Змей на лезвии - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Анунду и Дагни Каменная Хельга приходилась двоюродной сестрой, а ее дочь – двоюродной племянницей. Увидев Вефрид, Дагни в изумлении всплеснула руками, но тут же увела ее к себе на двор, чтобы помочь умыться с дороги, покормить и устроить отдыхать.
– Как же ты сюда попала, май удор[61]? – живо принялась расспрашивать Дагни, привыкшая, что семейство из Видимиря появляется здесь или в начале, или в середине зимы. – У вас дома что-то случилось? Родители здоровы? Я думала, приедет твой отец, конунг хотел его видеть, но не так же скоро!
– За ним послали. Я не хотела дожидаться отца в Силверволле и приехала с дядей Хедином и Хавстейном.
– Но для чего?
– Ах, Дагни! – Вефрид закрыла лицо руками. – Хавстейн говорит, Анунд лишил Берислава свободы, неужели это правда?
– Да, конунг хочет, чтобы он побыл у нас. Но почему…
– Берислав не может желать вам ничего худого! Его оклеветали, и совершенно ясно, кто это сделал – те, кто пытался таким образом спастись от наказания. Берислав – честный человек и ничего не замышляет против Мерямаа. И он мой жених!
– Ах! – Дагни всплеснула руками. – Не может быть! То есть почему же он нам ничего не сказал?
У Дагни загорелись глаза, даже веснушки, казалось, запрыгали на увядающих щеках. Она спрашивала Бера, не обручен ли он, но что он может быть обручен в Мерямаа, не приходило ей на ум!
– Это тайна! – Вефрид многозначительно распахнула глаза. – Не говори пока никому! Ему нельзя обручаться, пока он не покончит с местью за брата. Но я… Я так хочу, чтобы он поскорее с этим покончил! Тогда он увезет меня в Хольмгард, к своей бабке, королеве Сванхейд. Он ее любимый внук, и она еще до моего рождения решила, что он женится на мне!
– Как так? – Дагни опешила. – Она разве знала заранее, что ты родишься и выйдешь за него?
– Видишь этот «ведьмин камень»? – Вефрид показала кусочек янтаря с отверстием. – Сванхейд подарила его моей матери, еще пока та была не замужем. И сказала: однажды твоя дочь приедет сюда, и я узнаю ее по этому камню…
В рассказе Вефрид быль перемешалась с ее мечтами, так же как они перемешались в ее голове. Но выболтала она все это тетке Дагни с простым расчетом: несмотря на обещание молчать, еще до ночи та передаст все Анунду. А держать в неволе жениха племянницы совсем не то, что чужого человека! К тому же такого, кто может сделать твою племянницу если не полноправной королевой в Хольмгарде, то очень близко к этому. Норны знают, поможет ли это делу, но ничего лучше Вефрид не могла сейчас придумать.
На ужин женщины отправились в грид: Вефрид, сменившая дорожное платье на более нарядное, желтое с красно-коричневой тесьмой, Дагни – многозначительно-загадочная, и Правена, белая и невозмутимая. Там они застали всех мужчин: Анунда, Хедина, Хавстейна, Бера, Алдана и отроков Хедина, с которыми он приехал – те сидели за столом в ближайшем к двери конце, ожидая, пока Дагни велит подавать им кашу.
Для конунга со знатными гостями Дагни прислала пива, соленой рыбы, вареных яиц, печеной репы с подливой из меда и коровьего масла – закусить, пока в поварне жарили свинину и баранину. Хедин приехал так быстро, как смог; ему вовсе не хотелось бросать хозяйство на жену и сыновей в горячую пору окончания жатвы и сушки снопов, но Эльвёр не позволила бы ему остаться в стороне, когда Анунд пленил ее двоюродного брата. Через Хольмгард шла торговля по Варяжскому морю, оттуда в Мерямаа нередко прибывали новые люди – варяги, русы и словене, а чем больше людей, тем больше всевозможных богатств будет добыто из этого обширного края, полного пушных зверей и непаханой земли. К тому же Хедин когда-то знавал Сванхейд и сохранил к ней глубокое уважение. Ссориться с этой семьей ему было бы вовсе некстати.
Хедин мог засвидетельствовать, хотя бы отчасти, невиновность Бера в злых умыслах: перед Анундом его оболгали люди, уже убившие его родича и пытавшиеся близ Сбыховского погоста застрелить самого Бера. Снова пришлось пересказывать и обсуждать все, что было известно, начиная с приезда Улеба в Хольмгард в самом начале прошлого лета. Бер мог поклясться, что ни разу не слышал от Улеба ни слова о желании обложить Мерямаа новой данью. Правена, как женщина, в настоящие свидетели не годилась, но все здесь считали ее достаточно толковой, чтобы выслушать ее заверения: и она за два года замужней жизни ни разу не слышала, чтобы ее муж мечтал о дани с Мерямаа и о княжеских столах.
– Тугэ лиже! Да будет так! – наконец согласился Анунд, когда на стол уже поставили большие деревянные блюда с горячими кусками баранины и поросятины. – Я готов поверить, что ты, Берислейв, не умышлял на меня зла – мы же родичи, как-никак. Но можешь ли ты поручиться, что отчим вашего нового конунга-дитяти или иные, кто заберет власть в Хольмгарде, не захотят этого?
– Не могу. Мы не говорили о том, как вести дела. Да в этом и нет нужды – Сванхейд знает…
– Сванхейд в таких годах, что… разумный человек задумается о будущем.
– Чего ты хочешь от меня, Анунд конунг? – вздохнул Бер.
– Я хочу, чтобы в Хольмгарде собрали посольство от имени Сванхейд и того ребенка, прислали его ко мне и заключили со мной новый договор – о мире, о торговле, обо всем, что обеспечит нам благополучие.
– Это желание законное и разумное. Сванхейд и сама сделала бы так, если бы ее не отвлекли горе и заботы. Если ты позволишь мне уехать, то уже зимой получишь это посольство. Может быть, я сам вернусь.
– Если ты останешься здесь, – Анунд хитро прищурился, изломив темную бровь, а его небольшие, умные глазами смотрели с лукавством, – то посольство приедет быстрее и будет сговорчивее.
– Несправедливо лишать меня свободы, когда ты ни в чем не можешь меня обвинить! – Бер начал терять терпение. – Тем более что я твой родич!
– Могу! Ты явился в мою землю с оружием, с вооруженной дружиной, собираясь убить здесь неких людей без моего ведома! И, кстати, доходят слухи, будто на Келе-озере случилось какое-то побоище, человек десять или двадцать убили загадочные лесные ёлсы… Сколько живу – не видывал такого, чтобы ёлсы убивали людей из лука!
Бер не ответил, стараясь не перемениться в лице, но быстрый взгляд, брошенный на него, Алдана, Правену подтвердил Анунду, что для них эта новость не так уж неожиданна.
– А чтобы