Классициум (сборник) - Коллектив авторов

Но постепенно этот заряд бодрости сходит на нет, в первой половине 1945 года не появляется ни новых стихов, ни пьес, ни даже газетных статей. 9 го августа по земному исчислению Маяковский выезжает из колонии «Маринер-Юг» на лёгком двухместном вездеходе в сторону шахтного посёлка «Норильск 18», но так до него и не добирается.

Вездеход с открытой дверью, наполовину засыпанный песком, находят днём позже в семи километрах от дороги, на территории тандемов Ний-Эуа, жёстко отказывающихся от любых контактов с землянами. Двухнедельные поиски не дают результатов, тело поэта так и не удаётся обнаружить. 25 го августа о гибели Владимира Маяковского в пыльной буре сообщают по радио и телевидению.

Впервые сомнения в его смерти высказываются в прессе двумя годами позже. Лиля Брик, получившая по завещанию поэта его личные вещи и дневники, решается распространить записи, сделанные Маяковским в последние дни перед исчезновением. Особого внимания любителей конспирологических теорий удостаивается черновая строфа, вымаранная из набросков неоконченного стихотворения рукой автора:

Скажут, гордец, и                      скажут, беспечен, иСкажут,           трусливенько ухожу.Не всем вопросам                      бывать отвеченными.Пойду поброжу.

Во время Адаптации 1965–1971 годов, последовавшей за разгромом армии самопровозглашённого императора марсиан Тускуба IV, при контактах с народностями Ний-Эуа российский этнолог Л. Н. Гумилёв обратил внимание на уникальные стихотворные хроники поэта-воина Нэнь-Шеба, в которых каждая строка расписана двух– или трёхступенчатой «лесенкой». Ни автор стихов, ни его тандем не дожили до Адаптации, но представители других тандемов с уверенностью заявляют, что наставником Нэнь-Шеба считается некий Улла-Иннир.

I

Земля обмотана                      сигналов пунктиром!В безвоздушьи кружи́тсяИ гимн человеку                      поёт над миромКруглая чудо-птица.

В снега и в джунгли                      несёт прогрессВ коробке с радиолампойПесню из далей,                      что дальше небес.Здравствуй,            птица,                      и нам пой!

Днём раньше-позже,                      но лучше бы                                 раньше —– Уж очень           давно дожидались! —В небо поднимутся                      наши товарищиС космоса           сдёрнуть занавесь.

Тогда уж точно                      придёт пораОтвета           на главный вопрос масс:Будет ли «завтра»                      иным, чем «вчера»?Ведь нам           приоткрылся                      Космос!

Метеориты – в авоську!                                 Ну!Чекань орбиту,                      седлай Луну!

По звёздным                      трассамВперёд,           пионеры,К равнинам                      Марса,К горам           Венеры!

Без печки выпечем                                 бубликиВ Меркурианской                                 Республике!

Отходит           планетный литерный?Прошу в вагон                      заюпитерный!

– Ах,шляпу дома забыл,                                 растяпа!– Да полно!                      Вот вам                                 Сатурна шляпа!

Шальную комету —                      в гриву и в хвост!Взметнём ракету                      на Млечный мост!

Засучат           галактике рукаваМира Земного                      вестники.Ну как не           позавидовать вам,Спутниковы                      ровесники!Тех космолётчиков                      имена,Кто первым           взойдёт                      в наднебесное                                 за-море,Ждут           золочёные письменаВ граните                      да в мраморе.

Для песен о них                      не иссякнут слова!И я           не жалею                      слóва,Но славлю           сегодня                      не Первого —                                            аНулевого.

II

Всё, что пóтом,                      всё, что потóмКак в лёд – в историю                                 врубит вехи,Имело начало                      в одиннадцатомГоду. В Переславле.                      В патронном цехе.

Здесь полутьма,                      только солнце-татьИщет зазоры                      в железных шторах.Карманы – вывернуть!                                 Спички – сдать!           Здесь           фасуется                      лёгкий порох.

           Лица – спокойны,                      глаза – ясны.Ни движения втуне.           Тут нервические                      не нужны.           Тут           вешают                      смерть в латуни.

           Мастер,                      даром что                                 инженер:           Повадки —                      от взрывника.           Стакан в тисках.                                 Контрольный замер.           Не дрогнет рука.

           А порох нынче                      хорош идёт —           Прежнего                      злее                       вдвое.           И вдвое больше                       теперь убьёт           Изделие                      передовое.

           Конвейером                      смена                                 змеит к концу           Пустые            корзины к подвозу.           Усталость                      размазывая                                 по лицу,Мастер сползает в грёзу.Вот если бы пушке                      в пузо воткнутьВместо           снаряда                      пушку,И вместо снаряда                      пушкой пальнутьВ солнечную                      макушку —

Та пушка                      до облаков скакнётИ харкнет                      пушкою                                 третьей —Славно           ангелов шуганёт,Лишь бы заряд                      иметь ей…

Мастер – статуей                      у станка,Куда-то           сквозь стену                      пялится…Беспечных не жалует                      техни-                                 ка.Не оторвало б                      пальцы!

Мы́слища в клетке                                 мозговойПорскает            канарейкой.Мастер встряхивает                                 головой,Тянется за линейкой…

И дома не роздых,                      всю ночь не спал:Мерещились на подушкеПыжи,           затворы,                      стволы,                                 запал —Контур летучей пушки.

Поймает идейку —                      и, сам не свой,Крутит           снова и снова он,Но чувствует                      мастер пороховой:Слабовато подкован.

Мать суетится:                      не заболел?Не неси           ерунду, мать!Какой «заболел»,                      когда столько дел.Дайчеловеку                      подумать!

III