Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может закончиться, не успеешь, как утратит права, хоть что-то сказать, или сделать, приблизившись к цели, которая является частью знания о том, что можешь достичь, либо сделать явлением, которое суть видит, не может к ней близко подойти, она убегает, как боящийся кролик. Любой шаг спугнет, стараешься ходить осторожно, делая каждый шаг тихим и не слышным, словно не произошел в состоянии, когда целиком погрузился в процесс, расцветающий в голове ярче. Не отвлечься, так как сейчас максимально вовлечен, ведь отвлечение лишит сути. Не даст пройти в лабиринт знания, где осознается обозначенная мысль, как неопределенность. Её так не увидишь, если не будешь стремиться к познанию, как глубинному поиску ответа.
Не копить вопросы, иначе станет много, не сможешь прорубить толщу, иначе будет судьба, когда утонешь, уходя под воду, которую хочешь описать, но забываешь мысленный скелет понятия, значимого в голове, как понятная и значимая деталь названного. Ибо в голове поймается, познается то, что достигаешь сейчас, не оставляя на потом. Примеряешь мысль, объемлющую и оценивающую действительность, а не часть, что является маленькой, не то, чтобы видимое и значимое понятие, в котором есть тормозы. Они связаны с неготовностью, не желанием сделать, перейти, черту, ярче отразить явление. За ним гонишься в познании, как глубокой сути, которую надо достичь, уразуметь значение явлений, где значится путь, ведущий вниз и вниз, в мозг.
В понимании, что достигаю, вижу, узнается черта значения, за которой идти долго, ибо суть находиться глубоко, для того, чтобы увидеть, надо перешагнуть через многое, что считается частью знания о языке. Этот путь так не описать, а схематически явить сложность черновиков познавательного пути, который спускается в корень языка, разбивающийся на значение, как говорить, что можно понять, что произнесено, а не услышано. Важно, чтобы слова достигали цели. Понимать их этажность познания, когда видишь, из чего делают, как соединяют, образуя мост, который будет проводником в сути, переданной обратно, что надо узнать. После передать, дабы понимающий человек узрел и увидел событие, которое в глазах истины станет видимым, когда проявится правда. Она отражает часть истины. Правда всегда страшна, нагота не должна коробить, либо уничтожать душу.
Не должно страшить, только часть видится. Отложится в умах, кто проникнет в мозг, дабы представить суть, которую хочешь донести, чтобы люди уразумели знание, возможно, лучше, чем ты, несущий в руках, как ослепительный универсум, отражающийся в душе мира. В отражении, в принятии всего, что видишь изначально, значится черта рисуемой проработки, ибо не закончен поиск, не понята суть, которую хотел найти, а не едва обозначить на карте понимания мозга, что вновь наблюдаешь, как механизм зрения. Понимать, что услышит человек, сидящий напротив, казалось, в сердце, из которого транслируются слова для обозначения, что должно быть услышанным, как познание особенностей явлений. Хотят быть услышанными, а не проговоренной частью понятий.
Но я текущий, не думал, что надо идти вперёд. Не хватает внутреннего заряда, настроившего на решение проблемы, которая явно приняла форматы. Их надо обойти, узреть суть достижения, а не порядок проговаривания мысли. Также слова звучат в прошлом, не в настоящем, как зрится и идёт, а не в голове, которая смотрит в отмотанное время, повторяемое, потому бесполезно, так как не происходит в прошлом, где пребываю. Но время идёт, ничего не сдвигается с мертвой точки, прекращаю думать мысль, наблюдаю за тем, что творится на кухне, когда ушёл в решение проблемы, но не знал, что она не решится. Думаю, моему прошлому взгляду не хватает другого решения, ветра, который надует паруса, открыв простор для вдохновения, преодоления участка, замедляющего ход.
Не расправить парус, дабы событие сдвинулось с ожидания всего сущего, видимого в голове, потому значится от действий, либо слов, и я могу так же, как достижение мозга, использовать прямую речь. Она направит память в русло, которое значится верным значением. Но что будет ветром? Что будет дуновением, освобождающим от неуверенности? Достичь и представить означенным понятием, которое реально, а каждое слово обладает силой и мощью. Реальность слов является недооцененным понятием, надо дать толчок для действия, чтобы не стоило на месте, шло дальше, открывая память. Слова льются, как думаю их в себе, как произнесенные в реальности.
Проговариваю каждое слово, ставшее значимой частью, что хочу увидеть и услышать, как прошедшее явление, в котором я есть:
– Значение готовности начинается с понимания, когда знаем, чего хотим достичь, также достигаем в момент, где складывается понятие в уме зримую нить. Для понимания шагов надо знать, когда начать идти, используя запас знаний, который даст рывок для преодоления препятствий, только в голове понимаемые, как черта, которую можно стереть, начав следовать за ней, где смыкается явь, видна суть знания. Забыть о понятии, что ты что-то не знаешь, не помнишь. Выявить из слов измышления, которые дают остановку для понимания, как знающего человека, как идти к цели и достигать в голове. Знаешь путь, как по нему идти, ибо проходил в памяти.
Говорю, не останавливая бег словесных форм, ибо знаю, что остановка может испортить, никак не оказав помощь, а наоборот, лишить желания:
– Обратиться к памяти, прямо укажет на дорогу, которая была пройдена. Воззвать к ней, понять, как суть, которую можно пройти заново, уразуметь дорогу, вьющуюся из мозга, начать по ней спускаться ниже, в разум, дабы вновь проследить часть, которую достигал в прошлом. Оно исходит из известных вещей, как значимые в вещах, которые видел в понятности следов, направленных назад, в память о прошлом. Содержится в части ума, но из-за страха, который произошел из-за смерти, теряется.
Словесно достигаю сути явлений, которые хочу узреть в цели шагов:
– Смерть оборвала жизнь, предоставив возможность понять, кем был за момент до появления на свет, ибо не знаешь, какое тело по счёту. Продолжаешь движение, чтобы узреть путь, который направит в достижение обозначенной цели, как значимой черте сознания, входящей в чертог знания, либо понятием мысли. Не разделить, не уследить отличия, ибо суть одинакова для явлений, которые видишь и впрягаешь в колесницу разума, ведущую вниз. Для знания, что есть в нас, из нас исходит. Потому нет страха, нет боли, нет знания, которого бы не знал, не помнил, либо хотел забыть, как ужас, сковавший на кузнице фобии в жизни. Идти и видеть часть того, что зреет в уме, как зримое слово, обретающее крылья, хотящее взлететь с пределов языка самолетом.
