Европейская поэзия XVII века - Автор неизвестен

КЛОД ЛЕ ПТИ

КОГДА ВЫ ВСТРЕТИТЕ

Когда вы встретите того, чей важен вид,Кто в рваной обуви по улице шагает,Чью шею сальная тряпица украшаетИ кто с презрением на всех людей глядит;

Кто, как дикарь, зарос, нечесан и немыт,Забрызган грязью весь и наготу скрываетРазодранным плащом (чья шерсть не согревает)И панталонами (забывшими про стыд);

Кто мерит каждого косым и диким взглядом,Слова какие-то бормочет с вами рядомИ ногти на руке грызет, смотря вам вслед;

Так вот, когда с таким вы встретитесь, то смелоВы можете сказать: французский он поэт!И я вас поддержу: вы говорите дело.

ШОССОНА БОЛЬШЕ НЕТ

Шоссона больше нет, бедняга был сожжен…Известный этот плут с курчавой головоюЯвил геройский дух, погибнув смертью злою:Никто не умирал отважней, чем Шоссон.

Отходную пропел с веселым видом он,Рубашку, что была пропитана смолою,Надел, не побледнев, и, стоя пред толпою,Ни дымом, ни огнем он не был устрашен.

Напрасно духовник, держа в руке распятье,Твердил ему о том, что вечное проклятьеИ муки вечиые душе его грозят,—

Он не покаялся… Когда ж огонь, пылая,Стал побеждать его, упал он, умирая,И небу показал свой обгоревший зад.

СМЕШНОЙ ПАРИЖ (Фрагменты) Кладбище Сен-Иносан

Коль привела сюда дорога,Помолимся за мертвецов.Какое множество крестов!И как покойников здесь много!Но, невзирая на печаль,Такую вывел я мораль:Мы, люди, лезем вон из кожи,Хлопочем ради пустяков…Есть за оградой этой тожеГолов немало без мозгов.

Все эти грозные вояки,Царь Александр, Цезарь, Кир,Все те, кто потрясали мирИ первыми считались в драке,—Они, топча земную твердь,Шли к славе, презирая смерть;Но на чужбине иль в отчизнеИ смерть не ставит их ни в грош…Обидно уходить из жизни,Не зная сам, куда идешь.

Башня Нотр-Дам

Ты будешь Музою дурною,Коль из боязни высотыОткажешься подняться тыНа башню Нотр-Дам со мною.Согласна? Ну, тогда держись!Вот мы почти и добрались.Воспрянешь духом здесь мгновенно.Мой бог! Какая благодать!Ведь без очков конец ВселеннойОтсюда можно увидать.

А сколько диких сов и галок!И гнезд не меньше, чем в лесу!Вниз глянешь — человек внизуПодобен мошке: мал и жалок.Я вижу церкви и дома,А флюгеров — так просто тьма,Не сосчитаешь их на крышах…И воздух здесь совсем иной,И звери прячутся здесь в нишах,Когда нисходит мрак ночной.

Поверить лишь теперь я смею,Что так велик Париж, чей видКого угодно удивит,Клянусь чернильницей моею.Неаполь, Лондон и Мадрид,Рим, Вена, и Вальядолид,И вся турецкая столица,Да и другие города,В его предместьях разместитьсяВполне могли бы без труда.

Но вниз пора: мой ум в тумане,И сердце бьется — просто страсть!Готов я в обморок упасть,Не предусмотренный заране.Но если бы решил творец,Что должен мне прийти конецНа этом месте, столь высоком,—То вышло б так, что в небо самЯ лез… и умер ненарокомНа полдороге к небесам.

Пожалуй, можно изловчиться,Чтоб к небу ближе быть… Но насЖдет наша хроника сейчас,И значит, вниз пора спуститься.А смерть? Ее найдешь всегда.Нет! Завершение трудаНас ждет внизу. Так преумножимСвои старания опятьИ путешествие продолжим,Чтоб слышать, видеть и писать.

Мост Менял

За этот белый мост принятьсяНам не пора ли? Ямб наш трезв.А мост, хотя порой он резв,Не может на ногах держаться.Но знай, привязан я к тебеВ твоей изменчивой судьбе.Хоть сделали тебя прескверноИ вечно чинят — не беда!Мостом Менял ты назван верно:Ведь ты меняешься всегда.

