Научный атеизм. Введение - Андрей Куликов

Сколько злобы влил сочинитель в описание мук ада, сколько ненависти к людям и всему живому воплотил в каждой строчке своего откровения, родившегося в сумерках рассудка. Его разнузданное черное воображение не лишено изобретательности, его изуверская фантазия создает образы неизвестных доселе чудовищ, ужасов и катаклизмов, поскольку он ясно понимает своим злобным нутром, что страшнее всего для детей непонятное и что ужаснее всего неизведанный ужас.

Но обладая лишь ненавистью, автор не знает любви и сострадания, и в его голову не могут прийти никакие доселе неизвестные блага, что достанутся в раю на долю горстки праведников. Нищая в области доброты фантазия подсказывает создателям измышленного рая в монотеистических религиях — чтобы рай был привлекательным, под его сенью нужно просто частично разрешить то, что запрещено на этом свете. Семь смертных грехов.

Ешьте яства райские, ешьте вдоволь, без постов — вот вам Чревоугодие.

Помните с ухмылкой о тех мириадах вечно мучающихся в аду — вот вам и Злоба.

Вот вам волоокие полногрудые гурии — райские красавицы — пойте гимн своему Сладострастию.

Делиться со страждущими в аду толикой воды и прохлады вам не гоже — богу угодна ваша Жадность.

Сядьте одесную самого господа бога — тешьте свою Гордыню.

Вечное однообразие рая не породит ли Зависть к ангелам, что могут свободно покидать его пределы, чтобы слетать на развлекательную экскурсию в ад.

И во всей этой слащавой тюрьме властвует Лень.

И тем удивительнее, что авторы сих книг, видевшие блага лишь в возможности безнаказанно совершать смертные грехи, объявлены «боговдохновенными»!

Христиане, к примеру оставили тому же Авиценне, мусульманину, лишь надежду, что за все искания, за все чаяния ради людей, за все труды тяжкие его не сожгут в аду. Надейся, дурашка! А мы, бесцельно прожившие свою жизнь, сына за одну ночь сотворившие, дерево за день посадившие, дом за месяц построившие — для себя, любимого, — будем у бога одесную. Потому как песни нужные знаем, книжку нужную почитываем. Жесты, опять же. Поклоны. Раболепие, смирение, туды-сюды. И оп! — вечное блаженство. Полноте, а будет ли вам вечное блаженство, давайте подумаем и разберемся.

Интересен факт, почему Откровение Иоанна так долго не канонизировалось христианскими церквами, считалось простым апокрифом и не включалось в список священных книг. Ответ до предельного прост. Несмотря на невероятное свойство околдовывать людей, для которых великим наслаждением является мелькание калейдоскопически подобранных слов перед глазами, создающих мерный шум поэтизированных бессмыслиц в голове, людей, не привыкших думать, осторожные отцы церкви находили для этого вескую причину — упоминание слишком малого количества спасенных после Страшного Суда.

К примеру, тому же Леониду я в свое время задавал вопрос: если христианскому сердцу так дорог Апокалипсис, почему его так плохо читают, а если читают, то почему так плохо задумываются над прочитанным? Сейчас на Планете живет пять миллиардов человек, а спасенных будет только 144 тысячи. Это три тысячных процента. Как раз столько архи- и протоиереев в одной только России, даже рядовые священники сюда не попадают. На что же тогда рассчитывать простым верующим? А кроме того, там ясным по белому написано, что спасутся девственники, не познавшие женщин. На что тогда могут рассчитывать даже не блудники, а благопристойные отцы семейств? И наконец, на какое спасение могут рассчитывать женщины?!!

Ответ на вопрос, почему же святые отцы все же включили Апокалипсис в Писание, можно найти в стихе 7:9. Этот стих и все последующие в этой главе странно отличаются от предыдущих стихов по стилю. Святым отцам приходит на ум вполне логичное заключение — чтобы канонизировать столь желанный Апокалипсис, нужно увеличить количество спасенных. В каком веке появилась эта вставка: «После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках» — я судить не берусь, но то, что это явная коррекция авторского текста, более чем очевидно. Число 144 тысячи и производное от него число 12 (12х12000=144000) упоминается в Откровении многократно (7:4, 7:5–8, 14:1, 14:3, 21:12–16, 21:17, 21:21, 22:12). А «великое множество» — лишь единожды. Кроме того, это самое «великое множество» буквально отрицается в дальнейшем также неоднократно. Читаем стих 14:3: «никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли», 9:4: «И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих», 7:4: «И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых». Так что верьте, господа спасаемые, фанатичные женщины и их фанатичные мужья, что среди этих ста сорока четырех тысяч совершенно случайно и по ошибке заказан и вам билет.

