Небесный суд - Стивен Хант

— Ах, ваше величество, — перебил его коммодор Блэк. — Похоже, скоро мы все закончим свое существование в гимнах. Взгляните! — Он указал в сторону холма, откуда прискакал Оливер. Над укутанными снегом холмами вынырнул нос аэростата, за ним еще один, затем еще.

— Приготовиться к обстрелу с воздуха, — скомандовал Хоггстон. Его офицеры бросились отдавать приказ, который еще месяц назад был бы просто немыслим для шакалийской армии.

— Пора, — произнес Король-Пар и передал распоряжения мыслителям в штабной палатке. — Отдать приказ заряжать мортиры!

Из купола вышел Коппертрекс и поклонился королю.

— Уже выполняется, ваше величество!

— Сила тяжести на стороне шифтеров, Аликот Коппертрекс, — заметил коммодор. — Мне доводилось видеть, как лодки обменивались огнем с аэростатами, и прежде чем пойти ко дну, принимали на себя жесточайшие удары.

Прозрачный мозг Коппертрекса потрескивал голубым пламенем.

— Уважаемое млекопитающее! Шакалия держала монополию на газ на протяжении нескольких поколений, но мы всегда готовились к худшему — что в один прекрасный день какая-нибудь страна обнаружит у себя собственные запасы. Мы заряжаем наши пушки не ядрами и, уж конечно, не какой-то там шрапнелью.

Мимо них бригады паровиков тянули на плоских платформах длинные серебристые снаряды. То, что груз тяжел, было видно уже потому, что из труб железных воинов в морозный воздух поднимались струи дыма. Оливер наблюдал за ними с любопытством. Неожиданно ему вспомнилась одна осада, когда гигантские мортиры словно раздутые жабы выплевывали снаряды примерно тех же размеров. Нет, конечно, какой смысл обстреливать аэростаты шрапнелью.

Оливер показал на пришпиленные к складному столику карты.

— Когда я направлялся сюда, то увидел, как наши отступают на левом фланге.

— А, это там, где на стороне Содружества сражается Особая Гвардия, — ответил Хоггстон. — Большинство рыцарей Свободного Государства задействовано здесь, им приходится несладко. Гвардейцы Флейра не желают сдавать позиций, но у них есть поддержка в лице уорлдсингеров Содружества. Некоторые из гвардейцев отказались сражаться с самого начала битвы, и шифтеры казнили их прямо у нас на глазах.

— А что же уорлдсингеры Шакалии?

— У нас их несколько, — ответил Бен Карл из своего кресла. — Но большая часть ордена бежала, как только враг оккупировал столицу. Увы, должен сказать, что враг превосходит нас по всем статьям. У него больше пушек, а его солдаты, те, кто прошли уравнивание, хотя и медлительны, зато носят на себе броню. Третья Бригада — это закаленные в боях ветераны… — Карл не договорил. Его слова заглушили разрывы бомб, сбрасываемых на позиции рыцарей Свободного Государства.

— А еще у них теперь есть наш флот, — закончил его мысль Оливер. Он закрыл глаза, чувствуя, как земля дрожит под ногами. Уорлдсингеры Содружества вытягивали последние капли энергии силовых линий земли. Когда-то полные, те истончились и полностью пересохли. Он также чувствовал, как погодные ведьмы в рядах шакалийской армии пытаются усилить метель, чтобы лишить аэростаты обзора, однако жилы земли у них под ногами были практически пусты.

Оливер перевел взгляд выше, на склоны холмов. Медвежья Тень была по-прежнему там, с удовлетворением наблюдая за тем, как в наступление идет Третья Бригада, как шакалийские войска, увидев в хмуром небе аэростаты, дрогнули и поддались панике. Теперь разбить их на голову не составит особого труда. Оливер едва ли не кожей ощущал, что еще мгновение — и солдаты бросятся в бегство.

— Они вот-вот побегут, — произнес Шептун.

— Вижу. — Оливер развернул лошадь на восток и кивнул Королю-Пару. — Постарайтесь удержаться против аэростатов, я же попытаю счастья с мечеными.

И Оливер галопом поскакал через позиции войск Свободного Государства. Шептун бросился ему вдогонку. Натаниэлю Харвуду не составило труда убедить солдат — да что там, даже своего скакуна, что он бог сражений. Но вот иллюзия того, что он заправский наездник, давалась ему с трудом.

Коммодор Блэк проводил взглядом двух всадников — те пронеслись сквозь ряды паровиков и вскоре исчезли за снежными хлопьями и развевающимися знаменами.

— А парню, я смотрю, храбрости не занимать, — произнес Хоггстон.

