Небесный суд - Стивен Хант

— Принесите мне оружие! — распорядился Король-Пар. — Мой меч и мой щит!

Чтобы принести и то, и другое, потребовалось три пары рыцарей. Щит был сделан из голубого хрусталя с металлическими шипами по краям, возле которых потрескивали электрические разряды. Королевский меч был высотой с четырех паровиков, вокруг его рукоятки крепились несколько пузатых бочонков. Рука-манипулятор взяла у рыцарей древнее оружие. Король-Пар несколько раз взмахнул мечом, пронзая метель, и на головы штабных офицеров посыпалась мелкое снежное крошево. Сделав свое дело, паровики отошли прочь от королевской боевой машины, оставив монарха лицом к лицу с врагом. Король-Пар развернулся, и земля дрогнула под его исполинской поступью.

В этот момент к нему подбежали Хоггстон и шакалийские офицеры.

— Ваше величество, что вы делаете? Ваше место здесь, в штабе. Кто, кроме вас, способен координировать действия?

— Первый Страж, прежде чем стать королем, я был воином, — прогромыхал голосовой коробкой властитель механических людей. — А долг воина, как известно, защищать свой народ.

С этими словами он тяжелой поступью двинулся прочь.

Коммодор Блэк повернулся к Коппертрексу.

— Великий Круг! Аликот Коппертрекс, скажи мне, куда направил стопы великий король?

— Куда, коммодор? По-моему, на верную смерть.

Оливер нашел Шептуна лежащим в снегу. Иллюзорная внешность воина вновь уступила место реальности — изуродованному телу меченого. Цыганской кобылы и след простыл.

— Натаниэль! — крикнул Оливер и принялся трясти почти бездыханное тело. Наконец Шептун пришел в себя.

— Кто-то выбил у меня из-под ног почву, — прошипел он. — Я почувствовал, что с землей что-то не так, что-то неладное творится в ее жилах. По запаху было похоже, что это Хозяйка Огней, но только сильнее, гораздо сильнее.

— Это не Хозяйка Огней, — ответил Оливер.

А вот это уже было опасно. Судя по всему, в ход событий пыталась вмешаться Медвежья Тень. Ей так не терпелось завершить порученное дело, что она даже рискнула перейти на сторону тех сил, которые следовало нейтрализовать. Нахалка явно задалась целью обеспечить в этот день победу Уайлдкайотлям, чтобы те поскорее приступили к рождению своих собственных богов в мире, который был для них слишком тесен. Это дало бы ей право развязать тотальную войну.

— Говорил я тебе, что ее заменил кто-то другой, более свирепый и злобный, кто-то такой, кто мечтает о нашем поражении.

— Кто бы это ни был, я хорошенько поддал ублюдку, — ответил Шептун. — Ив отличие от Хозяйки Огней этот другой не слишком силен в деталях. Можно даже сказать — они его слабое место. Стоит вам стать деталью, как это сбивает его с толку. Все равно, как если бы на острозуба напала стая креветок.

— Натаниэль, — обратился к нему Оливер. — Если ты лежал без сознания, то тогда кто, по-твоему, сотворил вот это?

Шептун посмотрел в ту сторону, куда указывал Оливер. Небо по-прежнему было полно призрачных львов и древних воинов, фигуры которых он создал в умах обеих армий. Их бесплотные тени носились вместе с ветром под корпусами аэростатов.

— Разрази меня гром! — воскликнул Шептун. По его телу пробежала дрожь, и он вновь принял облик щеголеватого дуэлянта.

Оливер сел верхом и помог Шептуну занять место у себя за спиной, но в этот момент перед ними из метели вырос капитан Флейр. Гвардейская форма висела на нем клочьями — судя по всему, рыцари-паровики не раз пытались насадить его на пику или продырявить выпущенным из парового ружья зарядом. На шее, там, где когда-то был торк, пламенел алый рубец.

Капитан гвардейцев посмотрел на Оливера и, кажется, узнал. Когда же он заметил Шептуна, глаза его удивленно расширились, на губах застыл немой вопрос. Каким-то чудесным образом капитан видел то, что скрывалось под маской иллюзии — видимо, глаза его были наделены той же нечеловеческой силой, что и его тело.

— Это кто, меченый? Великий Круг! Ни разу в жизни не видел, чтобы кто-то выжил в таком уродливом теле!

— А вам, красавчик, следовало не проводить время во дворце, а почаще наведываться в Хоклэмский приют.

Оливер потрогал шею.

— Больше никаких ошейников, капитан. И никаких приказов.

— Так это твоя работа? — изумился Флейр. — Да во всем мире просто нет нужного количества энергии, чтобы разбить все колдовские замки!

— В этом мире, может быть, и нет. И все же вы стоите передо мной, свободный человек, вот только как вы распорядитесь этой свободой?

