Девочка-лед (СИ) - Джолос Анна

— Рома…

Острое чувство вины захлестывает меня с головой.

— Молчи, — склоняется ко мне еще ближе. — Знала бы ты, как сильно я тебя ненавижу.

Словно раскаленных углей кинул мне за шиворот.

— А я так скучала по тебе, — шепчу в ответ и плачу. Слезы льются по щекам градом. Вдыхаю запах кедра и корицы, зажмуриваясь до белых точек перед глазами. — Можешь ненавидеть меня сколько угодно, главное, что с тобой все хорошо.

И снова она. Пауза. Давящая, разрушительная. Обрыв…

Рома молчит. Это ли не повод сказать мне, что все потеряно навсегда? Как в той песне.

— На меня посмотри, — поднимает за подбородок. — Скажи, что любила… тогда, семь лет назад.

— Любила, — отвечаю честно.

В его глазах плещется горькая обида, в моих — раскаяние.

— Люблю до сих пор, Ром, — признаюсь, безнадежно утопая в собственном отчаянии.

Он ведь уйдет, уйдет, а я снова останусь одна! Потеряю его.

— Еще раз скажи, — скользит губами по моей скуле.

— Я люблю тебя, Рома, — задыхаясь от его близости, повторяю снова.

— Еще, — просит он, сжимая ладонями мою шею.

— Люблю… — цепляюсь трясущимися пальцами за его воротник.

Наши губы, наконец, встречаются, и все вокруг перестает существовать.

— А-ле-на, — его ладони скользят вниз от лопаток к талии.

Поцелуи: нетерпеливые, несдержанные, страстные. Необходимые, как оазис путнику в пустыне.

Чувства обострены до предела. Тело горит и плавится. Отзывается на его смелые, уверенные прикосновения, подчиняется.

Не помню, как добрались до кровати, оба ничего не соображаем. Оторваны от реальности, слишком увлечены друг другом и тем, что происходит между нами… Его руки сжимают меня в объятиях: сильно, до боли. Так, словно он боится, что я снова исчезну. Я обнимаю широкие плечи и жарко целую его губы в ответ.

— Как же ты прекрасна, моя нежная девочка, — оставляя меня совсем без одежды, произносит он, нехотя разрывая наш поцелуй. — Знаешь, сколько раз я думал о тебе, Лисица? Сколько раз представлял, что ты лежишь подо мной. Снова и снова.

— Ро-ма…

— Ты уехала, и я чуть не сдох, клянусь, — признается он. — Хотел найти тебя и придушить за то, что посмела так поступить со мной!

— Прости меня, — по лицу вновь бегут обжигающие слезы.

Он ласкает изгиб моей шеи, накрывает ладонью грудь, и там же спустя несколько мучительно долгих секунд оказываются его губы.

— Хочу тебя, слышишь?

Все, как и тогда… Только острее, ярче. Голова кружится, по венам разливается желание: взрослое, жгучее, бессовестное. Пальцы зарываются в его волосы, с губ срывается протяжное «ох», когда мы с ним становимся одним целым.

Рома… Здесь. Со мной. В эту самую минуту. Спустя столько лет…

Разгоряченные, опьяненные страстью, смотрим друг на друга точно сумасшедшие. В его горящих нежностью и вожделением глазах я вижу то же, что и прежде.

— Ты моя. Моя и ничья больше, Лисица, слышишь? — тяжело дыша, произносит в самые губы.

Мое израненное сердце оживает, бьется неистово о грудную клетку, пытаясь расправить крылья.

Я дорога ему.

Он все еще любит…

РОМАН

Кореец сидит с недовольной мордой. Условия доп соглашения ему явно не по вкусу. Вон аж дым из ушей валит, но деваться-то некуда. Поглощения не избежать, увы, потому что упадок там полный. Аристарх пытается выжать из него максимум, а я, наконец, достаю смартфон, чтобы посмотреть ответ Лисички.

«Ну что там у тебя?»

«Унылая встреча с корейцами. Скукота»

«Может, это немного поднимет твое настроение? Какое тебе больше нравится?»

Роняю телефон под стол.

Какого дьявола? Обалдела?

Рустам, сидящий по правую руку от меня понимающе ухмыляется. Старый козел.

— Роман Александрович, а Вы что думаете по этому поводу?

— Кхм, — прочищаю горло и дергаю ненавистный галстук. — На ваше усмотрение, Аристарх, я доверяю вашим решениям.

