Воспоминания жены советского разведчика - Галина Александровна Курьянова

Вот и вся любовь-с, господа! Вот таким примитивнейшим образом умные сельские жительницы берут вашего брата, красивого мужика и перспективного супруга на «цугундер». Впоследствии они все-таки расстались, причем дама не осталась в накладе: в Москве, с квартирой и хорошими алиментами. С ее танковым напором, предприимчивостью, очень складной фигурой думаю, что и дальше она устраивалась неплохо. А так как я всегда на стороне слабого пола, то в этом я ее не осуждаю. Уж сам-то Лысихин тот еще ходок и не пропадет, но жена действительно часто ставила его в неловкое положение на приемах и портила ему карьеру. Представьте подобную мадам на светском рауте: прежде всего она напивалась как лошадь, икала, висла на первом же попавшемся мужике с лобызаниями и могла послать далеко-далеко кого угодно. Вела себя раскрепощено, как на вечеринке в честь престольного праздника.

Ну что там о Лысихиных-то разговорилась! Простите, просто небольшое отступление…

Продолжим тему «Мы в Париже».

Я сказала, что в первую очередь посетили Эйфелеву башню, но я ошиблась. В первую очередь мы, конечно, помчались в музей Лувр. Именно помчались, потому что выяснилось, что это последний день, разрешенный для посещения, а завтра он закрывается то ли на ремонт, то ли на какие-то реставрационные работы.

Большинство туристов предпочитают общий осмотр музея, внешний и внутренний, непременное запечатление фотографией себя на фоне известного мирового шедевра. Потом пробежка бодрым шагом, стремление увидеть и запомнить хотя бы самые знаменитые экспонаты и залы: крылатая богиня Победы Ника, Мона Лиза, Египетский зал, Венера Милосская, самые известные картины. Мы как раз и были теми, из большинства, туристами, отягощенные детишками и ужасной мыслью, что, будучи в Париже, мы не побываем Лувре. А завтра-то он будет закрыт! Как говорили у нас в Ростове: “Об отдохнуть не могло быть и речи!» Быстрей, быстрей, быстрей! Как хорошо, что успели!

Лувр построен в виде лошадиной подковы и считается самым длинным зданием в Европе: по периметру около 5 км, количество экспонатов около 7, которые постоянно обновляются и пополняются.

Среднему упорному посетителю музея понадобится полтора месяца ежедневных восьмичасовых посещений для осмотра. Да…

Советское (самые упорные) семейство попыталось взять его штурмом.

При входе в музей впечатление сразу поражает мраморная лестница и Ника наверху ее – огромная и загадочная. С трепетом приобщения к великому миру искусства мы поднялись по этой роскошной лестнице и начали осмотр сокровищницы, напоминая тех «охотников за культурой», которые за пол дня успевают познакомиться с творениями Микель Анджело, да Винчи, Рафаэлем, не считая таких попутчиков как Гоген, Ван Гог (не путать!), Пикассо и разных-разных, известных им и неизвестных.

Мы настолько утомились, что воспринимать и скрупулезно рассматривать шедевры было не под силу. То, что нормальному, не уставшему от перелета и беготни человеку, было бы ярким зрелищем, для нас было несколько смазано и расплывчато. Как во сне продвигались мы по залам музея, время от времени останавливаясь перед очередным шедевром, иногда и не понимая, перед каким именно. Запоминались почему-то и какие-то странные и не относящиеся непосредственно к экспонатам мелочи: широкий пролет мраморной лестницы, нависающая над посетителями огромная Ника, широкая, тяжелая даже на вид, с резными завитушками золотая рама у «Похищения сабинянок», некоторая, как нам показалась, запыленность мраморных скульптур (да не пыль это, господа, а тень веков!) Даже знакомые «Мыслитель» и «Поцелуй» воспринимались как нечто очевидное, но не невероятное. Время как будто замедлилось…

Но у картины «Джоконда» или «Мона Лиза» я все-таки остановила семейство и заставила встряхнуть себя, чтобы запомнить миг созерцания подобного чуда. Ведь весь мир восхищается этой картиной, значит и мы должны, нет, просто обязаны, восхищаться, гордиться тем, что мы имеем возможность лицезреть ее в подлиннике и на предназначенном для этого подлинника месте! Я начала лицезреть чудо, не обращая внимания на ноющих детей и усталого мужа.

Да простит мне весь мир!… Мое внимание опять отвлекли совершенно ненужные вещи: рослый полицейский у бесценного шедевра, пуленепробиваемое небликующее стекло картины, мощная вычурность рамы. Я постаралась сосредоточить внимание на портрете, и мне это удалось.

Постаралась не только всмотреться, но и вспомнить то немногое, что я читала об этой картине. Несмотря на репутацию величайшего в мире произведения, фактический размер ее невелик, примерно 80х50, толщина непробиваемого стекла 5см. Написана она маслом на тополевой доске (вот не знаю цельная ли доска или на шпонах, но почему подчеркнуто, что именно на тополевой!). Я даже знаю, что техника этого письма называется «сфумато» (или «фумато»?), дымка, она создает эффект плавного перехода из одной формы в другую. Из Лувра картину, несмотря на все меры предосторожности, похищали 2 раза, последний раз во время Первой Мировой войны в 1914 г. И скажите, пожалуйста, зачем так трудиться и похищать подобную вещь? Подумали бы прежде. Ведь ее не продашь и не спрячешь – настолько она известна.

Чем больше я вглядывалась в портрет, тем больше я начинала себя корить… Ещё раз прошу прощения у всего просвещенного искусствоведческого мира, но у Моны Лизы или Джоконды мне больше всего понравились руки, необыкновенно изящные, тонкие и в то же время не сухощавые пальцы, удлиненные виноградинки ногтей. Ручки спокойно положены одна на другую, ухоженные, мягкие и такие женственные! «Все такие воздушные, к поцелуям зовущие!»

А вот ее знаменитая полуулыбка, так восхищающая все человечество по мнению знатоков, почему-то показалась мне похожей на хитренькую усмешечку девочки-подростка себе на уме: «А я знаю один маленький секретик! Ага!».

Милое простенькое личико, нежное и даже чувственное, я бы сказала, но, увы! с признаками рахита: «…эти гордые лбы венцианских мадонн наблюдал я у русских крестьянок!» (кажется так, если я не переврала стихотворную фразу). Недостаток витаминов А и Д от постоянного сидения дома, отсутствия солнечного света и свежего воздуха приводили к тому, что у «гордых венецианок» начинали рано выпадать волосы у линии лба. Этот недостаток возвелся в моду, и простолюдинки с нормальным волосяным покровом стали выбривать или выщипывать себе волосы на лбу у корней, чтобы этими нехитрыми средствами придать себе аристократический облик. Что не сделаешь, чтобы быть модной и похожей на аристократку!

Оказывается, статус «Моны Лизы», как знаменитейшей картины мира, не имеет ничего общего с загадочной улыбкой портрета. Почему загадочной? – так, легкое, чуть ироничное движение губ. Как говорят специалисты «давинчиведы», «Мона Лиза» стала известна лишь потому, что являлась высшим достижением Леонардо да Винчи, как живописца, и по антропометрическим показателям в портрете заключены как бы два лица – мужское и женское. Т.е. в портрете –