Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третий вариант нейтрализации судебной ветви власти – это подчинение обвинения неформальным интересам приемной политической семьи. Если выбран такой путь, то необходимость иметь дело с судами практически отпадает, потому что уголовные дела просто не доходят до этой стадии судопроизводства, так как обвинение в принципе не возбуждает уголовные дела против приемной политической семьи[852]. Кроме того, в постсоветских странах обвинение исторически имело сильные позиции в правовой системе, что делает его крайне важным оружием в руках верховного патрона. Как отмечает Калман Мижей, «[в] Советском Союзе сталинских времен уголовное преследование превратилось в центральный институт государственных репрессий. В постсоветское время фактор страха уже не имел такого значения, но привилегированный правовой статус судебного преследования сыграл важную роль в судьбе президентов, стремящихся укрепить свое доминирующее положение среди других претендентов на этот пост в мире, где политическая и частная экономическая власть тесно переплетены»[853]. В патрональных автократиях приемная политическая семья не просто нейтрализует обвинение, используемое затем в ручном режиме, но и может применять его для атаки на своих врагов или шантажа. Таким образом, обвинение в режимах такого типа может с легкостью стать основным средством политически выборочного правоприменения.
Что касается атаки, то она используется, вероятно, в менее очевидной для деятельности обвинения сфере, а именно в избирательных кампаниях. Конечно, нет ничего нового в том, что прокуратура возбуждает дела против представителей политической оппозиции главного патрона. Она сливает в патрональные СМИ очерняющую оппонентов информацию, аккуратно придерживаясь графика, согласованного с ходом избирательной кампании, периодически засекречивая некоторые дела, так что обвиняемые не могут даже защищать себя публично. В некоторых случаях общественное мнение обусловлено предварительным заключением, домашним арестом или фотографией обвиняемого, которого ведут через суд. Сенсационные новости появляются в удачно выбранный момент, а судебные дела могут тянуться годами до вынесения приговора. Предъявление этих дел на суд общественности сопровождает самые разнообразные кампании. Такое выборочное правоприменение, приспособленное к целям кампании, выбирает в жертвы как невиновных – людей, которых можно шантажировать, если против них возбуждено менее серьезное дело, так и в действительности виновных. Во всяком случае, значительная часть этих дел никогда не доходит до стадии судебного разбирательства, или же обвиняемых оправдывают. Между тем выбранный в качестве мишени человек успешно дискредитирован. Истинная цель такой деятельности состоит не в обеспечении правосудия и изоляции преступников, а в изгнании их с политической арены и/или дискредитации и очернении политической организации, которую они представляют.
С другой стороны, обвинение, управляемое вручную, можно использовать, чтобы шантажировать и держать в узде клиентов патрона. Оно позволяет верховному патрону по своему усмотрению начать следующий вариант четырехэтапной процедуры судопроизводства:
1. кто-либо совершает преступление;
2. обвинение инициирует судопроизводство и расследование по политическим мотивам;
3. судьи сопоставляют существующий закон и компромат, то есть реальные факты, которые собирает верховный патрон и, когда это необходимо, использует для шантажа и наказания нелояльных акторов;
4. суд принимает решение (как правило, о признании вины) на основании оценки компромата.
Компромат не является чем-то специфическим для патрональных автократий; он существует и в коммунистических диктатурах, и даже в либеральных демократиях. В целом компромат – это информация, реальный факт, с помощью которого можно шантажировать политического актора, либо потому что он (a) указывает на его преступление, либо (b) является частью его личной жизни, о которой он не желает распространяться (см. Текстовую вставку 4.6). Так, Леденёва выделяет четыре идеальных типа компромата в зависимости от характера раскрываемой информации: политический, например доказательства злоупотребления должностными полномочиями, отсутствия политической лояльности и т. п.; экономический, например доказательства хищений, оффшорной деятельности, оттока капитала и т. д.; криминальный, например доказательства наличия связей с организованной преступностью, заказного убийства и т. п.; и личный, например свидетельства неумеренных покупательских пристрастий, сексуального поведения и т. д.[854]
Компромат необходимо отделять от, по крайней мере, трех явлений, которые, на первый взгляд, схожи. Во-первых использование компромата не является клеветой, потому что последняя оперирует ложной информацией, тогда как первый не противоречит правде (хотя и является оружием). Во-вторых, компромат отличается от информации, собираемой журналистами-расследователями или частными детективами в демократических странах, потому что, как правило, ее собирают не для шантажа, а для обнародования (в случае журналиста) либо для приватного использования (в случае тех, кто нанимает частного детектива). В-третьих, что наиболее важно, компромат отличается от «доказательств», применяемых в показательных процессах коммунистических диктатур. «Доказательства» для таких процессов сфабрикованы, тогда как компромат собирается и затем скрывается от общественности, чтобы в дальнейшем использоваться для принуждения политических или экономических акторов с помощью шантажа.
Текстовая вставка 4.6: Компромат и война компроматов
Компромат – это свободное сокращение выражения «компрометирующий материал»; при этом трудно не услышать в окончании этого слова что-то от русского мата (то есть похабности). В конечном счете компромат тоже можно понимать как политическую похабность. Значение слова ‹…› можно лучше всего выразить следующим образом: обнародование данных, доказательств, обстоятельств или документов (или угроза этого) с целью компрометации кого-либо и с использованием традиционных и современных журналистских и политических жанров, таких как репортаж, разоблачение, очернение и встречное обвинение. Информация должна иметь потенциал морально и политически дискредитировать, уничтожать, контролировать или обвинять в преступной деятельности политического и/или экономического оппонента ‹…›. Компромат ‹…› – это [в большинстве случаев] реакция на политические или коммерческие аргументы противника, или, возможно, на его успех. В любом случае он отсекает все нормальные, политические или коммерческие, возможности взаимодействия. Вы не можете ни оспорить компромат, ни опровергнуть его. Есть только один адекватный ответ на компромат, а именно контркомпромат. ‹…› Компромат появляется в ответ на компромат, и, таким образом, война компроматов продолжается до тех пор, пока в арсенале противников остается неиспользованный компромат, либо (фигурально выражаясь) до последней капли крови[855].
Возвращаясь к роли компромата в различных режимах, можно сказать, что в коммунистических диктатурах компромат собирает главным образом секретная служба партии [♦ 3.3.6] и использует его для вербовки информаторов. Партийные функционеры высокого уровня не обязаны полагаться на компромат, поскольку могут использовать против политических
