Пенсионное законодательство России в советский период (октябрь 1917 г. – 1928 г.). Монография - Ирина Сивакова

Сообразно новым принципам социального обеспечения в условиях «военного коммунизма» начинается работа над единым нормативно-правовым актом о социальном обеспечении рабочих и служащих, о котором часто упоминалось в официальной периодике тех лет[226]. Постановлением Народного комиссариата труда с 18 июля 1918 г.[227] был создан объединенный отдел социального страхования и охраны труда при НКТ, первоочередной задачей которого стала разработка текста такого положения. Вскоре проект был издан под редакцией заведующего этим отделом – В. А. Радус-Зеньковича[228]. Другой вариант был представлен Всероссийским Страховым Советом под редакцией члена коллегии Народного Комиссариата Труда и Малого СНК Н. А. Милютина[229]. Анализ указанных законопроектов убедительно доказывает, что при общем сохранении страховых взносов работодателей в качестве основного источника финансирования социального обеспечения уже появляются явные тенденции перехода к системе бюджетных ассигнований[230].

В период «военного коммунизма» складываются все предпосылки к изменению организационных основ социального обеспечения. Критика сложившейся системы страховых присутствий, которые по сути представляли собой «два параллельных органа из одних и тех же лиц для разрешения одних и тех же вопросов»[231], в итоге приводит к их упразднению. Постановлением Народного комиссариата труда от 16 сентября 1918 г.[232] все полномочия страховых присутствий были переданы отделам труда Советов рабочих и крестьянских депутатов и страховым кассам.

26 октября 1918 г. объединенное заседание пленумов Всероссийского и Московского и Петербургского Советов профсоюзов вынесло резолюцию:

1) при Народном комиссариате труда отдела социального обеспечения следовало создать отдел социального обеспечения, который возглавил бы все дело социального страхования в стране;

2) Совет по делам страхования и Народный комиссариат социального обеспечения подлежали расформированию, они должны были влиться в общую работу отделов НКТ и его отделов на местах;

3) Президиуму ВЦСПС поручалось совместно с президиумом Московского и Петербургского советов профсоюзов обеспечить принятие нового положения о всеобщем социальном обеспечении[233].

В деле реформирования социального страхования в то время ставились две основные задачи:

1) установить единые правила социального страхования для рабочих как государственных, так и частных предприятий;

2) ввести в основу расчета пенсионного обеспечения нормы прожиточного минимума[234].

Как писал В. А. Радус-Зенькович, на тот момент уже существовал положительный опыт уральского областного комиссариата труда, который через областную страховую кассу организовал в своем районе социальное обеспечение инвалидов[235]. Действительно, многие из аспектов, которые в центральных районах страны еще только планировались, уже были реализованы на Урале. Так, с 9 сентября 1918 г. право на пенсию получили все, кто когда-либо работал в одном из национальных предприятий Урала, с 16 сентября 1918 г. был введен расчет пенсий исходя из прожиточного минимума[236].

Проект положения о социальном обеспечении, внесенный Всероссийским страховым советом, обсуждался на заседании СНК 29 октября 1918 г. Было решено передать его на рассмотрение комиссии, в состав которой вошли представители Народных комиссариатов труда, юстиции, социального обеспечения и финансов[237]. В окончательном варианте Положение «О социальном обеспечении трудящихся» было утверждено СНК 31 октября 1918 г.[238]

Название этого документа уже свидетельствовало о переходе к системе государственного обеспечения на базе гарантированности прожиточного минимума. При этом в первоначальной редакции Положения в основу финансовой системы государственного обеспечения был положен «страховой принцип»[239], т. е. учреждался Всероссийский фонд социального обеспечения, пополняемый за счет страховых взносов работодателей (частных и государственных предприятий, учреждений), а также самостоятельно работающих ремесленников, сельских хозяев, артелей и т. д.

Несмотря на явную парадоксальность такой ситуации – введение государственного социального обеспечения за счет страховых взносов, решение законодателя вполне объяснимо. «Конечно, самым правильным, – пишет доктор Гельфер, – должно быть признано такое положение, когда все средства на социальное обеспечение трудящихся идут из общегосударственных средств, но в настоящее переходное время пришлось от этого отказаться и временно остановиться на установлении страховых взносов, уплачиваемых нанимателями, при отсутствии таковых – самими трудящимися»[240]. Профессор Н. А. Вигдорчик уже рассматривал такой порядок как систему государственного пенсионного обеспечения: «Раз взносы отдельного лица не играют роли в определении его прав на помощь, то это уже не страхование в техническом смысле слова – это уже система общественных или государственных пенсий. При этой системе государственная или общественная власть собирает взносы со всех тех, кто может платить, и распределяет их между всеми, кто в данное время нуждается в помощи»[241].