Главное, это морда-кирпич, остальное неважно. Дорохов кивает и возвращается к обсуждению.

«Что вы думаете по этому поводу?»

Моя развратная женушка — вот то единственное, о чем я могу сейчас думать. Чуть инфаркт не словил, клянусь.

Пью водички.

— Марго, открой окна, дышать нечем, — каркаю недовольно не своим голосом.

Да, в загс Лисицыну я потащил на следующий же день после посещения ее квартиры. За отдельную плату нас расписали, мы обменялись кольцами и весь день сходили с ума. Я пообещал ей, что праздник будет обязательно, и платье, и все остальное. Просто не мог больше ждать… Мы итак потеряли уйму времени. Айболиты еще всякие нарисовались. Все, гуляй, Степа и скажи спасибо за то, что у тебя дальше пионерских поцелуев с этой девчонкой не зашло.

Телефон снова вибрирует, и я понимаю, что не получится сидеть и делать вид, что меня интересует их слияние. Даже само это слово сейчас для меня полнейшая катастрофа!

— Роман Александрович, вам плохо? — интересуется Рустам. — Жара…

Вот же жук! Посылаю в него убийственный взгляд.

— Мне надо отъехать, — вставая, сообщаю хмуро. — Закончите без меня.

— Хорошо, Роман Александрович.

Ну Лисицына! Немного прихожу в себя только оказавшись на улице. Расстегиваю еще пару пуговиц на рубашке и достаю телефон.

Моя девочка. Жадно разглядываю ее откровенные фотки из магазина женского белья и чувствую, как плывут мозги. Мне срочно надо к ней…

Набираю ее, пока иду к стоянке. Сегодня весьма удачно оставил машину наверху.

— Ром, ты хоть бы ответил, — слышу обиженный голос в трубке.

— Я лично тебе скажу. Все, что думаю, без цензуры.

Она хохочет.

— Ты выставила вице-президента компании полным олухом. Блеял там как баран.

— Эй, погоди, что значит лично скажу. Ты где? — кажется, в ее голосе звучит паника.

— Домой еду, — хмыкаю я.

— Вот так посреди рабочего дня? — удивляется она.

— Угу, — сажусь в машину.

— Рома, не надо домой, возвращайся на работу, — начинает тараторить. — У меня сюрприз, но вечером, ладно?

— Че? — ошалело смотрю в лобовое. — Лисица, я не понял! Раздразнила, а теперь включаешь заднюю. Какого, а?

— Ладно, не кипятись, — тяжело вздыхает она. — приезжай, я уже поднимаюсь.

— Ну спасибо за разрешение! — сбрасываю вызов и поворачиваю направо, чтобы по-хитрому объехать пробку.

Полчаса спустя уже еду в лифте. Лисицына, держись!

Квартира встречает меня подозрительной тишиной. Сперва и вовсе кажется, что меня никто не ждет, но на кухонном столе уже дымится обед, а у окна, нервно покусывая губы, стоит моя Алена.

— Ну-ка, иди сюда, — подзываю ее пальцем.

— Ром, остынет, — кивает в сторону ароматно пахнущего рагу.

— Ничего, — прищуриваюсь я. — Иди-иди сюда.

Лисица послушно направляется в мою сторону. Смущенно улыбается.

— Дай-ка посмотрю, как оно смотрится воочию, — развязываю пояс тонкого шелкового халата.

Чтоб мне подавится своим галстуком.

— Нравится?

Она еще спрашивает! Да это просто божественно.

— У меня там седые волосы на голове не появились, не? — спрашиваю, притягивая ее к себе.

Она заливисто хохочет, но стоит только нашим губам соприкоснуться, как настроение тут же меняется.

— Рома, — дрожит, выгибается навстречу, и это сводит меня с ума. — Мне надо тебе кое-что сказать.

— Давай потом, — оттесняя ее к столешнице, прошу я. Покрываю поцелуями худенькие плечи и тонкую шею.

— Нееет, — цепляется за мою руку. — Сейчас.

— Ален…

— Ром, — у нее как-то странно начинают бегать глаза, да и вообще, в целом, она какая-то дерганая.

— Алена, что такое? — отодвигаюсь немного назад и внимательно изучаю ее лицо.

— Ром…

— Тебе опять плохо, да? Ты бледная.

— Рома…

— Я разнесу в хлам этот супермаркет.

— Ром…

— Засужу их чертям! — злости не хватает!

— Эй, — она берет мою ладонь и прикладывает к своему обнаженному животу. — У нас будет ребенок, Ромка…