Байки приемного покоя - Андрей Шляхов

— Сорока? Тем хуже. То есть лучше, — продолжал оратор, — жаль мне вас, дорогие мои девушки и дамы, пардон, — женщины! Ибо чем меньше населения в данной области, как показывает статистика, тем менее заболеваний венерическими болезнями, и наоборот. И в частности, сифилисом. Этим ужасающим бичом для пролетариата, не щадящим никого. Знаете ли вы, что такое сифилис?

— Иван Иванович! — воскликнул председатель.

— Помолчи минутку. Не перебивай меня. Сифилис, — затяжным образом икая, говорил оратор, — штука, которую схватить чрезвычайно легко! Вы тут сидите и думаете, что, может быть, вы застрахованы? (Тут фельдшер зловеще засмеялся.) Хм! Шиш с маслом. Вот тут какая-нибудь девушка ходит в красной повязке, радуется, восьмые там марты всякие и тому подобное, а потом женится и, глядишь, станет умываться в один прекрасный день, сморкнется — и хлоп! Нос в умывальнике, а вместо носа, простите за выражение, дыра!

Гул прошел по всем рядам, и одна из работниц, совершенно белая, вышла за дверь.

— Иван Иванович! — воскликнул председатель.

— Виноват. Мне поручено, я и говорю. Вы думаете, что, может, невинность вас спасет? Го-го-го!.. Да и много ли среди вас неви…

— Иван Иванович!! — воскликнул председатель.

Еще две работницы ушли, оглянувшись в ужасе на эстраду.

— Придете вы, например, сюда. Ну, скажем, бак с кипяченой водой. То да се. Жарко, понятное дело, — расстегивая раскисший воротничок, продолжал оратор, — сейчас, понятное дело, к кружке. Над вами: «Не пейте сырой воды» и тому подобные плакаты Коминтерна, а пред вами сифилитик пил со своей губой. Ну, скажем, наш же председатель.

Председатель без слов завыл. Двадцать работниц с отвращением вытерли губы платками, а кто их не имел — подолами.

— Что ты воешь? — спросил фельдшер у председателя.

— Я никаким сифилисом не болел!!! — закричал председатель и стал совершенно такой, как клюква.

— Чудак. Я к примеру говорю. Ну, скажем, она, — и фельдшер ткнул трясущимся пальцем куда-то в первый ряд, который весь и опустел, шурша юбками.

— Когда женщина 8 Марта. Достигает половой, извиняюсь, зрелости, — пел с кафедры оратор, которого все больше развозило в духоте, — что она себе думает?

— Похабник! — сказал тонкий голос в задних рядах.

— Единственно, о чем она мечтает в лунные ночи, — это устремиться к своему половому партнеру, — доложил фельдшер, совершенно разъезжаясь по швам.

Тут в избе-читальне начался стон и скрежет зубовный. Скамьи загремели и опустели. Вышли поголовно все работницы, многие — с рыданием.

Остались двое: председатель и фельдшер.

— Половой же ее партнер, — бормотал фельдшер, качаясь и глядя на председателя, — дорогая моя работница, предается любви и другим порокам.

— Я не работница! — воскликнул председатель.

— Извиняюсь, вы мужчина? — спросил фельдшер, тараща глаза сквозь пелену.

— Мужчина! — оскорбленно выкрикнул председатель.

— Не похоже, — икнул фельдшер.

— Знаете, Иван Иванович, вы пьяный, как хам, — дрожа от негодования, воскликнул председатель, — вы мне, извините, праздник сорвали! Я на вас буду жаловаться в центр и даже выше!

— Ну, жалуйся, — сказал фельдшер, сел в кресло и заснул.

У логопеда, окулиста и отоларинголога

На кладбище.

— Поверьте, что не только как главврач больницы, но и просто как сострадающий человек, я совершенно искренне сочувствую и соболезную вашему горю. Да, к сожалению, современная медицина еще далеко не всесильна. Да, зачастую пациенты сами слишком поздно обращаются за помощью к врачам. Наверняка болезнь вашего родственника была уже настолько запущена, что сам Бог опустил руки. Почти у каждого врача, как говорится, есть свое небольшое кладбище.

— Но не у логопеда же!

Врач-логопед производит набор пациентов с последующим гарантированным трудоустройством в трамвайно-троллейбусное депо.

Самое сложное в работе окулиста — убедить пациентку раздеться.

Не так страшно, что тебя никто не понимает, страшно, когда тебя не понимает даже логопед.

В поликлинике. Пациент просит записать его одновременно к глазному врачу и ушному.

