Шанакар. Тайны сумрака - Белая Альшер

— День прошёл довольно обычно, ко мне заходила в гости подруга из Княжества Вилькортин, Лариэлла, ты знаешь её. Рассказала кое-что интересное…

— Что? — спросил Эженталль, расправляя на коленях салфетку.

Тиалинн улыбнулась, заговорщицки наклоняясь в его сторону через широкий подлокотник кресла:

— Она рассказала, что в усадьбе семьи Рушалин всё вверх дном! Прислуга уже всем растрепала, что Вилькортин приходил к Джейлин и её отцу, Карелу Рушалину, сватать Джейлин Наследнику! А вчера на балу, когда вдруг объявили, что Принц женится на этой человеческой девушке, Рушалины покинули Замок, как только позволили приличия! Но это всё равно такой скандал!

Эженталль замер с вилкой в руке, так и не донеся до рта кусочек мяса.

— Подожди-ка, Вилькортин хотел просватать Шейлу Джейлин?

— Ага, — с удовольствием мурлыкнула девушка, встряхнул красивыми волосами цвета драконьей кости.

— Они ведь дальние родственники Вилькортинов.

— Ну, не такие уж и дальние. Вполне себе близкие, когда речь идёт об устройстве королевского брака.

— Но Старейшина решил всё-таки поддержать выбор Принца. Почему же?

Тиалинн двумя пальчиками утащила с его тарелки дольку лимона, положенную туда для украшения, и погрызла:

— Слуги шепчутся, что он и Айшу хотел выдать за Карела Рушалина, но она всё-таки умолила отца сжалиться и не выдавать её за «старого тирана».

— А ты уверена, что это не пустые слухи?

— Конечно, нет. Всегда сначала шепчутся хозяева, потом слуги, а потом весь Шанакарт.

— Резонно, — согласился он, приступая, наконец, к ужину.

— А ещё я к маскараду заказала умопомрачительное платье! Сейчас опишу!

Далее их разговоры носили совершенно бессодержательный и праздный характер, Тиалинн фантазировала на тему предстоящего бал-маскарада и взапой рассказывала брату, как вздыхают по нему все её подруги. Эженталль только качал головой и говорил, что он ещё слишком молод и хорош собой, чтобы связывать свою жизнь с её подругами. На что Тиалинн сетовала, что понятия не имеет, как её брат может быть таким бесчувственным сухарём. В общем, меж ними царила ежевечерняя семейная идиллия.

— Так это и был твой план? Жениться на смертной?

Шейлирриан чуть вздрогнул от неожиданности и повернулся лицом к Шерри, появившемуся в комнате при новом всполохе грозы.

— Что я должен тебе сказать?

— Почему ты сразу не сказал мне? К чему эта скрытность?

— Чтобы мне не помешали осуществить задуманное. План появился не сразу. Но я нахожу его очень удачным.

Наёмник прошёл по его спальне, как по собственным покоям, и по привычке сел на подоконник.

— Зачем тебе это? