Черная вдова - Анатолий Безуглов

- Не выношу учреждений, - признался Григорий Петрович. - Дома, в тихой обстановке могу горы своротить! Готов просидеть за работой двадцать пять часов! Но стоит только переступить порог нашей конторы, тотчас горло пересыхает, а в глаза словно перцу сыпанули... Думал, у меня одного так, а оказывается, нет. Тут недавно читал: английские чиновники заметили так называемую аллергию к канцелярии.

Он силком усадил Игоря Андреевича завтракать, пожарив глазунью на сале.

- А где здесь можно столоваться? - поинтересовался Чикуров.

- В кафе "Байкал" кормят очень даже прилично. Заслуга Юрия Васильевича, взялся за соцкультбыт всерьез.

Вспомнив вчерашний разговор перед сном, Игорь Андреевич засмотрелся на фотографию.

Перехватив взгляд Чикурова, Саяпин спросил:

- Нравится?

- Симпатичная, ничего не скажешь.

- Представляете, а в детстве не на что было смотреть.

- А вы ее знали?

- Еще бы. У ее отца я когда-то работал, Вербицкий, не слышали такую фамилию? Много лет работал председателем Средневолжского облисполкома, а потом взяли его в Москву, был начальником главка, членом коллегии...

"Вербицкий, Вербицкий... - повторял про себя Игорь Андреевич. - Где я слышал эту фамилию? Кажется, совсем недавно".

- Между прочим, у ее отца на даче этим летом мы и познакомились с Востряковым, - продолжал Саяпин. - Потом в Москве встретились. Можно сказать, я причастен к его выбору перебраться в Сибирь. Ну а в конечном счете, он меня сюда сагитировал. А если точнее, то он прислал мне письмо с просьбой порекомендовать ему экономиста. А я взял да и приехал сам. Так вот Юрий Васильевич говорит, что Виктория, - Саяпин показал на фотографию, теперь в Италии. Выскочила замуж за обувного фирмача! - Саяпин усмехнулся. - Подумать только, нет, вы не поверите, девчонкой была такая правильная пионерка. И вот на тебе: отец и мать здесь, а она уехала за границу. Даже не укладывается в голове - как можно? А впрочем, может быть, и хорошо, что уехала.

- Это почему же? - заинтересовался Чикуров.

Григорий Петрович заметно смутился, видимо решая про себя, как поступить, а потом сказал приглушенным голосом:

- Надеюсь, вы умеете хранить тайны? - И, не дождавшись заверения, продолжал: - Так вот, Юрий Васильевич был без ума от Вики. Одним словом, влюблен, и не один год. А она, как потом выяснилось, была "влюблена" в своего сокурсника и его папу. В сына - за молодость и талант, а в папу скорее всего за толстую мошну.

"Стой! - как искра пробежала в голове следователя. - Так это же любовница Жоголя!", но на всякий случай он спросил:

- Вы имеете в виду Жоголя - заместителя директора гастронома?

Саяпин был поражен осведомленностью Чикурова:

- Фамилии не помню, но хорошо знаю, что он - торгаш, - подтвердил Григорий Петрович и восхищенно покрутил головой. - Смотри-ка, все-то вам, следователям, известно!

"Если бы все", - вздохнул про себя Чикуров.

Он поблагодарил Григория Петровича и отправился по делам. Постучал в дверь пристройки к зданию дирекции, где жил участковый инспектор Черемных. Но там никого не было.

Игорь Андреевич решил начать с отделения связи. Там выяснилось, что кроме денег, присланных Скворцовым-Шанявским, на имя Листопадовой поступало немало переводов из других городов. В том числе - из Южноморска, что насторожило следователя. Все отправители были мужчины.

Чикуров попросил работников почты составить справку: кто посылал Листопадовой деньги, откуда, когда и какую сумму. После чего отправился в больницу. Оказалось, что Изольда Владимировна на бюллетене по уходу за больной дочкой. Следователь зашел к главврачу Куприянову.

- Только что ремонт закончили, - с гордостью поведал тот. - И все благодаря Вострякову. Кровати завезли новые. И вот... - он любовно провел по сверкающей лаком столешнице.

Игорь Андреевич попросил рассказать о Листопадовой.

- Исполнительная, аккуратная, - коротко отвечал Куприянов, словно диктовал производственную характеристику. - В коллективе ее уважают... Правда, частенько бюллетенит, но, что поделаешь, дочь у нее слабая здоровьем.

- Давно она в поселке?

- Года четыре... Если вас интересуют точные анкетные данные, можете ознакомиться с ее личным делом.

- Немного попозже, - кивнул Чикуров. - Ну а в личном плане? Круг ее знакомых? Образ жизни?

- Уй, ну и вопросики! - Главврач достал платок, вытер лоб. - Еще ляпнешь что-нибудь не так.

- Говорите то, что есть, - посоветовал Игорь Андреевич.

