Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Образуется шаг в мысли, но не значительно, не предоставляя жизни, что хочу сказать, не стоять на мосту, который уничтожается, если не иду к цели. Сказать слово, есть задумка жизни, врастающей словесным каркасом в язык, разрушая грани молчания. Разрушаю преграду, шагаю к цели, не к процеживанию мыслей, которые не изменятся, не меняя вида. Его нельзя разрубить, как узел, а надо высказать то, что тревожит. Решить, что надо идти, не стоять. Не деяние, а наблюдение, которое направит к осуществлению сути, целиком обозначаемой, как часть зрения, что видит себя и спектр событий. А мозг по ним идет…
Идти, не ожидать, что жизнь придёт в руки, и найдется мысль, являющаяся ниткой, которую должен найти, понять, как выбраться из лабиринта. Приближаться к словам, ибо хрупкие и сломаются в иных руках. Понять необходимость, что смогу найти понятные слова, которые станут ключом, отпирающим замки родственных сердец. Они не могут отпустить, а тревожатся и не подходят к щекотливой теме. Усложняется, что человек нацелен на понимание себя, не чьих-то проблем, которые являются лишними частями в нелегком деле, ибо речь идет об эгоизме мыслящего человека. Он всегда исходит из своих мыслей, хотя взяты из общей темы, над которой бьются наши умы. Легко могут разбиться, если принимать одно действие за желаемый результат.
Добьются, что нас тревожит, не смогут справиться с давлением и разобьют лоб, который податлив на воздействия, особенно, если повторяются, словно гвоздь забивают в мысленную доску, которая покоряется. Но натиск рождает, что необходимо, ведь достиг цели. Слова пробили дорогу, идут через голову, к выходу, который ведет к людям. Мысль проклевывается из кокона задумчивости, когда смотрю на сосредоточенное лицо, сквозящее думами, а не неуверенностью, когда не видно, только тень напоминает о ней. Осознаю поток слов, который проложит дорогу для смысла, что надо родным. Последняя мысль застыла в уме. Слова образуют молот, образовавшийся в голове, который беру энергией мысли, дабы разрушить свое молчание в застывшем времени.
Молотом крушу стены, мешающие увидеть прошлое:
– Какое может быть сомнение, если ты тот, кто рисует явь как словом, обретающим в уме порядок значений. Это внутренняя настройка. Значение находится в сути, которую проговариваю, дабы уследить черту, стирающуюся и крушащуюся, как проникаю глубже в память. У неё теперь нет покровов тайны, ничто не стесняет движение, не мешает идти вглубь потока прошлой жизни, которая откроет грань. Ловлю и понимаю, как пойманную птицу. Достижимо мной, ибо превыше страха, который не имеет власти, исчезает в глазах, когда вижу в прошлом себя, двигающегося вперед, но не стоящего на том же самом месте. Обретаю реальность происходящего, так как желаю избавиться от оков прошлого..
Довершаю сказанные слова, которые преобразуют до конца пространство:
– Пути открываются, коль есть знание, отсылающее к явлению, в котором достигал будущность в прошлом наступлении, ибо здесь живу прошлым, знаю, что решилось наилучшим образом. Обозначено, как черта, которую преодолеть и вселить уверенность, что слова могут решить проблему, и её же отодвинуть, либо приблизить в голове как фактор придуманных понятий. Знание, как значимое в голове, поможет шагнуть в память, которая откроет дверь, куда упаду и пойму разумом осмысленность сказанного, ставшего реальностью, а не словами. Я преодолеваю молчание губ, ибо оно мешает узнать спектр знания, которое прячется за боязнью, но во мне его нет. Шагаю за предел и достигаю значения, ибо готов. Не имею страха, либо его определение, как преграду. Реализую слово, становясь им, не отличая то, где нахожу значения для жизни, ведь в ней проясняю, проявляю узнанные грани, по которым ходил. Как Млечный Путь, истина петляет, увеличиваясь в объеме. Не стоит на месте, а в прогрессии становятся новой. Вижу, как...
Глава 5. Преодоление молчания и его новые пороги
… птица памяти вонзает клюв в глаза, доставая наружу предстоящую боль. Вижу, как продолжение рассудка, который могу потерять, если не последую по срединному пути, постигая, как комок из событий, не отдельные части.
Выбор сделан, надо понять память, как сизую птицу, пронзившую взор. Ничего не вижу, не понять, что произошло, почему взгляд затуманен и не несет признаки жизни, которые проживаются отдельно, не во мне, как спектре сознания. Или гипноза, не понятно, какая часть памяти предстает перед взглядом, либо взором в ушедшее время, либо в себя, как понимаемое понятие, которое увижу в зеркале. Не узнаю отражение и глубины отражаемых понятий, которые поражают сутью, когда смотришь свысока.
Перо разрезает глаза. В неоспоримости событий вижу часть жизни, которая шагает вперед, а не назад, в прошедшие события. Стараюсь достичь памяти, по крупицам собирая, ибо надо дойти в конец. Там узреть, что это начало пути, хоть описана большая часть, которая не вмещается в привычные значения, переливаясь из сосуда мозга. Его нельзя удержать в голове, так как нельзя понять в состоянии. Когда не идешь вглубь времени, а память идёт в тебя, залетая в глаза, не видящие глубины, потому слезятся от того, что не привыкли к меняющемуся антуражу сути, становящейся, то алой нитью мойр, то серой нитью Смерти, передающей в руки Жизни. В уме произносится суть, отражающая боязнь картины, которую до поры не принимаю, но она, тем не менее, существует, никуда не уходит, а становится больше по проистечению времени, ведь так устроен универсум.
В моей голове происходит передача смысла, меняющего параметры, когда на него смотришь, видя привычную грань. Она не статична, а изменяется, как событие, которое ощущаю в голове. Изменяется дорога под ногами, как зримое явление, где меняю понимание в своих глазах, ибо есть изначально понятие, которое видоизменяю, так как вхожу в пределы естества. Как разность идеи или смысла, который переставляю местами. Вижу ряд явлений. Всё значится посредством мозга, потому зримо, как понимание взгляда на порядок вещей, изменяющиеся во взгляде, который понимает, какое изменение последует в том, что найдет жизнь, когда отыщет свой силуэт в будущем времени, а не тогда, когда он осязается в знании. Оно открывается позже, чем значится в приобретении вида на явление, узнаваемое в поиске.
Внешний вид находит теперешнее нахождение, как прошедшая
