Опасные пути - Георг Хилтль

Однажды утром раздался сильный звонок; Аманда, отворив дверь, чуть не упала в обморок от радости: перед ней стоял Ренэ Дамарр, ее Ренэ, которого она так давно не видела, так как он должен был покинуть Париж, когда отец жестоко встретил его признание в любви к Аманде.

Теперь молодые люди сидели у окна и болтали. Молодой юрист с увлечением разъяснял своей возлюбленной закон, по которому родители могут быть принуждены дать согласие на брак своих детей. Его лекция по законоведению была прервана появлением Гюэ.

— Я не буду мешать Вам, дети, — сказал старик, — я только хотел сказать тебе, Аманда, что секретарь, который всегда так поздно возвращался домой и беспокоит тебя своим шумом, выезжает.

— Как хорошо! — сказала Аманда, — это — очень беспокойный жилец. Кто же займет его комнату?

— Господин Брюнэ отдал ее одному молодому человеку, который во что бы то ни стало хочет заниматься химией и которого мне рекомендовал Глазер. Я еще не знаю его, но, кажется, он со средствами и из хорошей семьи. Он много путешествовал и интересуется химией; у него, говорят, есть хорошие рецепты для изготовления золота.

— Все еще старые песни? — шепотом спросил Ренэ.

— Все еще! — со вздохом прошептала Аманда. — Когда же въедет новый жилец? — спросила она, обращаясь к отцу.

— Вероятно еще сегодня. Вот, милый Ренэ, когда старые ученики меня покидают, я обзавожусь новыми.

В это время раздался звонок.

— Это вероятно — новый жилец, — сказал Гюэ и вышел из комнаты.

Однако звонок известил прибытие не ожидаемого жильца, а двух носильщиков с вещами.

— Эй, госпожа Брюнэ, Морель, — крикнул Гюэ при виде носильщиков. — Где Вы все пропали?

Морель показался в дверях лаборатории.

— Я тут, — проговорил он.

— Покажи им квартиру госпожи Брюнэ; это — вещи нового жильца.

Морель пошел наверх, за ним последовали носильщики. Наверху их встретила госпожа Брюнэ и указала свободную комнату.

— Слушайте-ка, госпожа Брюнэ, — обратился к ней Морель, когда ушли носильщики, — как же зовут нового жильца?

— Не знаю, Морель, — ответила Брюнэ, — комнату для него снял Глазер, а господин Гюэ сказал, чтобы я приняла нового жильца. Он, кажется, — химик.

— А, — пробормотал Морель, — все разные слухи!.. носильщик сказал, что он — офицер… Все — глупости! Хорошо бы было, если бы он выжил из дома этого Ренэ. Говорят, этот новый жилец еще молод. Кто бы он мог быть? Какой я дурак однако! — сказал вдруг Морель, ударяя себя по лбу, — ведь там стоят его вещи, в них что-нибудь да разузнаю, черт возьми!

С этими словами Морель отправился в комнату нового жильца и приступил к внимательному изучению чемоданов, расставленных по стенам. Вдруг он страшно побледнел и изменился в лице. Его взор упал на медную дощечку, привязанную к одному из чемоданов; на ней он прочел: “Собственность поручика Годэна де Сэн-Круа”, и задумался о том, что предпринять? Новый житель был не кто иной, как столь страшный для Мореля воспитанник убитого Тонно. Но, быть может, только чемодан принадлежит Сэн-Круа, а новый жилец — просто его знакомый? Однако носильщик говорил, что он — офицер и большой кутила, а все это подходило к Сэн-Круа; только занятия химией и уверенность в том, что Годэн в тюрьме, внушали Морелю некоторые сомнения.

Поразмыслив немного, он, казалось, пришел к какому-то решению, так как стал внимательно осматривать комнату, стучал в стены, прикладывал ухо к полу и выглянул из окна. Однако этот осмотр по-видимому не удовлетворил старика; он остановился посреди комнаты, озабоченно покачал головой и пробормотал:

— Нечего терять время!.. Он может каждую минуту прийти.

Вдруг при взгляде на камин безобразное лицо Мореля озарилось радостной улыбкой. Открыв дверь в коридор и убедившись, что там никого нет, старик принялся внимательно осматривать камин и увидел, что его труба непосредственно соединяется с трубой камина в лаборатории Гюэ. Сделав это открытие, Морель поспешил удалить решетку, находящуюся на дне топки. Под этой решеткой была дверца, которую можно было теперь свободно открывать. Затем старик привел комнату в порядок, а решетку выбросил из окна в сад. Выйдя, он запер дверь на ключ, отдал его хозяйке и поспешил в лабораторию.

Морелю во что бы то ни стало нужно было разузнать, кто такой новый жилец. Если это был действительно Сэн-Круа, то ему нельзя было оставаться под одной кровлей с этим опасным человеком, и надо было поскорее отправляться куда-нибудь подальше; кроме того надо было стараться не попасться ему на глаза. С тех пор, как Морелю была известна тайна подземного хода, ведущего в старые каменоломни, он ничего не боялся; там он всегда мог скрыться от какого угодно преследования.

Когда Гюэ вышел из лаборатории, Морель поспешно отставил от стены стол и токарный станок, закрывавшие потайную дверь; он хотел приготовить все на всякий случай. В это время открылась дверь с улицы и кто-то вошел. Морель отодвинул форточку в дверях лаборатории и стал наблюдать.

— Добро пожаловать, сударь! — сказал Гюэ, приветствуя вошедшего, — я очень рад, что Глазер…

В эту минуту незнакомец снял большую шляпу, скрывавшую его лицо.

— Господин де Сэн-Круа! — с изумлением и испугом воскликнули Гюэ и Аманда, также бывшая в сенях.

— Это — он! — прошептал Морель у своей форточки, — надо быть поосторожнее.

— Да, это — я, господин Гюэ, — проговорил Сэн-Круа. — Рекомендация, которую мне дал Ваш друг, знаменитый мастер Глазер, склонила госпожу Брюнэ отдать мне комнату. Для меня очень важно жить именно в этом доме, так как я с некоторых пор занимаюсь науками, и — не смейтесь! — хочу найти философский камень.

— Это прекрасно, это восхитительно! — воскликнул Гюэ. — Вы удачно попали ко мне!

— Я тоже так думал, — продолжал Сэн-Круа, — а потому и хотел поселиться у Вас. Надеюсь, Ваша прелестная дочь ничего не будет иметь против? Не правда ли? — обратился он к Аманде. — А как поживает молодой юрист, мой спаситель?

— Недурно, — с улыбкой проговорил Гюэ.

— Прекрасно! — твердо сказала Аманда, — он устроился в Париже, в Шателэ, и часто бывает у нас, это — очень умный человек; он, вероятно, скоро займет выдающееся место в обществе:

Сэн-Круа немного задумался, а затем, после небольшой паузы, сказал:

— Укажите мне, пожалуйста, мою комнату!

Гюэ и Брюнэ проводили нового жильца в приготовленную для него комнату. Аманда не пошла к себе. У нее было тяжело на душе, сердце сжималось безотчетной тоской.

— Да, да, господин Гюэ, — сказал Сэн-Круа, — мы давно не виделись.