И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажи мне, Анри, – произнес Буайяр, взяв в руки те документы, что заинтересовали Фельона, – ты можешь объяснить мне, как человеку, к сожалению, а может для тебя и к счастью, не ведающего об этом, почему твоему зверинцу было месяц назад выделено сорок тысяч франков премиальных?
– Месье Буаяйр…
– С какой стати, Анри, – перебил старик, повышая голос, – твоим дрессировщикам присудили такие громадные деньги? И, что еще более интересно, с какой стати тебе лично, согласно этим документам, отписана ровно половина от этой суммы? За какие заслуги покойный Густав Лорнау всех вас так щедро наградил, да еще и не спросив на это позволения Хозяина, или хотя бы моего? Ответь же мне, Анри!
Фельон гневным взглядом, с покорно опущенной головой смотрел на управляющего делами цирка, а именно этой должностью пользовался в данный момент Буайяр, который отвечал взглядом еще более рассерженным.
– Месье, данная сумма была выделена покойным казначеем в знак больших заслуг за летнюю и осеннюю программы, – оправдываясь, очень быстро проговорил Фельон.
– Каких больших заслуг, Анри? – вскрикнул Буайяр, поднявшись со стула, – да кто ты вообще такой, чтобы получать столь крупные вознаграждения без высочайшего позволения нашего директора? Почему ты не поинтересовался у Лорнау, согласовал ли он данную выплату с Хозяином?
– Месье, когда я узнал о данной выплате, то немедленно отправился к месье казначею. У него я, разумеется, спросил, разрешено ли столь большое выделение казенных средств на выплату премий. Мне он ответил, что все было разрешено. О том, что эти деньги были выделены незаконно, ведомо не было ни мне, ни одному из моих помощников!
Буайяр вновь сел на стул, положил документы на большую стопку подобных бумаг, после чего закурил трубку, пытаясь сосредоточиться. Фельон же продолжал стоять с полуопущенной головой, наблюдая за действиями своего начальника. Поразмыслив с минуту, Буайяр взял чистый лист бумаги, окунул перо в чернильницу и что-то очень быстро написал. Поставив свою подпись и скрепив печатью, он промокнул только что составленный документ пресс-бюваром и вручил Фельону.
– Вот что, Анри, – горделиво произнес Буайяр, – все деньги, что были выделены распоряжением Лорнау, в течение нескольких часов немедленно возвратить в казну. И чтобы не возникало проблем, впредь не стоит скрывать от меня свои финансовые махинации. Выполняй!
Фельон бегло прочел новое распоряжение, глаза его были готовы вылететь из орбит. Взбешенный, он сложил пополам лист и приготовился его разорвать.
– Месье Буайяр, – сдерживая крик, сказал Фельон, – но это распоряжение никак не может быть выполнено, все сотрудники, получив деньги, почти сразу же их потратили! Если их обязать вернуть выплаченные премии, они, помимо того, что будут крайне недовольны, так еще и совсем без средств останутся! Так нельзя!
– Тогда заставь их все вернуть, – ответил Буайяр, теряя терпение, – иначе я из твоего собственного кошелька достану столько денег, сколько захочу. Ты ведь у нас первый богач во всем цирке, шьешь костюмы на несколько тысяч франков, кофе из Бразилии заказываешь на год вперед. Только вот откуда у тебя такое большое состояние, месье Фельон? Если я начну разбираться, я ведь все твои тайны выведаю, шакал!
– Простите, месье, но я вынужден просить вас следить за своими словами, кто вы такой, чтобы так со мной разговаривать? Я нажил свое состояние честным многолетним трудом в этом цирке, а до этого получил большие деньги по наследству, и распоряжаюсь ими, как хочу. Вы не вправе указывать мне на источник моих средств, поскольку только и умеете, что клеветать.
Буайяр не выдержал и вскочил со стола, будто избавившись от старческих болей в ногах. Быстро подойдя вплотную к Фельону, он схватил его за галстук. Фельон был выше Буайяра почти на шесть дюймов, поэтому последний смотрел в глаза первому со слегка поднятой головой.
– Да как ты смеешь, шваль, перечить мне, – утробным голосом пробасил Буайяр, вмиг превратившись в ледяного человека, будто видел перед собой какую-то псину, – я же могу только щелкнуть пальцами, и так страшащие тебя надзиратели пройдут с тобою к карцеру, где очень долго будут тебя наказывать, пока не придет Безымянный палач, чтобы отрезать тебе твой гнилой язык. Если еще хоть раз, слышишь, хоть раз ты посмеешь возразить распоряжению, мною подписанному, я заберу у тебя все! Все сорок тысяч из своих средств выплатишь в казну, без обсуждений. А теперь убирайся с глаз моих…
Буайяр отпустил Фельона, который пребывал в такой же ярости, что и первый. Но Фельон, понимая, что в данный момент намного безопаснее будет промолчать, глубоко вздохнул и, поклонившись, медленно покинул шатер шпрехшталмейстера. Уже будучи снаружи, он едва слышно чертыхнулся и ускоренно поспешил к себе, по пути обдумывая, как поскорее избавиться от зарвавшегося старика.
К этому времени все работники цирка получили распоряжение готовиться к сильному дождю. Никто и не волновался даже, хотя и существовала вероятность размытия дорожек, ведущих к «Горе» и подтопления некоторых шатров. Каждый циркач, проведший в «Парадизе» хотя бы год, поскольку для того, чтобы испытать абсолютно все (ну, почти, в данном случае имеются ввиду возможные для Франции) природные шалости, требовалось в бродячем цирке весь годичный цикл пережить, очень четко осознавал, что в случае опасности проливного дождя следовало делать и как себя надо было вести, чтобы ни самому не испугаться вероятного промокания шатра, ни товарищей своих не бросить в беде, если уж они поддадутся панике, которой совершенно нельзя было допустить, потому как паника, как известно, имеет свойство крайне быстро распространяться среди людей, и чем больше толпа, тем сильнее и бесконтрольнее паника могла возникнуть. И большинству людей было известно, что у каждого шатра имелся дополнительный настил, состоявший из многослойного брезента. Такой настил в обычное время хранился в специальном мешке, закрепленном у каждого шатра. Если шатер был больше, чем среднестатистический жилой, использовали несколько брезентовых настилов. В случае приближения дождя или сильного снегопада данными настилами покрывали крыши шатров, и, таким образом, сам шатер оказывался защищен от промокания сверху. У шатров, в которых проживали сотрудники, если можно так выразиться, высшего класса, помимо и без этого многослойных тканевых крыш, брезентовый настил был более
