Змей на лезвии - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Не думаю, чтобы ему сейчас что-то угрожало.

Бера Анунд поместил в пустую клеть возле грида и, как Правена была уверена, приставил стражу. Ее свидетельство мало помогло. Выслушав полный рассказ о смерти Улеба и пути мстителей, Анунд был несколько озадачен: Игморова братия скрыла от него, что Бера ведет по их следу долг кровной мести. Но этого было мало, чтобы сделать владыку Озерного Дома союзником Бера. Бер был внуком Олава конунга, законным сыном рода из Хольмгарда, и этого было достаточно, чтобы Анунд отнесся к нему с недоверием и настороженностью. «Ты плохо подумал, прежде чем явиться в мои владения с вооруженной дружиной, не уведомив меня заранее! – назидательно сказал он. – Если ты внук конунга, должен понимать такие дела».

Бер, как человек справедливый, поневоле признал его правоту. Имея мирные намерения, он обязан был предупредить Анунда и получить разрешение привести вооруженных людей и искать чьей-то смерти. Анунд объявил, что пока подержит Бера у себя, а тем временем подумает, как с ним быть. Его поместили в пустующую до сбора дани клеть, принесли в нее все необходимое: скамьи, стол, лохань для умывания. Дагни засуетилась, отыскивая тюфяк, подушки, одеяла, всякие настилальники и посуду. Анунд обещал присылать Беру еду со своего стола и даже приглашать в грид, но по сути Бер оказался пленником. Устраиваясь спать в своем новом, охраняемом снаружи обиталище, он тревожился не столько за себя, сколько за дружину.

– Нужно передать Алдану, чтобы вели себя смирно, пока это все не уладится, – тихо сказал он Правене. – Если они сейчас наделают глупостей, лучше мне не станет.

– Алдан не наделает глупостей.

– Я передам, – шепнул Вальгест. – Не тревожься.

Правене Дагни предложила остаться переночевать у нее, в кудо, и Правена согласилась. Она попривыкла к походной жизни, но все же ночи уже бывали холодны, а спать в доме на помосте женщине приятнее. На том и порешили, надеясь, что утро прояснит дело.

– Это какой-то город заколдованный, жма мою жизнь! – бросил в досаде Алдан, когда Вальгест бесшумно возник у костра со своими новостями. – Кто туда войдет, тот пропадет!

– Я же не пропал.

– Ты… – пробормотал Алдан, отворачиваясь и не желая показать Вальгесту, что о нем и его способностях думают в дружине.

– Пойду пройдусь, – ничего не замечая, ответил Вальгест. Мысли его были где-то далеко. – К полуночи буду.

И так же бесшумно исчез в темноте.

К концу лета созревают не только земные ягоды, но и небесные – звезды ночного неба сделались так крупны и ярки, что рука сама тянулась к ним. Вальгест шел вдоль реки, выбирая место повыше, но не нашел и сел на лугу, привалившись спиной к трегольному граниному валуну, где по серой поверхности вилась молнией кроваво-яркая жила. Сидя неподвижно, закутанный в плащ, Вальгест сам напоминал валун, плотно объятый тишиной и темнотой. Вокруг ни огонька, только ветер шумит в дальнем лесу да вода мерцает отраженным светом небес.

Сунув руку за пазуху, Вальгест бережно вынул лебединое перо цвета легкого бурого дыма. Подержал его на ладони, будто любуясь, потом набрал в грудь воздуха и подул. В дыхании его мелькали искры; пламя мигом охватило перо. Оно горело, скручивались бороздки опахала, разбрасывая искры по ладони.

Пламя еще не угасло, как на воде послышались быстрые шлепки. Крупная птица-лебедь, расправив крылья, пробежала по дороге звездного света, сбрасывая скорость после полета. Миновав Вальгеста, она исчезла в высоких зарослях камыша.

Вальгест ждал, неподвижный, как камень. Послышался плеск, зашуршали, раздвигаясь, камыши. Из них вышла девушка, рослая и тонкая, одетая в платье из лебединых перьев, и такая же недобрая, как лебедь, застигший чужаков близ своего гнезда.

– Зачем ты опять меня тревожишь? – гневно прошипела девушка. – Что тебе нужно?

Вальгест медленно встал и сделал несколько шагов к ней. В темноте мерцал огонь его глаз – явно выше человеческого роста. Окажись здесь кто-то посторонний, бежал бы в ужасе, видя, что повстречал чудовище ночи. Даже дева-лебедь невольно попятилась и опять вступила в воду, но камыши стояли плотной стеной.

– Ты обманула меня, – тихо и грозно произнес Вальгест.

– В чем я тебя обманула? – с вызовом ответила дева-лебедь, снизу вверх глядя ему в лицо.

– Ты сказала, мы найдем Игморову братию в Озерном Доме.

– Нет. Я сказала, что вы найдете там их следы. Разве вы их не нашли?

– Ты втравила нас в беду! – Вальгест подался к ней и схватил за руку. – Мы пришли туда, куда ты нас направила, и Бер попал в неволю!

– Я делаю то, что мне приказано! Ничего с ним не случится. Посидит немного, пока мои люди устроят свои дела. Дело идет к зиме, им нужен надежный приют, где они не будут зависеть даже от конунгов. И у меня есть такой на примете. И если вы вздумаете следовать туда за ними, то скоро погибнете все до одного. Даже женщины.

– Нет! – Вальгест яростно встряхнул ее руку, и Альвит застонала, но Вальгест был не из тех, кого можно разжалобить. – Вы ее не тронете!

– Но это будет… красиво… – простонала Альвит, извиваясь, как будто от боли. – Если она… так отважна… она готова не пожалеть жизни ради мести, чтобы доказать мужу свою любовь… Она отдаст жизнь, и тогда… она обретет славу! И даже может быть… она снова с ним встретится.

Вальгест разжал руку, и Альвит отпрянула.

– Может быть, – повторила она. – Чем ты недоволен?

Вальгест не ответил.

– Но я принесла тебе товар получше, – завлекательно произнесла Альвит и опять придвинулась к Вальгесту. – Отступись от них. Они потеряют след. И Всеотец позволит тебе оставаться с этой женщиной, сколько ты захочешь. Даже всю жизнь. Разве плохо?

Вальгест медленно покачал головой, потом глухо произнес:

– Если я отступлюсь, дело придется доделывать ее сыну. Я-то знаю, каково это – когда ребенок растет для мести. И только для нее. Не имея другой цели, кроме смерти кровного врага, иного стремления, кроме как принести эту смерть. Она не будет мне благодарна, если я обреку ее сына на эту участь. Тогда он проживет совсем недолго и погибнет молодым…

– Но обретет великую славу! Да и как она может узнать о твоей вине?

– Довольно того, что я знаю. Куда вы спрятали мою дичь теперь?

– Зачем ты так торопишься? Разве плохо отдохнуть немного?

– Каждый лишний день подрывает наши силы и укрепляет наших врагов, ведь так?

– Ну хорошо.

Альвит придвинулась к Вальгесту вплотную и положила руки ему на грудь. Он стоял, как скала, омываемая ласковой, но коварной волной морской.

– Игмор с