Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— Но ведь туземцы — тоже граждане Союза?

Харкер презрительно скривил губы.

— Если вам угодно, да, наставник. Однако доверять им не стоит, это факт. Они думают иначе — не так, как мы.

— Неужели? — переспросил Глокта, скрывая иронию. «Ну, если они способны думать, то лучше уж туземцы, чем дикари вроде этого».

— Смуглые эти — ничтожества и отбросы. Что гурки, что дагосканцы — без разницы. Все они воры и убийцы, все до единого. Их надо задавить, да покрепче, чтоб головы не смели поднять. — Харкер смерил мрачным взором раскаленные солнцем трущобы. — Если что-то воняет дерьмом да еще выглядит, как дерьмо, то, скорее всего, это и есть дерьмо.

Инквизитор, развернувшись, двинулся через мост.

— Ах, какой приятный, умный человек… — пробормотала Витари.

«Да ты читаешь мои мысли!» — улыбнулся Глокта.

За воротами их встретил совершенно другой мир: переливающиеся на свету величественные купола, изысканные башенки, мозаика из цветного стекла, белоснежные мраморные колонны, широкие подметенные улицы, ухоженные здания. На безупречно чистых площадях даже зеленело несколько пальм, которые явно тосковали по хорошему поливу. Вокруг ходили холеные, прекрасно одетые белокожие люди.

«Только хорошо поджаренные на солнце», — заметил наставник Дагоски.

Несколько раз мелькнули темные лица — темнокожие держались в стороне, опустив глаза в землю.

«Так это и есть те счастливчики, которым позволено прислуживать в Верхнем городе? А ведь они должны плясать от радости, что в землях Союза рабство запрещено».

За общим уличным гамом Глокта различил странный гул — будто где-то вдалеке шла битва. Чем глубже уводил их Харкер в кварталы Верхнего города, тем гул становился сильнее, а когда они вышли на широкую, заполненную людьми площадь, превратился в оглушительную какофонию. Кого здесь только не было! Жители Срединных земель, гурки, стирийцы, узкоглазые уроженцы Сулджука, желтоволосые подданные Старой империи и даже забравшиеся в такую даль бородатые северяне.

— Купцы, — буркнул инквизитор.

«Похоже, тут собрались все торговцы мира!»

Народ толпился вокруг прилавков, загроможденных продукцией, огромными весами и исписанными мелом досками-ценниками с наименованиями товаров. Отовсюду неслась разноязыкая речь: на десятках наречий купцы перекрикивались, договаривались о займах, торговались. Все странно вскидывали руки, пихались, указывали друг на друга пальцами, дергали друг друга за рукава; нюхали коробочки с пряностями и ароматические палочки, щупали ткани и образцы редкой древесины, мяли, проверяя на свежесть, фрукты, пробовали на зуб монеты, рассматривали через увеличительные стекла сверкающие драгоценные камни. Время от времени сквозь толпу пробивался согнутый под тяжким тюком в три погибели носильщик-туземец.

— Торговцы пряностями со всего имеют процент, — негромко пояснил Харкер, нетерпеливо проталкиваясь через говорливую людскую массу.

— Недурно, должно быть, наживаются, — вполголоса заметила Витари.

«Еще как недурно! Достаточно, чтобы сопротивляться гуркам и удерживать в заточении целый город. Люди убьют и за меньшее, много меньшее…»

Со страдальчески перекошенным лицом Глокта начал пробиваться через площадь — подпрыгивая, тяжело наваливаясь на одну ногу и вздрагивая от боли при каждом шагу. Вырвавшись в конце концов из толпы, они очутились в тени огромного изысканного здания с хрупкими остроконечными башенками по углам: арка за аркой, купол за куполом, оно устремлялось высоко в небо.

— Великолепно… — пробормотал Глокта, выпрямляя ноющую спину и щурясь на белоснежные каменные стены, которые так сияли в полуденном свете, что на них было больно смотреть. — При виде такой красоты можно, чего доброго, и в Бога поверить.

«Если не знать, что его нет…»

— Ха! — насмешливо обронил Харкер. — Туземцы молились здесь многотысячными толпами, отравляя все вокруг чертовыми песнопениями и идолопоклонством, — разумеется, до тех пор, пока не было подавлено восстание.

— А теперь?

— Наставник Давуст запретил им ходить в храм. Да и вообще в Верхний город. Теперь торговцы пряностями используют его как пристройку к рынку. Продают здесь, покупают и прочее…

— Вот как!

«Поистине достойное применение. Храм денег. Храм нашего собственного божка».

— Если не ошибаюсь, часть храма выделена под банк, — добавил инквизитор.

— Банк? Который?

— Это по части торговцев пряностями, — раздраженно отозвался Харкер. — Валинт и кто-то там еще!

— И Балк. Валинт и Балк, — подсказал Глокта.

«Старые знакомые… Выходит, и тут они крутятся? Мог бы сам догадаться. Эти ублюдки повсюду. Повсюду, где есть деньги. — Он окинул взглядом бурлящее море людей на площади. — Сколько же здесь денег!»

Дорога к вершине большой скалы становилась все круче, улицы тянулись вдоль высеченных в иссохшем склоне уступов. Путь наверх, да еще по такому пеклу, давался Глокте с трудом. Чтобы отвлечься от боли в ноге, скрючившись над тростью в три погибели, он с силой кусал губы. До смерти хотелось пить, пот сочился из каждой поры, но Глокта упрямо плелся за Харкером, а тот и не думал сбавлять шаг.

«Черта с два я стану просить его идти помедленнее!»

— Цитадель прямо над нами. — Инквизитор взмахом руки указал на скопление неприступных зданий, куполов и башен, громоздящихся высоко над городом на самой вершине бурой скалы. — Бывшая резиденция туземного короля. Теперь здесь административный центр Дагоски, место собрания гильдии торговцев пряностями, Допросный дом, а также апартаменты самых влиятельных горожан.

— Да уж, вид отсюда поистине роскошный, — пробормотала Витари.

Глокта, обернувшись, прикрыл глаза рукой и оглядел расстилающуюся внизу Дагоску: «Почти остров».

Вниз по склону сбегал Верхний город: аккуратные квадратики аккуратных домиков, разделенные прямыми длинными улицами, с желтыми крапинками пальм и широкими площадями. За длинной изогнутой крепостной стеной раскинулись пыльные бурые хаотично застроенные трущобы. Вдалеке за мерцающей дымкой, на узком скалистом перешейке, соединяющем город с материком, темнели мощные укрепления; по одну сторону полуострова синело море, по другую — гавань.

«Говорят, более крепких стен во всем мире не сыскать. Не придется ли скоро проверить на деле это хвастливое заявление?..»

— Наставник Глокта… — Харкер откашлялся. — Вас ждет лорд-губернатор и городской совет.

— Пусть еще немного подождут. Меня интересует исчезновение наставника Давуста. Любопытно, насколько вы продвинулись в расследовании, — объявил Глокта и мысленно произнес: «Будет крайне неприятно, если нового наставника постигнет та же участь».