— Мой сын! — ответил Флейр. — Мне нужен мой сын!

— Сын? — удивился Оливер. — Ведь вы не женаты, капитан. Бульварные книжонки всегда взахлеб писали о том, какой вы замечательный холостяк!

— Оливер, ну ты болван! — прошипел Шептун. — Вон он, его сын, трепещет, словно флаг, на ветру рядом с Тцлайлоком.

— Лишь немногие в Особой Гвардии посвящены в эту тайну!

— Я тоже в некотором роде ваш гвардеец, красавчик. Можно сказать, несу ночной дозор, — усмехнулся Шептун.

— Мы поедем с вами, — сказал Оливер. — Тцлайлоку давно пора сложить с себя полномочия председателя Первого Комитета.

— Трое меченых идут спасать Шакалию, — произнес капитан. — Да, немного нас.

— Думаю, этого хватит, — пошутил Оливер.

Тцлайлок и Король-Пар сошлись на поле битвы — два титана, у ног которых копошились Третья Бригада и верные парламенту войска. Председатель Первого Комитета Шакалии вдвое уступал в росте главе Свободного Государства Паровиков. Его тело представляло собой комок извивающейся плоти, скопление бесчисленных существ с фасетчатыми глазами и костными наростами, куда более острыми, чем конечности крабианцев. Они едва ли ежесекундно раздавали удары, снося головы шакалийским солдатам и поедая разбросанные по снегу трупы. Оба лидера сражались, окутанные двумя завесами тумана. Монарха Свободного Государства поддерживали порядком ослабевшие Лоа. По сравнению с мощью Уайлдкайотлей толку от них было не больше, чем от дыма из печной трубы, в то время как их противники носились вокруг паровика, постоянно меняя очертания, словно рой шершней или стая черных рыб. Там, где их рой кружил над головами солдат у ног сражающихся титанов, воины падали, заткнув уши. Своим постоянно нарастающим гудением Уайлдкайотли, казалось, буравили своим жертвам мозг, у которых начинали лопаться барабанные перепонки. Несчастные парламентарии бились головами о скалы и катались в снегу, словно лед и холод могли избавить их от этой пытки.

От плеча Тцлайлока отделилось существо на четырех когтистых конечностях, давно утратившее всякое сходство с человеческим телом, и одним прыжком преодолело расстояние между ним и Королем-Паром. Воплощение Уайлдкайотлей впилось в боевое тело монарха, и, просунув когтистую лапу в командный отсек, попыталось, как орех, раздавить голову короля. Глава Свободного Государства увернулся из-под лапы, один раз, второй, третий. Уайлдкайотль продолжал размахивать острой, как лезвие, конечностью. Один из нагнетателей давления, установленный на монаршей груди, нашел подходящий угол и выпустил по противнику залп. Под шквалом огня когтистый зверь отлетел прочь.

Избавившись от одной конечности Тцлайлока, Король-Пар принялся размахивать мечом и отсек один из отростков мерзко извивающейся плоти. Упав в снег, щупальце раздавило своим весом какого-то солдата Третьей Бригады. Правда, в следующее мгновение у него выросли когтистые ноги, оно устремилось к ногам короля и кольцом обвилось вокруг стальной ноги. А в том месте, откуда оно когда-то росло, клацая челюстями, появилась голова саранчи, и, злобно вертя глазами, зашипела на Короля-Пара.

— Настало мое время! — изрек Тцлайлок. — Твое царствование закончено. Мне не нужны твои жужжащие железные игрушки, твои заводные рабы.

Король-Пар отступил от Тцлайлока. Вращающийся фонарь, установленный в передней части кабины, передавал ему множественные изображения председателя Первого Комитета Шакалии.

— А мне не нужно твое мертворожденное видение мира. Ты превратился в злокачественную опухоль, Тцлайлок, в раковую опухоль на теле мира. Чтобы спасти мой народ, я должен ее удалить.

Угрожающе замахнувшись на противника щупальцами, Тцлайлок откинул голову назад и расхохотался; из открытого рта тотчас посыпались черные блестящие существа, похожие на жуков.

— Я установлю твою мастер-плату поверх груды покореженных болтов и шестеренок, что когда-то были твоими подданными! Мне ненавистно уже само существование твоей расы! Кто вы такие? Набор математических формул, ловкость рук техника и, ах да, еще железная руда и кристаллы.

Король-Пар был вынужден отключить обонятельные центры, чтобы не чувствовать зловония, которое ветер доносил до него из разверстой пасти Тцлайлока.

— Ты больше никогда не посмеешь выступить против моей расы! Никогда!

В ответ Тцлайлок метнул в него клубок когтистой плоти. Властитель Свободного Государства Паровиков поспешил отклониться в сторону. Отростками, которые когда-то были руками, Тцлайлок сделал в его адрес непристойный жест.