И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да как вы вообще можете это творить с маленькими беззащитными зверьками? – истерически кричала Марин, пытаясь успокоиться, – неужели у вас совсем нет чувства сострадания?
– Мадемуазель Марин, простите, – сказал Фельон, подойдя ближе, – однако же таков порядок дрессуры, предложенный мною и одобренный месье директором. Скажите мне: можно ли добиться от животного четкого исполнения какого-либо трюка, даже самого примитивного, используя при этом лишь одни лакомства? Я сразу отвечу – нет, и доказать обратное невозможно! Вы только что имели возможность достаточно продолжительное время наблюдать практический пример. Чтобы приучить маленького львенка, или тигренка, без разницы, оставаться на тумбе, используют кусок мяса. Однако, когда львенок отказывается оставаться на тумбе, съев этот кусок мяса, его необходимо за это наказать. И алюминиевые прутья для этого подходят идеально. Со временем этот львенок поймет, что на тумбе его ждет лакомство, а за ее пределами – жестокие побои. Эта информация фиксируется в памяти животного и, таким образом, именно страх заставляет его оставаться на тумбе. Да, это может казаться очень негуманным и, может быть, в некоторой степени, даже немного отвратительным, но только так, я повторюсь – только так можно действенно и максимально быстро приучить животное исполнять трюки. Если бы это было не так, то и на манеже они бы не демонстрировали такие превосходные умения. А вам ведь нравится, как наши львы и тигры выступают на манеже, я прав?
Марин попыталась собраться с мыслями. Словно черные тучи, затмили ее мысли увиденные события. Она стояла спиной к Фельону, чтобы тот не видел ее слез, успевших намочить все ее лицо (ниже уровня глаз, разумеется), поскольку слезы эти были истерическими, неуправляемыми, но также быстро заканчивающимися, как и быстро начинающимися. Когда послышался повторный вопрос от Фельона, Марин сделала глубокий вздох и сказала:
– Разумеется, нравится. Однако я не одобряю ваших методов, месье Фельон. Но, раз уж вы, как профессионально занимающийся дрессурой человек, уверяете, что иного способа не существует, я приму это.
– Превосходно! – воскликнул Фельон, – тогда – прошу за мной, идемте же дальше!
От предложения посмотреть тигров Марин отказалась, потому что прекрасно осознавала, что их мучают так же, как и львов. К слову сказать, Марин увидела, как происходит дрессировка и у взрослых особей. Поскольку они были уже полностью запуганы алюминиевыми прутьями, то не представляли той сложности в воспитании, что возникала в работе с молодняком, однако и к ним существовал особый подход. Обычно взрослые львы и тигры на манеже прыгали через кольца, а также раскрывали пасть для укротителя. Вдобавок к этим «повседневным» номерам, иногда львов и тигров заставляли вставать на задние лапы и несколько метров проходить вот так, потом развернуться, и уже после этого «артистам» требовалось запрыгивать на тумбы и готовиться к прыжку через кольцо, которое порой поджигалось. Во время дрессировки строптивых животных, также, как и малышей, наказывали. Но прутья, как уже было выше сказано, в ход практически не шли, ими лишь указывали на место, которое та или иная особь должна была занять. Обычно взрослых тигров и львов наказывали водой – их обильно обливали из брандспойта, чтобы сбить с толку и дезориентировать. Их после этого либо оставляли сохнуть и кормили любимым мясом, чтобы успокоить, либо же, когда звери только начинали приходить в себя от испытанного, им вкалывали огромную дозу снотворного, после чего оттаскивали в одиночные помещения, полностью изолированные от внешнего мира, где держали днями, а порой и целыми неделями, очень редко кормили, и очень часто обливали мощными потоками воды, для того, чтобы сломать психику гордых животных и затем продолжить работу, прерванную неподатливыми «артистами». Обычно по окончании таких карательных процедур львы и тигры становились послушными исполнителями воли укротителей, покоряясь при одном лишь виде брандспойта. Но для тех, кто проявлял особое свободолюбие, лично Анри Фельон изобрел метод, которым неугомонных зверей окончательно ломали. Заключался он в следующем. Если, к примеру, зверь отказывался раскрывать пасть для дрессировщика, его без промедления обливали водой, после чего с двух сторон обхватывали шею удавками и оттаскивали к специальному крюку, на котором висела такая же удавка. На эту самую удавку, которая, как и шейные удавки, была сделана из тонкого стального троса, зверя подвешивали за хвост и поднимали на высоту до трех метров. Обычно зверь начинал биться в неистовых судорогах, поскольку у него срабатывали рефлексы, отвечающие за обнаружение опасности хвостом. Для того, чтобы успокоить зверя, его также с двух сторон в течение нескольких минут безостановочно обливали водой, каждый раз демонстрируя проклятый брандспойт. После завершения процедуры обливания зверь продолжал висеть головой вниз еще пару-тройку минут. Когда дрессировщики понимали, что времени прошло достаточно, зверя сбрасывали на землю с той высоты, на которую до сего его подняли за хвост, который после этого оказывался сильно поврежден стальной петлей. Пока животное не успевало опомниться, ему на спину садился один дрессировщик, попутно раскрыв ему пасть, удерживая за верхнюю челюсть. Второй дрессировщик, с брандспойтом в руках, начинал делать попытки засунуть свою голову в пасть животного и, если сталкивался с сопротивлением со стороны льва или же тигра, демонстрировал все тот же брандспойт, изучая реакцию зверя. В случае, если зверь реагировал панически и начинал предпринимать попытки вырваться, его поощряли. Если же он реагировал безо всяких эмоций, словно равнодушно и не боясь, описанную выше процедуру повторяли полностью до тех пор, пока зверь не становился абсолютно покорным. Из-за того, что львы и тигры стоили крайне дорого, их старались бить очень редко, предпочитая, если уж это было необходимо, бить алюминиевыми прутьями по лапам. А вот запугивание водой применялось очень часто и считалось наиболее эффективным методом воспитания.
Марин посчастливилось не стать свидетелем описанного выше метода Фельона, который, собственно, так и назывался дрессировщиками внутри коллектива – «метод Фельона». Вместо этого она лишь немного понаблюдала за процессом, показавшимся ей более или менее гуманным, и пошла за своим проводником, который пребывал в хорошем расположении духа, хотя и был немного огорчен больно уж странной, по его мнению, реакцией
