Дневники мотоциклиста - Данни Грек

– Уже не уверен, – понимая, что от этого сдавливания мне не становится лучше, ответил я, пытаясь выдавить на своих губах подобие улыбки.

– А как вы узнали, что я тут кувыркаюсь? – осматривая эту толпу, поинтересовался я, пытаясь сменить тему плеча.

– Да ты такой парад планет показал, что сложно было не заметить, – подключился стоявший рядом с Большим Андрюха. – Звук подъезжающего мотоцикла, потом резкий рев, фары в небе, ну а потом грохот и искры. Все ясно как белый день, – ухмыльнулся он. – Как тебя угораздило-то?

– Сам не понял, – сказал я, не желая разбирать сейчас причину моего полета, хотя она была и так всем ясна.

– Что там с мотоциклом? – пытаясь подняться с бордюра, спросил я, увидев, как несколько людей окружили его.

– Вроде всё нормально… Лучше… чем у тебя, – подметил Димка, который был среди той компании.

– Так что с ним? – переспросил я, встав на твердую землю, опираясь на Андрюху.

– Ерунда, крышку пробил, зеркала сломал, ручку сцепления загнул, ну и бок потер, вроде всё, – ответил Димка, улыбаясь такому исходу, ведь все прекрасно понимали, что могло быть и хуже, и это хуже было всего в нескольких метрах.

– Ты лучше в травмпункт скатайся, пускай тебя доктора осмотрят, – продолжил он. – А за него не переживай, это всего лишь железка.

– Кто на машине? – вглядываясь в лицо каждого, кто не был одет в мотоциклетную одежду, добавил он, но все лишь молча наблюдали.

– Я уже нашим друзьям позвонил, сейчас будут, – резво вставил Андрюха, также оглядев присутствующих, которых видимо больше интересовало не мое здоровье, а шоу, которое я показал.

После заявления Андрея они, не спеша, расселись по своим четырехколесным творениям и поспешили удалиться, ведь представление было окончено, и теперь они смело могли обсудить это на том месте, с которого их сорвал грохот и асфальтные искры. Лишь мои новые друзья остались дожидаться «экипажа быстрой помощи».

В этом десятиминутном ожидании они шутили, рассказывая о своих неудачах, своих падениях и своем везении, они пытались приободрить меня, смеясь над всей этой ситуацией, потому что каждый из них проходил через подобное в той или иной степени. И эта поддержка отвлекла меня от мыслей поражения, я также смеялся, как и они, и совсем не заметил, как на горизонте появилась машина Ярика.

Остановив свой болид прям посередине дороги и включив аварийку, оттуда высыпались сам Ярик, Женька и Олег. Подойдя на расстояние вытянутой руки, они потеснили присутствующих и, осмотрев место аварии и ее виновника, засыпали меня уже знакомыми мне вопросами.

– Как ты так? Что произошло? Как тебя угораздило?..

– Ребят, хорош! – не дав мне сказать и слова, обрубил их Андрюха. – Его в травму отвести надо, а не допрос с пристрастием устраивать.

Слегка озадачив их своим высказыванием, он взял мой мотоцикл за ручки и начал распределять роли.

– Олег, поможешь до гаража докатить, пока они скатаются? – вопросительно посмотрев на наших друзей, высказал он.

– Хорошо, – не заставляя себя ждать, ответил Олег, взглянув на лужу масла под мотоциклом. – С тобой скататься надо? – уже зная ответ, все же спросил он.

– Я думаю, нет, – сказал я, кивнув ему в сторону Ярика и Женьки, которые немного застопорились, ожидая дальнейшие указания от Андрюхи.

– Как скажешь.

– Ну что стоим, поехали, – опомнился Ярик, и через мгновение я уже сидел на заднем сидении его машины.

Мы тронулись, и позади нас остались припаркованные мотоциклы с их хозяевами, что не спешили разъезжаться. Олег с Андрюхой и Большим развернули мой байк и медленно покатили его в сторону гаражей, а мы исчезли за поворотом.

«Какие всё-таки люди, эти мои новые друзья…» – думал я, пытаясь не обращать внимания на боль и не думать о последствиях… Люди с большой буквы «Ч», не умеющие оставлять товарищей в беде, ведь чтобы быть человеком, не так много нужно, и этого в них хватало сполна. Они все такие разные, но живут одним чувством свободы. Работники офисов, охранники, управляющие или просто бездельники, они поглощены одной темой, и эта тема их объединила в одно целое, в то самое, что можно легко назвать братством. Первый раз, видя человека, они пришли на помощь, и всем своим видом показали мне, что всё происходящее им небезразлично. Они не просто приехали поглазеть, они приехали поддержать, и я принял эту поддержку, радуясь, что она у меня есть.