— У вас болят глаза и уши?

— Нет, но я не вижу того, о чем слышу, и не слышу о том, что вижу.

Окулист читает лекцию:

— Каждый человек со слабым зрением должен иметь две пары очков: одну для чтения, другую для улицы, третью — для того, чтобы находить первые две.

Окулист обследует радужную оболочку глаза пациента, чтобы поставить по ней диагноз.

— Да, — говорит он, — вы серьезно больны. Сразу могу сказать что у вас диабет, цирроз печени, жировая дегенерация миокарда, нарушения в составе крови.

— Подождите, доктор! — Вы же смотрите не в тот глаз, этот у меня стеклянный.

В кабинет отоларинголога входит мужчина и ставит на стол бутылку коньяку.

— Вы мне так помогли, доктор, так помогли!

— Чем я вам помог? Да я вас даже не знаю!

— Меня не знаете, но знаете мою жену. Вы ее лечили и велели ей три дня не открывать рта.

А.П. Чехов

Картофель и тенор

Как иногда бывают вредны съестные припасы, может засвидетельствовать следующая выписка из «Медицинского свистуна»:

«На днях мне еще раз пришлось убедиться во вреде крахмалистых веществ, — пишет д-р Б. — Ко мне в поликлинику явился певец Ш-мов с жалобой на стеснение и судороги в горле. Осмотрев через зеркало его горло, я заметил у самых голосовых связок картофелину величиною с куриное яйцо; картофелина уже разбухла и дала ростки. Отвечая на мои вопросы, несчастный тенор сказал мне, что картофелина застряла у него в горле лет пять тому назад и уже пять раз давала плод (sic!).

— За пять лет пять мешков картофеля выкашлял! — сказал он, горько улыбаясь.

Когда я предложил больному операцию, тот отказался наотрез, заявив, что картофель нисколько не мешает ему петь. Я попросил его спеть что-нибудь. Он любезно согласился на мою просьбу и спел что-то из «Калиостро». Действительно, голос его годился еще для пения.

— А это ничего, что ваш голос несколько напоминает голос молодого шакала? — спросил я его.

— Думаю, что ничего. — ответил мне певец».

— Теряю слух, — жалуется пациентка, — не слышу даже, как кашляю.

— Вот вам таблетки, принимайте три раза в день.

— И что, буду лучше слышать?

— Нет, громче кашлять!

Женщина заглядывает в кабинет:

— Я не оставила у вас бюстгальтер? Нет? Значит, у окулиста.

— Доктор, а вы уверены, что если я буду есть много моркови, то у меня улучшится зрение?

— Конечно! Вы когда-нибудь видели зайца в очках?

В кабинет логопеда неуверенно входит молодой человек и спрашивает:

— Мона?

— Не мона, а нуна! — бодро отвечает врач.

У одного джентльмена, главным увлечением в жизни которого был гольф, к 60 годам начало сильно портиться зрение. Не желая расставаться со своим любимым видом спорта, мужик идет к окулисту. Врач, обследовав его, покачал головой:

— К сожалению, ваш случай безнадежен, вернуть нормальное зрение вам уже нельзя. Но я знаю одного 94-летнего старичка, у которого прекрасное зрение — глаза как у орла.

— А при чем здесь он?

— Вы могли бы с ним договориться вместе ходить играть в гольф, и он будет видеть, куда улетел мячик.

Последовав совету доктора, джентльмен договаривается со старичком, и на следующее утро они вместе приходят на поле. Там он бьет клюшкой по мячу и спрашивает старичка:

— Вы видели, какой удар?

— Прекрасный удар!

— А куда мячик улетел, видели?

— Конечно!

— И куда же он улетел?

— Я уже забыл.

У психиатра и в психиатрической клинике

На вечеринке психиатра спросили, не страшно ли ему на работе — агрессивные психи, мрачные застенки, все такое.

— Что вы! Как раз на работе спокойно — решетки, санитары, галоперидол. Страшно, что больные у нас всего три недели, а в остальное время ходят по улицам.

Психушка. Профессор:

— Ну-с, как себя чувствуют наши больные?

Лечащий врач:

— Сдвиги есть!

Интеллигентный человек обратился в психиатрическую больницу, чтобы его там подлечили: он постоянно боялся, что его клюнет в задницу петух. Главврач пошел ему навстречу и положил на обследование. Проходит неделя, другая — врач больше не может держать в психушке с виду совершенно нормального разумного человека и решает его выписать.

На прощание врач — для профилактики — все же спросил пациента:

— Так вы поняли, что вас петух не будет клевать в задницу?