— Он заодно с дьяволом, — отозвался коммодор. — Нам повезло, что он на нашей стороне.

С этими словами Блэк поплотнее закутался в куцую шинель — когда-то, до того, как он снял ее с крючка в Миддлстиле, она принадлежала старому Лоуду. Судя по всему, покойник был малого роста, коротышка не выше граспера. Но материя, из которой ее сшили, оказалась чистой шакалийской шерстью, так что несмотря на размеры, этим странным морозным летом шинель помогала защититься от холода. Неожиданно карты на штабном столике затряслись, медная подзорная труба с грохотом свалилась на землю. Это, шагая на коротких ногах, на исходные позиции возвращалась артиллерия паровиков. Пушки размером с жилой дом покинули холм и теперь занимали позиции рядом с боевыми порядками рыцарей. Железные солдаты закатывали странные серебряные капсулы на транспортные платформы и подавали их к мортирам. Те затягивали их в себя. Мгновение — и серебристое яйцо исчезало в жерле пушки, после чего раздавался громкий треск — это лопались, выпуская сок самострельных деревьев, стеклянные заряды. Коммодор Блэк прикрыл уши. Грохот пушек оглушал еще тогда, когда они стояли на холме, обмениваясь залпами с артиллерией Третьей Бригады.

Казалось, будто по земле без устали бьет молотом незримый великан. Сначала в жерле мортиры расцветал огненный цветок, из лепестков которого, устремляясь к черно-белым подбрюшьям аэростатов, вырывались серебристые снаряды. Некоторые из них попадали в гондолы, разнося вдребезги и деревянные, и металлические конструкции. Другие проделывали дыры в корпусах, оставляя колышущиеся на ветру лоскуты ткани. Из продырявленного корпуса наружу выплыли несколько небольших воздушных шаров, наполненных газом, и вскоре исчезли из вида. Увы, это не остановило аэростаты, черно-белая стая продолжала кружить над Ривермаршем.

Блэк печально кивнул. История повторялась. Точно так же когда-то силы королевского флота нанесли удар по роялистам. Можно сколько угодно буравить их корпуса ядрами, пронзать шрапнелью, метать по ним огонь, но чертовы аэростаты все равно остаются непобедимы. Летучий газ не горит, а каждый аэростат вмещает в себя тысячи баллонов, и каждая такая холщовая сфера размером в рост человека наполнена драгоценным веществом, которое, как известно, легче воздуха. Пробей один такой шрапнелью, и еще несколько сот останутся целы. А значит, аэростат можно спокойно вывести из-под огня противника.

Даже сверхмортиры паровиков оказались бессильны; недолго осталось ждать той минуты, когда армия железных людей будет сломлена. Скрыться отсюда некуда — до океана далеко, да и в его глубинах не спрячешься даже при всем желании. Подумав об этом, герцог Фернетианский проклял свою злую судьбу.

Тем временем на мостике воздушного судна королевского аэростатического флота «Горячая шпора» его революционный командир замахнулся дисциплинарным жезлом, намереваясь проучить биоробота, который когда-то был первым помощником капитана.

— Как я уже сказал, нам нужно подняться выше, компатриот Эварт. Мы должны бросать бомбы с большей высоты.

Дисциплинарная дубинка опустилась на металлическую грудь, и Эварт съежился от боли.

— Команде, обслуживающей бомбовый отсек, нужен обзор. Стоит измениться ветру, и мы начнем сбрасывать бомбы на головы своих же людей. Снег работает против нас, снижает видимость.

— Ваше нытье — не более чем пораженческое настроение и саботаж. Я не намерен выслушивать отговорки, компатриот. Я уже наслышался их от остальных членов экипажа.

С этими словами революционный офицер повернулся к солдатам. На борту аэростата находилось примерно столько же квотершифтских моряков и неустрашимых, сколько и уравненных, и все они только мешали друг другу и отдавали противоречивые приказы. Просто удивительно, что аэростат еще не сбился с курса, особенно если учесть, какой малочисленный экипаж приписан к каждому судну, не говоря уже о готовности к бою.

— Отведите компатриота Эварта и команду латальщиков в подъемный отсек. Мне нужна полная тяга — любой урон, нанесенный мортирами Свободного Государства, должен быть немедленно ликвидирован, иначе исполнителей ждут самые суровые наказания.

Подгоняемые четырьмя квотершифтскими моряками, неспособными отличить нос аэростата от кормы, Эварт и его команда под завывание ледяного ветра отправились латать пробоину в корпусе. Чтобы его не снесло ветром, пока он будет ликвидировать последствия пушечного выстрела, Эварт обмотал вокруг своей железной талии веревку.

— Сколько заплат нужно наложить? — крикнул один из моряков.