Хорошие дела могут принадлежать только хорошим людям, а их не так много, как и их поступков…

После моего быстрого рассказа о произошедшем, всю оставшуюся дорогу мы молчали, лишь встречаясь взглядами в зеркале заднего вида. И по этим глазам Ярика я читал немой вопрос: «Как же тебя так угораздило?.. Как? Зачем ты это сделал?».

Хороший вопрос: «Как?», а еще лучше: «Зачем?», ведь покупка мотоцикла была тайной не только для моих родителей, но и для моих друзей, которые тоже начали бы меня отговаривать. Но дело уже было сделано, оставив второй немой вопрос без ответа, а разобраться с первым мне еще только предстояло.

У меня было время обдумать его, и это время я дал себе сам, ведь всё, что с нами происходит, это лишь следствия нашего выбора, а следствия всегда имеют свои последствия. Не случись со мной это тогда, это могло случиться позже, и на этом могла закончиться эта история. Я мог легко надломиться как неокрепшая ветка, отодвинув эти чувства, что ощущал несколько часов назад, на второй план, тем самым оставив свою надежду на свободу, и позже я бы не встретил людей, которые мне стали так дороги. Я бы запер под огромный амбарный замок все эти пылающие чувства, которыми уже обладал, и надломленный своим поражением был бы в бешенстве от самого себя. Я бы опять продолжал свое тихое существование, размеренно превращаясь в серость улицы, но я не мог так поступить с собой, и, сидя на заднем сидении машины Ярика, я знал, что мой следующий выбор будет точно таким же, как и сегодня.

«Случилось, значит, так должно было случиться…» – успокаивал себя я, а будущее покажет, какие уроки я могу из этого извлечь…

Я не заметил, как мы въехали во двор травмпункта, где рядом с парадной дежурила карета скорой помощи. Ярик медленно припарковал машину прям напротив входа, и я попытался вылезти с заднего сидения без чьей-либо помощи, но это оказалось не так уж и просто. Чем больше я находился в неподвижном состоянии, тем больше наливались мои руки, раздувались сухожилия и болело тело, чем больше я был без движения, тем меньше мне хотелось их совершать, но дверь уже была распахнута, и при помощи своих провожатых я все же вылез наружу. Отказавшись от дальнейшей помощи, я в сопровождении своих друзей поднялся по лестнице, ведущей к главному входу, и вскоре пересек черту алюминиевых дверей.

В нос тут же ударил этот лекарственный запах, который мы так не любим с детства. Белые свежевыкрашенные стены говорили о недавнем ремонте, а безумное количество пристенных лавочек о популярности этого заведения. Нам повезло, и той ночью обошлось без пьяных дебошей и вечерних драк, и все лавочки оказались пусты. Лишь на входе нас встретил одинокий охранник, сидящий за узким высоким столом, на котором стоял еле светящий светильник. Окинув нас взглядом, он и дальше углубился в изучение развернутой газеты, не обращая на нас совершенно никакого внимания.

Женька быстро пробежал вперед к приоткрытому кабинету, откуда доносились мужской и женский голоса, и скрылся за дверью. Подойдя к ней ближе, я услышал:

– Доктор, у нас тут проблема, – быстро проговорил он. – Друг упал и видимо что-то себе поломал. Посмотрите?

– Конечно, пускай заходит, – ответил уже более отчетливый мужской голос. – А где он?

– Я здесь, – пересекая порог кабинета, сказал я, увидев сидящего за столом доктора и Женькину фигуру, стоявшую перед ним.

На вид доктору было не больше тридцати пяти; маленькие очки в золотой оправе, острый нос и блестящая голова из-за ранней лысины – вот, наверное, все, что я успел подметить выше его худых плеч в белом халате.

Но вдруг я услышал тот же женский голос, что и несколько секунд назад, и, повернув голову, увидел медсестру, которая сидела в углу.

– М-да, вид не очень, – пристально вонзая в меня свой ярко подкрашенный взгляд, проговорила она и, кокетливо улыбнувшись, слегка откинулась назад к стене. Она сидела на кушетке, опираясь на нее обеими руками и закинув ногу на ногу, походила скорее на представительницу автосалона, нежели на врача. Ее ярко-рыжие распущенные волосы волнистыми линиями спускались на ее белый короткий халат, из которого вырастали длинные ноги на высоких каблуках. И в этом заведении она была чем-то из ряда вон выходящим, но ее агрессивная красота и надменный вид умиляли эти стены, которым приходилось видеть многое.

Доктор резко посмотрел на неё, отсекая своим взглядом всякие последующие высказывания, и перевел взгляд на меня.