Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем - Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У этой «упоминательной клавиатуры» (Мандельштам), которой писатель пользуется с непринужденной точностью, – несколько регистров, включенных одновременно, «полифонически», в сюжет, фабулу, характеристики персонажей; иногда – штрих, лаконично передающий атмосферу и время действия, в других случаях – ассоциативный импульс, побуждающий обнаружить за авантюрно-приключенческим содержанием мировоззренческую содержательность, и т. д.
В меру своих сил я старался – при комментировании – помочь читателям на этой подчас весьма извилистой дороге…
В комментариях не раз упоминаются А. Бовшек и Н. Семпер, цитируются их воспоминания:
Анна Гавриловна Бовшек (1889–1971). Глазами друга (Материалы к биографии Сигизмунда Доминиковича Кржижановского). 1965.
Наталья Евгеньевна Семпер (1911–1995). Человек из небытия. Воспоминания о С. Д. Кржижановском. 1942–1949 (не без гордости добавлю, что эти воспоминания были написаны в 1989 г. по настойчивым моим просьбам).
Странствующее «Странно»
«Сочетание биологии с математикой, смесь из микроорганизмов и бесконечно малых – вот моя логическая стихия» (Записные тетради). Запись сделана через несколько лет после завершения «Странствующего „Странно“» – и выглядит формулой, выведенной из собственного сочинения.
Это первая крупная вещь, написанная Кржижановским, предельная насыщенность, плотность письма которого делает тридцатистраничную новеллу «повестью», а повествование в семьдесят – сто страниц – «романом». Это, если угодно, три путешествия «Нового Гулливера» – в пространстве, во времени и в существе («внутри») человеческой жизни (вставные новеллы в каждом из «путешествий» подчеркивают сходство повести с книгою Свифта, да и метод «гиперболизации», хотя в данном случае вернее сказать – «литотизации» (преуменьшения), применяемый Кржижановским, в точности соответствует его же анализу метода Свифта, о чем я уже писал – в очерке-послесловии. Могу лишь добавить, что эта повесть первый у автора отчетливый пример того, что он сам называл экспериментальным реализмом. Одновременно замкнутость («круг») каждого из путешествий героя повести наводит на ассоциацию с Данте, с нисхождением – по кругам – в ад, который, по Евангелию, есть в душе каждого.
…передвинуло меня в пространстве всего лишь на семьдесят футов – т. е. примерно на 20 м (точно – 21,336 м).
…превратиться в чужестранца и переехать из Санкт-Петербурга в Ленинград. – Во «вступлении» к повести – два предварения: к путешествию в пространстве (первый абзац – о гипотетическом путешествии самого Пространства) и во времени, которым является первое семилетье революции, путь от Октябрьского переворота к переименованию Петербурга в Ленинград.
…моя эзотерическая библиотека давно уже выменена на муку и картофель… – Ср. в первой главе «Клуба убийц букв» (1926) – единственный для героя способ добыть деньги для поездки на похороны матери.
…кверху по кирпичному русту полз плющ. – Руст – кладка с выступающей лицевой гранью; ср. подъем героя от подоконника к подоконнику с помощью плюща с первым путешествием Мюнхгаузена на Луну – благодаря необыкновенно быстро растущим «турецким бобам».
Нервюра – выпуклое ребро свода; образует каркас.
…я медленно, шаг за шагом… продвигался к внутреннему краю подоконника. – Отсюда и далее (до конца первой части) мотив свифтовского «Второго путешествия Гулливера» пародийно переплетается с книгой Ксавье де Местра «Путешествие вокруг моей комнаты» 1794; первый русский перевод – 1802).
Альвеола – пузырьковидное образование в легких, через стенки которого происходит газообмен.
Матрикула – зачетная книжка.
Лектики – носилки.
…вздымаясь шумными антиклиналями. – Антиклиналь – складка слоев горной породы, обращенная выпуклостью вверх; в ядре – более древние, крылья сложены более молодыми породами; в существе метафоры, таким образом, – смысловая ассоциация с утрированно «древним» профессором и его молодой женой.
…трактат Канта о лисабонском землетрясении… – одна из самых ранних работ философа, написанная под сильнейшим впечатлением разрушительного катаклизма в португальской столице в 1755 г.
…размышления Аруэ Вольтера на ту же тему. – Вольтер (1694–1778) – псевдоним Франсуа-Мари Аруэ; имеется в виду «Поэма о гибели Лисабона» (1756, русский перевод – 1763), в которой оспаривается учение Лейбница о предустановленной гармонии; по словам самого Вольтера, это землетрясение разрушило в нем веру в Божественный промысел.
