Научный атеизм. Введение - Андрей Куликов

По своей природе аргумент первопричины ничем не отличается от воззрения того индуса, который считал, что мир покоится на слоне, а слон — на черепахе; когда же индуса спрашивали: «А на чем же держится черепаха?» — тот отвечал: «Давайте поговорим о чем-нибудь другом». И впрямь, аргумент первопричины ничуть не лучше ответа, данного индусом.

Ведь нет никаких оснований считать, что мир не мог возникнуть без причины; с другой стороны, нет никаких оснований считать, что мир не мог существовать вечно. Нет никаких оснований предполагать, что мир вообще имел начало. Представление о том, что вещи обязательно должны иметь начало, в действительности обязано убожеству нашего воображения. Поэтому, пожалуй, мне нет нужды более тратить время на разбор аргумента первопричины.

Добавим к рассуждениям Рассела ещё одно соображение. Назовём его «Бесконечно далёкий бог». Многочисленные теологические системы пытались и пытаются разрешить возникающие с «причинным аргументом» противоречия различными приёмами. Так, древнегреческая космогония выводила первичного бога (Крона или, точнее, Хроноса) из понятия времени.

Гностическая космогония пользовалась понятием аутогении, сводя таким образом на нет обязательность первопричины, или же вводила иерархию причин — т. е. иерархию богов (творцов, архонтов, эонов).

Гораздо более примитивная иудео-христианская космогония пыталась даже не разрешить проблему, а отдалить её решение в глубь времени. Утверждая существование своего бога вечным и даже «пред(?!)вечным»!

(Помните, как для Ильи Фещенко «достаточно просто представить бесконечную в обоих направлениях причинно следственную связь»?)

Даже если отбросить то, что существование чего-то вечного само по себе сводит на нет необходимость первопричины и разрушает исходящую от неё аргументацию, уже само использование понятия «бесконечно удалённой во времени причины» делает бога бесконечно удалённым от человека. А если ещё вспомнить, что христианская теология под напором фактов вынуждена была «уводить» своего бога, изначально гнездившегося в очагах вулканической активности Синайского полуострова, всё дальше и дальше в физическом пространстве нашего Мира, то окажется, что эта «бесконечно далёкая во времени причина» становится ещё и бесконечно удалённой в пространстве. Перекочевав из вулканических разломов горы Синай сначала на небо, затем в «импереи», за «мир неподвижных звёзд», благодаря попыткам старушки теологии угнаться за научными достижениями современности, бог оказался удалённым за пределы физической Вселенной и стал настолько бесконечно далёким, что практически исчез, растворившись в бесконечности. Такое положение вещей вынуждает теологов и иже с ними в эту теологию верующих, находить новые возможности для размещения бога.

Порой, такие попытки влекут за собой странные, а порой вообще пугающие системы «богоустройства».

Новая теология. (ТМП.)

У меня и моего мочевого пузыря есть один хозяин — Бог. Для Бога человек выше всех других творений, в том числе органов. Значит в Боге я хозяин своего пузыря. Без Бога я был бы его рабом, как и ты. (Илья Фещенко, Дебатня № 332/306)

Мне повезло. Я лично присутствовал при рождении новой теологии — Теологии Мочевого Пузыря. Я лично наблюдал, как она рождается Ильёй в императивных позывах перманентного спора с атеистами. Эти боговдухновлённые позывы, надо полагать, и оформились в то самое «Слово об атеизме», которое мы сегодня анализируем.

Если вам кажется, что я не только анализирую, но и немного иронизирую над некоторыми рассуждениями Ильи Фещенко — не смогу с вами не согласиться. Но согласитесь и вы, что к некоторым положениям, высказываемым Ильёй, нельзя относится без иронии. Однако это не значит, что такие положения можно оставлять без внимания. Они как раз и интересны тем, что в них, возможно, содержаться те самые элементы, кардинально отличающие мистическое сознание верующих от научного сознания атеистов.

Само язычество возникло в первых цивилизациях Древнего Востока, как средство усиления царской власти. Для этого обожествлялся царь, и приуменьшалась божественность Бога-Создателя. Секты атеистов-жрецов проникли даже в Центральную и Южную Америку, неся с собой не только цивилизацию, геометрию и астрономию, но и абсурдные жестокие обряды, массовые человекоубийства. Интересное свидетельство о такой секте атеистов дает греческая мифология. В ней отражается не только борьба секты олимпийцев с древними верованиями, но и борьба местного ассимилированного населения против этой секты. Греческая, а также индийская и индейская мифология свидетельствует, что эти секты рано или поздно изгонялись местным населением, однако их политику продолжала местная знать.

