пришлют специальную группу.

— Слушаюсь, сэр!

Сэр Бартоломью поспешил вмешаться и надтреснутым от волнения голосом вскричал:

— Не стоит! Не надо скандала, прошу! Всю ответственность я беру на себя. Не нужно никого вызывать! — Он упал в кресло и признался: — Да, коллекция Катерины Ховард здесь, у меня в доме.

Глава 20

Они вернулись на веранду. От былой спеси у сэра Бартоломью не осталось и следа — не успев сесть, он судорожно потянулся к графину с шерри, налил себе большой бокал и осушил его залпом. И затем кликнул слугу.