Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— Долго нам еще слушать о храме? — страдальчески взвыл Вюрмс.

— Долго — пока я заседаю в совете. — Он перевел взгляд на Глокту. — Итак, в городе новый инквизитор? Новый дьявол. Новый сеятель смерти. Ваши приезды и отъезды, палач, меня не интересуют.

Глокта улыбнулся.

«Сразу же в лоб объясняется в ненависти к инквизиции, даже не познакомившись с моими методами. Что ж, трудно ожидать любви народа к Союзу, когда их держат на положении рабов в собственном городе. Может быть, Кадия и есть предатель?

Или генерал Виссбрук? Конечно, он производит впечатление преданного делу вояки. Люди со столь развитым чувством долга и в равной мере неразвитым воображением интриги не плетут. Однако человек, который не радеет о собственной выгоде, не лицемерит, не скрывает какие-то тайны, редко становится генералом.

Или Корстен дан Вюрмс?..»

Молодой человек презрительно косился на Глокту, словно на загаженную уборную, куда его случайно занесло по нужде.

«Сколько раз я встречал заносчивых молокососов вроде него! Пусть он сын самого лорд-губернатора, но такие преданы только себе.

Или магистр Эйдер? Она сама улыбчивость и любезность, но глаза ее тверды, словно алмазы. Оценивает меня, как купец наивного покупателя. С ней явно все не так просто. За прекрасными манерами и любовью к заморским фасонам платьев кроется кое-что посерьезнее. Куда серьезнее…

Или лорд-губернатор? — Теперь ему казался подозрительным даже старик. — Так ли он плохо видит и слышит, как показывает? Не наигранно ли щурится, требуя объяснить, что происходит? Может, ему известно больше других?»

Глокта похромал к окну и, прислонившись к прекрасной резной колонне, залюбовался восхитительной панорамой; заходящее солнце по-прежнему припекало лицо. За спиной беспокойно шуршали и бродили члены совета, им явно не терпелось избавиться от свалившегося на них как снег на голову гостя.

«Интересно, скоро ли калеке велят ковылять прочь из чудесного зала? Ни одному из них я не доверяю. Ни одному. — Глокта ухмыльнулся. — Собственно, так и должно быть».

Первым потерял терпение Корстен дан Вюрмс.

— Наставник Глокта! — раздраженно воскликнул он. — Спасибо, что почтили нас своим присутствием, но вас наверняка ждут неотложные дела. Как и нас.

— Разумеется.

Глокта с преувеличенной медлительностью, приволакивая ногу, направился обратно к столу, в сторону выхода. Затем выдвинул кресло… и, кривясь от боли, осторожно в него опустился.

— Я постараюсь вставлять замечания по минимуму. По крайней мере, поначалу.

— Что? — изумился Виссбрук.

— Кто этот парень? — требовательно спросил лорд-губернатор, вытягивая вперед шею и щуря глаза. — Что происходит?

Его сын высказался более определенно:

— Что вы, черт возьми, делаете? Вы ненормальный?

Хаддиш Кадия тихо засмеялся: то ли над Глоктой, то ли над гневом членов совета.

— Пожалуйста, господа, прошу вас! — Магистр Эйдер говорила мягко и терпеливо. — Наставник только приехал, поэтому не осведомлен о заведенных у нас порядках. Видите ли, ваш предшественник никогда не посещал заседания городского совета. Вот уже несколько лет мы успешно правим городом, и…

— А закрытый совет так не считает. — Глокта двумя пальцами поднял над собой королевский приказ и, подождав, пока все рассмотрят тяжелую, красную с золотом, печать, резко толкнул его через стол.

Члены совета с подозрением уставились на документ. Карлота дан Эйдер развернула свиток и начала читать.

— Похоже, это мы не осведомлены… — проронила она, нахмурившись, а затем вскинула идеально выщипанную бровь.

— Дайте-ка взглянуть! — Корстен дан Вюрмс вырвал у нее приказ и заскользил глазами по бумаге. — Невероятно… — пробормотал он. — Невероятно!

— Боюсь, что вероятно. — Глокта одарил собрание беззубой ухмылкой. — Архилектор Сульт крайне обеспокоен. Он поручил мне расследовать исчезновение наставника Давуста, а также проверить, насколько город готов к обороне — то есть тщательно осмотреть крепостные стены и удостовериться, что гурки продолжат толкаться у их подножия. Для успешного выполнения заданий архилектор позволил мне использовать любые, необходимые, на мой взгляд, средства. — Он выдержал многозначительную паузу. — Любые… средства.

— В чем дело? — рассвирепел лорд-губернатор. — Я хочу знать, что происходит!

Бумагой завладел Виссбрук.

— Королевский приказ… — тихо забормотал он, утирая рукавом потный лоб. — Подписан двенадцатью членами закрытого совета. Наделяет предъявителя всеми полномочиями! — Генерал осторожно положил документ на инкрустированный стол, словно опасаясь, что тот неожиданно вспыхнет. — Это…

— Мы знаем, что это. — Магистр Эйдер, поглаживая кончиком пальца гладкую щеку, задумчиво рассматривала Глокту. Точно купец, который обнаружил, что не он обвел вокруг пальца наивного с виду покупателя, а покупатель — его. — Похоже, наставник Глокта берет бразды правления в свои руки.

— Я бы так не сказал. Ничего я не беру, но на собраниях совета присутствовать буду. Учтите, это лишь первое новшество — одно из многих, которые я намерен ввести.

Глокта устроился в красивом кресле поудобнее: вытянул ноющую ногу, расслабил ноющую спину, — и удовлетворенно вздохнул.

«Вот так почти идеально. — Его взгляд скользнул по кислым лицам членов городского совета. — Если, разумеется, не учитывать, что один из этих милейших людей — опасный изменник. Который уже устранил одного наставника и, вероятно, сейчас обдумывает, как бы избавиться от следующего…»

Глокта откашлялся.

— Так о чем вы, генерал Виссбрук, говорили, когда я вошел? Кажется, о стенах?

Старые шрамы

— Старые ошибки, — важно, нараспев изрек Байяз, — можно совершать лишь единожды. Следовательно, хорошее образование должно делать упор на правильную подачу истории.

Джезаль устало вздохнул. Какого черта этот старик вздумал его просвещать? Уму непостижимо. Самомнение, что ли, разыгралось к старости? В любом случае Джезаль твердо решил ничему не учиться.

— …Да, именно истории, — задумчиво говорил маг. — У Халциса богатейшая история…

Джезаль огляделся. Окружающий пейзаж его не впечатлил. Если под историей подразумевать возраст, то такого богатства у древнего города-порта Старой империи действительно имелось в избытке. А если брать шире — величие, славу или еще что-нибудь воодушевляющее, — то истории у города, видимо, не было совсем.

Халцис, несомненно, отличался продуманной планировкой, рассчитанной на то, чтобы с широких прямых улиц путешественнику открывались великолепные пейзажи. Однако прекрасные когда-то городские виды за долгие века превратились в панораму разложения и упадка: заброшенные дома, разверстые окна, дверные проемы, печально взирающие на развороченные площади; заросшие сорняками аллеи; перекрытые булыжниками и гниющими бревнами переулки. Половина мостов над лениво текущей рекой обрушилась, но никто их не ремонтировал. Половина деревьев, окаймляющих просторные авеню, погибли, засохли, сгинули под лозами плюща.