ПЬЕР КОРНЕЛЬ

СТАНСЫ К МАРКИЗЕ

Маркиза, я смешон пред Вами —Старик в морщинах, в седине;Но согласитесь, что с летамиВы станете подобны мне.

Страшны времен метаморфозы,Увянет все, что расцвело —Поблекнут так же Ваши розы,Как сморщилось мое чело.

Наш день уходит без возвратаПутем всеобщим бытия;Таким, как Вы, я был когда-то,Вы станете такой, как я.

Но уберег от разрушеньяЯ некий дар — он не прейдет,Мне с инм не страшно лет теченье,Его и время не берет!

Да, Ваши чары несравненны,—Но те, что мало ценит свет,Одни пребудут неизменны,Переживут и Ваш расцвет.

Они спасут, быть может, славуМеня очаровавших глаз,И через сотни лет по правуЗаставят говорить о Вас;

Среди грядущих поколений,Где я признанье обрету,Лишь из моих стихотворенийУзнают Вашу красоту.

И пусть морщины некрасивы,Маркиза юная моя,Но старцу угождать должны Вы —Когда он сотворен, как я.

МОЛЬЕР

БЛАГОДАРНОСТЬ КОРОЛЮ

Довольно, Муза, я начну сердиться!Вы, право, лени образец…К монарху на поклон явитьсяДавно пора вам наконец!Извольте посетить дворецС утра, немедля — вот мое веленье!За августейшее благоволеньеГде ваша благодарность королю?Скорее в Лувр! Но только, вас молю,Свое перемените облаченье:Не всяк вас любит в нем, как я люблю…Увы нам! При дворе не ко двору Камена:Ее простой наряд — иным укор…Там ценят только то, что услаждает взор.Свой облик изменить всенепременноВам надлежит; падев мужской убор,Маркизом станьте, дерзко и надменноВзирающим на ближних сверху вниз.Вы помните, как выглядит маркиз?Над париком, струящимся волнами(Мотовки-моды дорогой каприз!),Увенчанная перьев облаками,Пусть шляпа выдается, словно мыс;Пусть брыжей низвергаются каскадыНа куцый донельзя камзол,И, в довершенье маскарада,Подкладкою плаща чаруйте взгляды,Наружу вывернув его подол.Теперь вы стали, изменив обличьеИ нацепив всю эту ерунду,Воистину персоной на виду…Пройдите же, как здесь велит обычай,Причесываясь на ходу,Гвардейский зал от края и до края,Показывая всем, что тут вы — свой,Кому кивнув, кому махнув рукой,По имени вельможных окликая,Что придает, по мнению повес,Им в свете обаяние и вес.Не прячьте гребешок: оп пригодитсяВ дверь спальни королевской поскрестись.Что за толпа! Откуда все взялись?Не протолкаться, не пробиться…Вам остается только влезтьНа подоконник с ловкостью завидной,Так, чтоб любому стало видно,Что вы и шляпа ваша тоже здесь.Тут, сверху, как моряк, узревший брег,Кричите: «Доложить, что прибыл Имярек!»Не помогло? Тогда, как дьявол сущий,Кидайтесь сквозь толпу к дверям, на абордаж!Вонзайтесь топором в людскую гущу:Быть всюду первым — козырь ваш!И если даже грозный стражВас отпихнет, как стражам всем присуще,Работайте, мой друг, локтями пуще,Не отступая ни на шаг.Заняв позицию, расположитесь так,Чтоб тот, кто сей порог перешагнет по правуИ в королевский попадет покой,Был вынужден и вас увлечь с собой,Но нраву то ему иль не по нраву.Пробравшись, проскользнув ужом в дверную щель,Вперед стремитесь вновь, как делали досель:На лаврах почивать не время.К монарху подойти поближе — ваша цель.Но вьется вкруг него придворных карусель,Любезных царедворцев племя.Быть может, осадить тихонечко назадИ, не сливаясь с этим хороводом,Дождаться, чтоб король, пусть мимоходомОстановив на Музе взгляд,Ее признал пред всем народом,Не обессудив за наряд?Вот тут-то, не теряя ни мгновенья,Пока бы государь на вас взирал,Смогли бы вы в обширный мадригалОблечь души своей благодаренье…И прозвучали бы, как флейта и кимвал,Слова признательности, клятвы, увереньяВ готовности его величеству служить,Сил не щадя за все благодеянья,Которыми решил он одаритьСтоль недостойное таких щедрот созданье,Чей разум, жизнь, искусство, дарованьеОтныне и навек ему посвящены,Чтоб славу воспевать и чаровать досуги…Превозносить свои грядущие заслуги,Как Музы прочие, и вы уметь должны…Но речи долгие не манятИх слышащих сто раз на дню,И слишком важными делами занятМонарх, чтоб вникнуть в вашу болтовню.Вам стоит лишь начать затейливую фразу,Как существо ее он угадает сразуИ, вас прервав с чарующей сердцаУлыбкой мудрою и благосклонной,Пройдет, блестящей свитой окруженный,Оставив вас, не молвившей словца,Не доигравшей роли до конца…Ну что ж, сочтите речь произнесеннойИ — удалитесь из дворца!