- Знаете, товарищ следователь, поговорите лучше с моим заместителем, Новиковой. Женщина. Они знают друг о дружке больше. Ей-богу!

Чикуров недоумевал, почему так ведет себя главврач. Осторожничает? Боится испортить отношения с медсестрой? Или он из отчаянных перестраховщиков?

Игорь Андреевич все же хотел продолжить разговор, но тут распахнулась дверь и в комнату ввалился здоровенный детина в милицейском полушубке с погонами лейтенанта, в валенках и шапке-ушанке. Он держал на руках скрючившегося паренька в обтрепанном пальтишке и кирзовых сапогах. На голове у того по самые глаза была натянута лыжная шапочка.

- Что такое? - вскочил Куприянов.

- Спасайте малого! - громыхнул басом лейтенант. - В тайге нашел! Совсем замерз!

- Зачем же ко мне? - замахал руками главврач. - Срочно в операционную!

Милиционер поспешил из кабинета, главврач за ним.

Некоторое время Игорь Андреевич сидел в комнате один. Наконец вернулся лейтенант.

- Здравия желаю, товарищ следователь! - откозырял он. - Извините... Сами видели...

- Ничего, Яков Гордеевич, - поднялся Чикуров, протянул руку Черемных и назвал себя. - Что это за парень?

- Можете назвать бич, - ответил лейтенант. - А можете - БОМЖ. Еду, понимаете, по тайге, вижу - лежит... Уже белый весь. Нанюхался или наглотался.

- Чего? - не сразу понял следователь.

- Вот, - Черемных начал доставать из карманов разнокалиберные пузырьки, упаковки и пакетики с лекарствами. - В карманах пальто у него нашел. Из этого готовят адское зелье и кайфуют.

- Наркоманы?

- Ну да! В нашей аптеке им уже ничего не дают, так бичи посылают гонцов в район, а то и в область. Этот точно гонец.

Главврач был занят в операционной, да Чикуров и сам понял, что ничего существенного от него не добьешься.

- Честно говоря, вы мне очень нужны, Яков Гордеевич, - сказал он лейтенанту. - У вас кабинет в здании дирекции?

- Так точно!

- Там и потолкуем.

У подъезда больницы стоял "Буран". На снегоходе они домчались буквально за пару минут.

В кабинете участковый продолжал переживать за паренька.

- Если бы я не заметил - все, каюк ему! Нынче мороз за сорок градусов.

- А где они там обитают, в тайге? - поинтересовался Игорь Андреевич.

- Зимовья оккупируют. Охотники жалуются. Исстари у нас тут заведено: добытчики, ну, что зверя промышляют, покидая избушку, в обязательном порядке оставляют там соль, спички, запас еды, дрова. Чтобы любой путник или кто окажется в беде смог обогреться, поесть. А эти бродяги все подчистую подбирают да еще свинячат. Грязь после них и разор! В прошлую зиму даже два зимовья спалили. Может, и не специально, по этому делу, Черемных щелкнул себя по воротнику. - Но от этого не легче.

- А на что живут? Откуда у них? - Чикуров потер большой палец об указательный, имея в виду деньги.

- Да что ни подвернется! Кедровую шишку бьют, подряжаются строить в колхозах, совхозах и у частников, разгружают вагоны... Особенно охотятся за винно-водочными. Даже драки устраивают между собой, кому достанется разгрузка. Расплачиваются ведь с ними, как правило, натурой. А уж те, кто совсем опустился, пробавляются на помойках и свалках. Собирают тряпье разное, бутылки, банки.

- Сдают и все деньги просаживают на выпивку?

- Если успеют.

- Не понимаю, - решил уточнить Чикуров.

- Если честно, товарищ следователь, то я и сам тут до конца не разобрался. Вот в том районе, где я раньше жил, было проще - бичи как бичи. Они, что найдут, что украдут или заработают - все на водку да на наркотики. А вот те, что здесь, какие-то идейные, если так можно выразиться. Помните, есть такая книжка, про республику ШКИД? Наши бичи хотят тоже если не республику, то, по крайней мере, свой город построить. И даже название уже придумали.

- Какое же?

- Киникия. Некоторые уже сейчас себя киникийцами называют. Будут жить по справедливости. Без милиции и прокуратуры.

- Прямо как при коммунизме.

- Точно. Только когда я заговорил как-то с их начальником по кличке Гуру, так он, знаете, что заявил: "В ваш коммунизм я не верю. Это все сказки. А вот Киникию мы скоро построим". Спрашиваю: на какие шиши будете строить? А он: мол, секрет фирмы. Но я узнал, что, оказывается, все их бичи обязаны все заработанное, украденное, полученное от родственников сдавать в общак, то есть в общую кассу, а уж из нее на свои нужды. Но идея идеей, а алкаши и наркоманы, если к ним попадает копейка-другая, стараются истратить их до того... Готовы колоть, глотать, нюхать все подряд, лишь бы обалдеть.