Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

Астра, которая внешне ходила с улыбкой, теперь стерла её с губ, тревожно стукая пальцем о лоб, вызывая сомнение в том, что затеяла, когда показывала в телескоп космос, который манил нас. Астра заволновалась, смотря по сторонам, следя, чтобы эмоции не прорвали плотину, которая поддается давлению. Ещё немного и не сдержится, рухнет в объятья эмоций. Уведут нас на развилку, которая не планировалась.

Как остановить ход эмоций? Как думать трезво, не спотыкаясь о чувства, которых стало много? Ответов нет. Надо самим отвечать.

Тишина победила, но слова не перевесят, избавляя. Вязкое течение слов, мыслей сносит преграды. Хотели, чтобы ничего не потревожило, но жизнь редко ставит происходящее на паузу, давая подумать, чтобы в тишине решить, как поступить. Чувства, которые нельзя контролировать разумом, рушат спокойствие, разрушая плотину мозга. Словам не найти препятствия, изливаются, не остановить. Поток слов, которые смывает. Подвластно реке.

Мада смотрит на Астру, покусывающую губы от яда, которым полнится взгляд мамы. Осуждение, то ли сожаление, не разобрать. Глаза сестры выражают согласие, что происходит в душе, ибо меняется человек, его мотивы в жизни. Не статично, развитие исходит из параметра, нацеленного на изменение. Жизнь не придет к тем, кто не готов шагать. Астра с болью принимает, не выражая горесть, что болезненно новое знание. Голова раскалывается от потока мыслей.

Глаза – зеркало души, потому достаточно заглянуть в них и понять, что человек чувствует, переживая эмоции. Чувства разрывают и уничтожают сердце, наколенное от стыда.

Астра моргает глазами, показывая, не справится с потоком бушующих эмоций, льющихся через край, так влияющих на неё, что не могу уяснить, как с ней возможно, когда знаю, она – эталон сдержанности, но не держит себя в узде. Не справилась с давлением и слёзы потекли из глаз, которые радуются: не надо сдерживать поток, а принять, как должное знание и неразрывно связанное с характером, так круто изменившийся. Понимаю, после слёз последуют чистые, как снег, слова, которые ждали понятного сердцу момента, когда дает волю чувствам.

Слова орошены водой из ревущего сердца, которое не сдерживает груз переполнявших эмоций, которые заполнили речевой аппарат:

– Мама, помню, как нас растила, не забыть, не достать изнутри память. Когда не спала, мы мирно спали под сенью тепла, отгонявшего кошмары. С тобой не было жестокого мира. Уткнулись носами в твое плечо. Заботливо укрывала покрывалом, если оно выбилось. Замерзли бы, не будь тебя рядом, как сокровенной части, подарившей жизнь, куда вернуться после долгого пути, ибо у человека всегда есть дом родной, покинутый в прошлом, но твердо несешь в сердце. Создали уют вместе с папой, как воспоминание из жизни, которая поделена на четверых, как родились.

Сестра высказывает волны слезливых слов и нежных секретов рождения:

– Как приятно просыпаться, зная, ты рядом, протяни ладонь, вмиг потонет в твоем сердце. Оно больше тревог, от которых спасла и можешь спасти, но малыши выросли и надо понять, как трудно отпустить. В сердце носила меня, также брата, когда зрели в матке. Жизнь видится, как зарождение звезды, которая не появилась бы, если не ты, что заботой, радостью, наблюдением выстроила дорогу в мир. Благодаря тебе позволило стать тем, кем являемся…

Мада заволновалась, пристально наблюдая за дочерью, от которой не часто слышала слова. Осуждение раскрыло благодарность, что произошло рождение ребенка. Мада, видя взросление чада, от колыбели до двадцатилетнего возраста понимала, быстро выросли. Совсем недавно ходили под стол, падали, держась за предметы, чтобы не упасть. Шагать, видеть жизнь, какой предстает, то есть голые эмоции.

Открытость души породили схожие чувства. Мама хлопает глазами, не то от изумления, не то от счастья, что добрые слова возвращаются к ней, но в большем размере, которого, не ожидала, а наблюдала, терпела недавно бывший подростковый возраст. Не могла понять, как добро возвращается сторицей, а потому не верила…

Материнское сердце много претерпевает, ведь наделено проявлением любви, которое мужчины понять не в состоянии. Покрылись щеки румянцем, губы трепещут, как лепестки роз. Теребит сорочку, которая разорвется, но ткань плотная, сшита добротно, нечета вещам, в которых нет трудолюбия, делающая вещи крепче, чем нервы. Они не выдерживают, мама смотрит на стол, то на мужа, то на Адама, либо на Астру. Больше на дочь, которая вызвала шквал эмоций, грозящих затопить сердце слезами, чего не стоит бояться, следуя утаиванием эмоций через молчание, которое зарядило сквозящей грустью. Мада пребывала в растерянности, поглотилась тишиной, потом бунтом, теперь словами, которые пробурили дыру в эмоциях…

Глаза на мокром месте. Не остановить поток грусти, щемящей в сердце, когда смотрит глазами. Астра, видя эффект, порожденный словами, сказала:

– Благодарна, что родила меня, дала жизнь, которую не думая, взяла, радуясь в сердце, которое благоговейно сжимается, как повезло с родителями. Приятно, боль не испытываю. Не знаю, чем высказать радость. Как описать чувства, переполняющие грудь. Люблю тебя, мама, хочу обнять, прижаться к груди, ощущая младенцем, как единое целое. Если отпустишь, то будем вместе, никак не разорвать нитку, которая не пуповина, ведь её не отрежешь.

Для Мады было последней каплей, которую она не стерпела, открыв объятья чувствам, которые не вместились за глазами, не сдержавшие слёзы. Они полились, ничто не имеет силу остановить, ибо Астра хотела открытости, соединяющей сердца единой нитью, которую ничем не разорвать. Крепче нити Клото, только Атропос разрежет. Но также будет тронута словами. Даже папа, скупой на эмоции, позволил эмоции. Моя очередь не заставила себя ждать. Мада поднялась со стула, рухнула обратно.

Астра к ней подбежала, взволнованно смотря и понимая, её вина, что довела маму до состояния, которое грозит здоровью. Моя сестра беспокойно смотрела, отслеживая степень риска. У мамы сердце слабое.

Сестра тут же спросила:

– Как себя чувствуешь? Не болит ли сердце?

Мада отвела взгляд, и сказала:

– Поскользнулась, упав на стул, но благо, обошлось.

Астра вместо слов обняла маму, прижалась к ней, выражая теплоту. Потому я и папа поднялись со своих мест и подошли к ним.

Папа воскликнул:

– Как сложилось удачно!

– Надо осторожнее со стульями и столами, а то от них одна беда, – мои замечания. – Вчера тоже чуть не упал.

– Когда произошло? – спросила мама, переместив центр внимания на меня.

– Не переживай, это незначительно. Не стоит думать, – смущенно ответил. – Как себя чувствуешь?

Мама польщена обилием внимания и расцвела: похожа на цветок, ибо стала центром семьи. Мама оценила это. Carpe diem, ловить миг, иначе не точно запечатлеть страницу в жизни.