Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

Если на нас напала бешеная собака, может статься, что защищаясь, мы ее убьем. Это бедное больное животное, и оно вредит как себе, так и другим. Собачий ум поражен и более не в силах противостоять охватившим его разрушительным инстинктам. Чтобы помешать ему причинить еще больше вреда, мы должны проявить твердость и порой даже пойти на насилие. При этом ненавидеть бешеную собаку было бы глупо. Это было бы чем-то граничащим с безумием.

Столь же лишними будут здесь страх, раздражение, обида, весь тот информационный шум, что выводит нервную систему из равновесия. Эти незваные гости лишь мешают делать то, что необходимо. Что самое главное, ненависть к бешеным псам уподобляет нас самих бешеным псам, а ненависть к чужому невежеству показывает наше собственное невежество.

Лучше всего мы способны проявить себя в открытой конфронтации, когда наш ум чист и от страха, и от злобы, когда он спокоен и сосредоточен. Мастера боевых единоборств и выдающиеся знатоки военного искусства всегда настаивали, что и планируя бой, и ведя его, мы должны сохранять ясность и невозмутимость. Тот, кто позволяет эмоциям управлять собой, лишь совершает нелепые ошибки.

Укоренившееся убеждение, что агрессия, ненависть и вообще отрицательные эмоции в сколь-нибудь заметных дозах необходимы для победы, не выдерживает не только исторической, но и нейробиологической критики. Мы уже разбирали это с позиций химии мозга, а сейчас можно привести более простую иллюстрацию.

В последние десятилетия многие увлечены боевыми единоборствами MMA. И кажется, что в этом жестоком спорте было бы разумно призвать на помощь свои самые разрушительные инстинкты, высвободить свою животную ярость и выплеснуть на противника.

Действительно, некоторые бойцы как будто бы так и делают. Они ведут себя довольно агрессивно и возбужденно как на самом ринге, так и за его пределами. Но не менее половины самых успешных бойцов MMA холодны во время боя, как каменная плита за полярным кругом. Они не только не имеют никаких личных претензий к сопернику и уж тем более ненависти, но даже не испытывают особого волнения. Они спокойны, собраны, уравновешены – и они побеждают.

Из этого можно сделать вывод, что даже в сфере мордобоя чистота ума по крайней мере не мешает заниматься этим мордобоем с максимальной эффективностью. В дополнение к этому, она одаряет многочисленными преимуществами за пределами бойцовской арены.

Чем дальше мы в своей деятельности уходим от насилия, тем более очевидными становятся преимущества невозмутимости и ясности ума, как и дорогая цена жажды и агрессии. Дабы быть сильными, деятельными и творческими, они не нужны. Наоборот, именно они и являются главным препятствием для высших возможностей нашей жизни.

Да, негативные эмоции способны приблизить нас к нашим целям. Даже ненависть и злоба, страдание и желание могут оказаться полезными. По крайней мере, полезными в узкой и краткосрочной перспективе. Вреда, однако, они приносят больше. Бесконтрольные эгоцентрические реакции отнимают у нас намного больше, чем когда-либо могут дать. Они ввергают весь мир в круговращение жертв и палачей, невежества и муки.

Мы с готовностью прибегаем к насилию для решения личных, политических и экономических проблем, но не замечаем, что решая их таким образом, мы создаем еще больше новых. Их корень тем самым не только не устраняется, а лишь крепнет и набухает. Мы решаем проблемы за счет создания все новых и новых проблем.

Существуют способы решения проблем, при которых не происходит общего усугубления нашей внутренней и внешней ситуации. Как мы еще увидим, это то, что Будда называл освобождением от кармы и от кармических деяний.

Это не обязательно предполагает полного отказа от сопротивления и от открытой конфронтации. Подобное и нереалистично, и невозможно. Твердость поступка, борьба и даже насилие есть необходимые жизненные механизмы. Бывают ситуации, когда их не избежать. Более того, иногда их не следует избегать, поскольку они есть закономерное следствие творческой природы жизни.

Однако чем больше в человеческой душе омрачений при применении необходимого насилия, чем более мы ведомы эгоманией вместо любви и созидания, тем менее точечно и правильно это насилие применяется. Решения и деяния разума, ослепленного животными инстинктами, теряют эффективность. Из скальпеля хирурга, стремящегося к исцелению, насилие становится пыточным ножом или мясницким тесаком.

Прибегающий к насилию, коль скоро оно абсолютно необходимо, должен быть врачом, устраняющим болезнь, а не садистом и эгоманьяком. И мы не можем больше обманываться по поводу того, где пролегает главное различие между людьми. Оно не в том, что одни из нас направляют свою злобу, в том числе злобу мелкую и бытовую, по «правильным» адресам, в то время как другие – по «неправильным». Оно в том, что ум одних от нее свободен, а ум других омрачен и распространяет эту отраву вокруг себя.

Аналогично, главное различие между людьми не в том, что одни одержимы стремлением к «правильным» вещам, а другие – к «неправильным». Оно в том, что одни свободны от одержимости, а другие несут в себе снедающий их огонь и коптят все вокруг его черным дымом.

Чаще всего, взгляды человека вообще не важны. Их значение попросту теряется в сравнении с тем, какие силы наполняют его ум, какой тон и стиль пронизывает его речи и деяния. Это в конечном счете и определяет, как он повлияет на окружающую действительность, чем он ее наполнит, что он в ней поощрит.

Коренная проблема здесь состоит в том, что нетренированный и ослепленный лимбической системой ум не в состоянии понять, что с ним происходит. Люди не видят собственной агрессии, собственной злобы, собственной жажды. Они могут кричать во весь голос, утверждая, что совершенно спокойны. Они могут убивать и разрушать, будучи уверены, что в них нет ни грамма ненависти, и это чрезвычайно распространенный случай.

Так пьяный принимается убеждать всех вокруг, что он совершенно трезв и рассуждает здраво. Более того, пьяный искренне верит в свою трезвость и обижается на тех, кто смеет в ней усомниться.

Это один из парадоксов глубинной психологии: обычный человек не имеет ни малейшего понятия, что происходит у него внутри. Он не знает даже, какие чувства он испытывает, счастлив он или несчастен, спокоен он или взвинчен, любит он или не любит, хочет он или не хочет, спит он или бодрствует. Как правило, он лишь наивно обманывается на этот счет.

Имея это в виду, мудрые люди Востока и Запада считали призыв «Познай самого себя» основополагающим. Как можно устранить ненависть и раздражительность, если ты даже не видишь их в себе? Если ты не видишь, что твои слова и мысли испещрены их