Что за «секта олимпийцев», боровшаяся с древнейшими верованиями? Уж не те самые ли это Зевс и его команда, боровшаяся с Кроном — другой «секты олимпийцев» я что-то не припомню (ведь не Международный же Олимпийский Комитет имеет в виду Илья Фещенко?). Да и вообще — о чём это наш знаток индийской и индейской мифологии ведёт речь? Пусть он сошлётся хотя бы на один индейский или греческий миф, где есть свидетельство существование изгнанной «секты атеистов, политику которой продолжала бы местная знать».

Одним росчерком пера Илья Фещенко не только язычников, жрецов, но и древнегреческих богов уже записал в атеисты. Впрочем, в этом нет ничего удивительно. Если уж существуют секты атеистов, если есть жрецы атеисты, то почему бы и богам тоже не быть атеистами?

Парадокс Дулумана.

Рассуждение, известное современным атеистам как «парадокс Дулумана», заключается в следующем: Если допустить что бог представляет собой верховное, высшее существо, отличное от мира и являющееся его единственным творцом (минимальный набор признаков) то, прежде всего, сам бог является убеждённым атеистом.

Действительно если это самое высшее существо — бог, то над богом не существует другого высшего существа, сотворившего его. Значит, сам бог не верит в иных богов и не допускает существование высшего над ним существа. Коротко говоря, бог является убеждённым атеистом.

Из этого парадокса есть интересные следствия. Конечно, утверждать, что парадокс имеет (так же как, скажем, теорема) следствия — не совсем корректно. Правильнее говорить о том, что существование этого парадокса в парадигме теологии, позволяет сделать ряд выводов и предположений. Но, поскольку мы далеки от того, чтобы вести с важным видом отвлечённые разговоры о сущности гносеологии, будем говорить о них, как о следствиях.

Следствие № 1. Богоравность атеистов. В рамках рассуждений верующего человека, пользующегося «аргументом причинности», основной чертой бога становится отсутствие над ним высших, сотворивших его существ. Но той же чертой наделены для них и атеисты — для атеистов не существует никаких высших, сотворивших человека существ. (Разумеется, верующие добавляют что это «ошибочное представление атеистов»; но это не более убедительное положение, чем аналогичное в отношении христианского бога.)

Пользуясь паттернами религиозного мышления для того, чтобы понять атеизм, верующие приходят к неожиданному для них самих же выводу. Вот как формулирует его Илья Фещенко: «То есть, человек — центр вселенной, он делает богов, и сам бог».

Или, если кратко, это следствие в формулировке Фещено выглядит так: «Человек — есть бог».

Следствие № 2 Бог создал людей атеистами.

Заметим, что в скрытом виде желание «обожествить» человека не только присутствует в самой Библии, но и составляет самую привлекательную для верующих идей иудео-христианского вероучения. Так, скажем, в книге Бытие утверждается что бог, создавая человека, копировал (или, говоря современным языком, клонировал) его с себя.

Быт. 1.27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.

Так, парадокс Дулумана позволяет сделать один интересный /следствие № 2/ вывод — бог создал людей атеистами!

Да и цель действий евангельского бога-сына явственно видна в самых драматических новозаветных эпизодах. Так, Иисус предлагает всем стать равным себе, правда, несколько странным с точки зрения современного человека способом:

Иоан. 6.56 Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем.

Да и обещание «вечной жизни» (главной черты «божественности») и места рядом с ним на «небесном престоле», щедро раздаваемое Иисусом своим ученикам, не оставляет никакого сомнения в том, что именно он предлагает верующим.

Разумеется, в атеистической парадигме мышления такой парадокс не возникает. Ведь для атеистов бога не существует. Более того, для части атеистов, уподоблению их одному из библейских богов, является просто оскорбительным. И в этом случае — не важно, что библейский бог реально не существует. Уже одно сравнение с кровожадным и человеконенавистническим существом, известным в Библии как бог, оскорбляет атеистическое сознание.