Аристотель (384–322 до н. э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист; герой повести интерпретирует полемический по отношению к «Государству» Платона фрагмент «этических» размышлений Аристотеля об идеальном обществе и оптимальном устройстве государства.
Как Данте, заблудившийся в лесной чаще… – Имеются в виду первые стихи «Божественной комедии»: «Свой путь земной пройдя до середины, Я очутился в сумрачном лесу». Эта ассоциация с Дантовым «Адом» впоследствии повторяется, усиливается, развивается.
Если бы я мог, я бы бросил позади себя… – Мысль о возможной эмиграции – на удивление – почти не встречается ни в прозе, ни в письмах Кржижановского, хотя, насколько мне известно, такой вариант – до отъезда из Киева в Москву – им рассматривался; здесь – редчайшее, вскользь, ее появление…
…лес, который, подобно Бинэмскому, сам двигался на меня. – По-русски более принято: «Бирнамский»; имеется в виду эпизод из «Макбета»; на эту тему в конце 1930-х гг. будет написана новелла «Утренняя прогулка леса» (цикл «Мал мала меньше»).
…половой щетке, выметавшей меня в обгон мыслям вон из чужой квартиры. – Ср.: «Сор, который я выметаю каждый день через порог комнаты, соринки, застрявшие на пороге… нет, каждая соринка в миллиарды раз живее и значительнее небытия во всем его величии» (Записные тетради).
…присутствую на очередном заседании обыкновенных домашних Злыдней. – См. фрагмент письма к А. Бовшек об этих существах (очерк-послесловие).
Педометр (в обиходе – шагомер) – прибор, измеряющий пройденное пешеходом расстояние.
…я разжал руку и полетел вниз… – Этот Злыдень, толкающий героя в спирт, – «родственник» андерсеновского «чертика», сталкивающего в огонь «Стойкого оловянного солдатика»; ассоциация в дальнейшем поддержана еще одной – уже прямой – ссылкой на Андерсена.
…не видя иного способа, я стал пить. – О действии алкоголя Кржижановский, имевший эту, если можно так сказать, нараставшую с годами «слабость», размышлял неоднократно и в различных аспектах, анализировал и даже выстраивал свои отношения с алкоголем; например, так: «Опьянение дает глиссандо мироощущений до миронеощущения включительно» (Записные тетради).
…как в сказке Андерсена… – Имеется в виду «Оле-Лукойе».
…чтобы создать мне славу новоявленного Калиостро. – Калиостро Алессандро (Джузеппо Бальзамо; 1743–1795) – итальянский авантюрист, алхимик и «чародей».
…с той же быстротой, с какой шпага Мюнхгаузена стучала… о верстовые столбы. – Ссылка на эпизод «Приключений» барона как бы поясняет фрагменты «мюнхгаузенианы» (например, повествование Короля Червей) в этой «свифтиане».
…любовь моя день ото дня становилась все тревожнее и печальнее. – Ср. первую часть главы с новеллой «В зрачке».
Этим несчастным плохо пришлось в дни недавней революции: в них не было… иммунитета времени. – Мотив, получивший продолжение в повести «Воспоминания о будущем» (1929).
Шарко Жан-Мартен (1823–1893) – врач, один из основоположников невропатологии и психотерапии, создатель клинической школы; на первом этапе своей деятельности занимался исследованиями некоторых тяжелых болезней, а также связанных с ними изменений крови.
…отрок Якоби, случайно ударившись мыслью о восемь книжных значков… – Эпизод биографии философа Ф. Якоби, героя первой опубликованной в 1919 г. новеллы Кржижановского (см. очерк-послесловие).
…«железной тишины», на которую впоследствии… покушалось перо одного из ваших писателей. – Имеется в виду популярная в начале 1920-х годов книга Николая Николаевича Ляшко «Железная тишина» (1922).
…две магии – черная и белая, – сочетающиеся, как белые и черные клетки шахматной доски. – «Тема шахмат» у Кржижановского, который и сам, по свидетельствам друзей-современников, был отличным шахматистом, нередко встречается в его сочинениях.
…я… был больше похож на шахматную деревяшку, заблудившуюся в черно-белой путанице, чем на шахматиста. – Повторю: «шахматные» темы и мотивы регулярно возникают и в прозе Кржижановского («Автобиография трупа» (1925) и др.), и в статьях (например, «Драматургия шахматной доски» (1946) и др.), и в его письмах к А. Бовшек: «Читаю – правда, с перебоями – Ленина, Плеханова, Каутского, Бернштейна et cet., стараясь решить мучающее меня „или – или“, и не знаю, право, кто я: шахматист, слишком задумавшийся над очередным ходом, или портач, уже проигравший игру. Впрочем, может быть, все, даже победители, умеют