Окончательный переход на государственное обеспечение в октябре 1918 г. был невозможен из-за незавершенности процесса национализации промышленности. В противном случае пришлось бы освободить частных работодателей от расходов на социальное обеспечение работников, что противоречило целям охраны труда («пока расходы предпринимателей на страхование исчисляются независимо от заболеваемости, предприниматели не предпринимают никаких мер к улучшению условий работ в их предприятиях»[242]).

Порядок исчисления страховых взносов устанавливался «Временным тарифом взносов на социальное обеспечение трудящихся»[243], изданным в начале 1919 г. по проекту Н. А. Милютина[244]. В основу определения размера страховых взносов был положен дифференцированный принцип: все предприятия, учреждения и хозяйства разделялись по степени опасности на пять классов, для каждого из которых устанавливались три разные ставки страховых взносов: минимальная, средняя и максимальная. По общему правилу страховые взносы исчислялись по средней ставке, но если предприятие отличалось особо благоприятными санитарно-техническими условиями, к нему применялась минимальная ставка, и, напротив, при наличии особо вредных санитарно-технических условий – максимальная.

Поскольку размер пенсий и пособий по Положению от 31 октября 1918 г. зависел от прожиточных норм, принятых в каждой местности, Н. А. Милютин сделал вывод о необходимости исчисления взносов также исходя из этой суммы[245].

В первоначальном виде Положение «О социальном обеспечении трудящихся» просуществовало недолго: декретом СНК от 17 апреля 1919 г.[246] в него были внесены существенные изменения, в результате которых происходит окончательное оформление государственного социального обеспечения на основе прямых бюджетных ассигнований. Указанный декрет был вполне ожидаем: на том же заседании СНК, когда было утверждено Положение от 31 октября 1918 г., народным комиссариатам труда и финансов было поручено разработать вопрос о финансировании социального обеспечения в сметном порядке[247].

Переход к системе государственного социального обеспечения был обусловлен совокупностью экономических факторов, которые привнесла политика «военного коммунизма»: введение всеобщей трудовой повинности[248] и полная национализация предприятий, т. е. «работающие рассматривались как работники государства, выполняющие перед ним свою трудовую повинность, а государство, в свою очередь, в случае наступления у работника нетрудоспособности, принимало на себя обязательство его обеспечить»[249]. В связи с этим З. Теттенборн констатирует: «поскольку промышленность находилась в руках самого государства, а не в частных руках, взимание страховых взносов делалось излишним, так как все равно пришлось бы платить самому государству… перекладывать средства из одного государственного кармана (государственной промышленности) в другой карман (государственного обеспечения)»[250].

Небольшая часть социального страхования все же оставалась некоторое время в виде обязательств по уплате страховых взносов со стороны единично сохранявшихся по инерции частных хозяйств, предприятий, учреждений и самостоятельных хозяйств (артелей, ремесленников и проч.). Взимание страховых взносов согласно изданной Народным комиссариатом труда 5 мая 1919 г. инструкции (циркуляр № 29)[251] поручалось налоговому аппарату Народного комиссариата финансов. Но, как отмечали современники, «на практике это имело ничтожное значение, так как частных предприятий и учреждений тогда почти не существовало»[252].

Переход к всеобщему социальному обеспечению повлек за собой соответствующие организационные изменения в механизме управления этой системой. Обязанным субъектом в пенсионных правоотношениях становится государство в лице специально созданного отдела социального обеспечения и охраны труда при Народном комиссариата труда и подотделов на региональном уровне[253]. Высшим органом управления местных подотделов социального обеспечения и охраны труда становились коллегии, избранные советом профсоюзов, а где их нет – конференциями, созываемыми отделами труда. Прежняя система органов социального страхования, основанная на дореволюционных страховых кассах и товариществах, упразднялась. Народный комиссар социального обеспечения А. Н. Винокуров писал по этому поводу: «Старая страховая программа устанавливала в качестве органов управления больничные кассы, делегатские собрания и правления. Эти страховые организации при диктатуре помещиков и капиталистов имели огромное значение. Они являлись центрами организации рабочих революционных сил в борьбе за диктатуру пролетариата и полное социальное страхование. В настоящее время, когда у власти стал пролетариат… страховые кассы, делегатские собрания застрахованных, являются совершенно излишними, и функции их должны перейти к советам и их отделам. Как и везде, должно произойти огосударствление дела социального обеспечения»[254].