СОНЕТ Господину Ламоту Ле-Вайе на смерть его сына

Дай горю своему слезами изойти!Оправдывает их безмерное страданье…Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,И мудрости самой пе удержать рыданья.

Какие тщимся мы приличия блюсти,Когда, предав земле любимое созданье,Бесстрастно говорим последнее «прости»?..Ведь это — лучших чувств жестокое попранье!

Ушедшего никто и никогда не смогСлезами воскресить… И это ль не предлогИх влагой омочить иссушенные вежды?

Сокровища ума и сердца своегоУнес с собой твой сын и все твои надежды…Оплакивай же их, оплакивай его!

СЛАВА КУПОЛУ ВАЛЬ-ДЕ-ГРАС (Фрагмент)

Двадцатилетний труд вершащая краса,Величественный храм, вознесший в небесаДержавную главу, чтоб к солнцу быть поближе,Ты, первый средь чудес, рассеянных в Париже,Пришельцев и гостей притягиваешь взгляд!..Недаром о тебе немолчно говорят.Да светит сквозь века звездою путеводнойБлагочестивый дар принцессы благородной,Возвышенной души исполненный обет,Что в мрамор воплощен и через сотни лет—Обитель красоты, нетленная святыня —Пленит сердца людей, как их пленяет ныне!Но пуще всех богатств сокровищницы сейДа сохранит господь от разрушенья дней,От ржавчины времен венец сооруженья,Вершину мастерства — художника творенье!Ему лишь одному нет меры и ценыСреди всего, чем здесь глаза восхищены.О, как же ты сумел, Миньяр, на радость пашу,Наполнить купол сей — божественную чашу —Плодами светлых дум, и знаний, и трудов,Таланта, что возрос у тибрских берегов!Кто подсказал тебе, какой нездешний rennxiВ многообразье форм, и в блеск изображений,И в цвет, и в светотень облечь свои мечты?Где черпаешь, в каком сосуде красотыВсе замыслы свои? Какой огонь священныйТвой озаряет путь, необщпй и явленныйИз живописцев всех тебе лишь одному?Кто крылья дал уму и дару твоемуИ кисти наделил магическою силойВселенные творить из охры и белила,Былые времена сегодня воскрешать,Давать и камню жизнь, а дух — овеществлять?..Но ты молчишь, Миньяр, нам не раскрыв секрета.Художник неспроста его таит от света:Делиться хочет он лишь с собственным холстомДоставшимся ему великим мастерством —Он за него платил безмерною ценою!Но холст предаст тебя; своею же рукоюВолшебника на нем распишешься, Миньяр,В том, что для всех людей открыт твой щедрый дарТак каменный шатер, простершийся над нами,Стал школой мастерства, а мы — учениками,И ты, наставник наш, читаешь нам урокПо книге, в коей нет ни букв, ни слов, ни строкЛишь образы, чей вид являет нам законыИскусства твоего и все его каноны.

ЖАН ДЕ ЛАФОНТЕН