Тем, кто несмотря на все логические доводы, будет по-прежнему трепетать, беря в руки эту книгу, я скажу только: на том свете, в раю, не стоит забывать земных заповедей и искать особых блаженств. Не ровен час, рай — это тоже приготовление к еще более страшному Страшному Суду.

Присоединяться к этому эпосу другим нациям — это все равно, что упразднять национальные языки и заставлять народы мира говорить исключительно на иврите.

Давайте пожалеем верующих — существовать с вечным чувством тотального контроля со стороны небесной прокуратуры нелегко. И совесть — столь необходимый нам орган чувств, — за неимением оной замещена банальным гадким страхом.

В порыве черной неблагодарности к своей планете люди придумали себе космических внеземных богов. И с благоговением поднимая взоры к звездам, как дремучие слепцы, не замечают истинной святыни, лежащей под их собственными ногами.

Наверное, читатель заметил, что по моей статье рефреном проходит слово «думать». Именно в этом и корень проблемы. Замечали ли вы, что некоторые люди всегда разговаривают и пишут так, как будто постоянно повторяют чужие слова, чужие мысли, как будто живут чужой жизнью, поскольку, живя своей жизнью, нельзя не создавать своего, нельзя не вынести из каждого мгновения своей жизни своего слова, своей мысли, чуда своего собственного мировоззрения. И тем отличается свое, выношенное и рожденное в муках мировоззрение, что оно не пестрит, как собранное из разноцветных лоскутков и местами дырявое одеяло. Большинство искренно верующих предпочитает или не умеет ДУМАТЬ. Ну а там, где нет живой мысли, там не может быть и логики.

И только знание строится словно великое здание — кирпичик к кирпичику, этаж на этаже — и это все на прочном фундаменте, который в надлежащее время сомкнется с крышей этого величественного дворца.

Долог этот процесс, но уже сейчас с высоты его верхних этажей кажутся игрушечными ютящиеся внизу землянки, шалаши и хижины, в которых эти веры, религии, секты, конфессии ждут своего ветра, чтобы развалиться, или пожара, чтобы превратиться в пепел.

Религию оставим. Она не поможет, Когда челн захлестнет волной, кое-кто по привычке будет молиться богу. Но скажите мне на милость, чего стоит такой человек, которого нужно умолять сделать добро или не делать зла? Чего стоит такой человек, который нехотя откликается на мольбы и на слезы? Презрения и забвения. А чего стоит подобный бог? Молитв? Восславлений? Если бог глух, он не всесилен. Если бог не всесилен, он не бог. А если бог — не бог?

Оставим религию. Там, на другом берегу Потопа лишь одна вера будет созидающей — вера в себя и свои силы, в свой ум и Знания. И бог будет один — ароматная Планета, что дала нам приют на нашем пути от рождения до кончины, чудесная земля, что даст жизнь новым всходам нашего хлеба.

Вопрос: если ты равнодушна к религии, то зачем ты про нее пишешь, какое тебе дело?

Ответ: я-то к ней равнодушна, а вот она-то ко мне, почему-то, нет. Так и лезет ко мне с разных сторон. По телевизору какие-то криминальные личности в поповской униформе призывают к погромам и геноциду иноверцев. По моему городу регулярно шляются толпы каких-то православных отморозков с монархическими флагами, иконами и обрезками металлической арматуры (угадайте, для каких религиозных целей служат обрезки арматуры). В карман ко мне лезут (на фиг не нужные мне храмы строят за счет городского бюджета, в который я плачу налоги). ОПК ребенку пытаются навязать. Потому и пишу про религию.

Вопрос: почему ты так необъективна, всегда пишешь против библейских религий и никогда — против язычников?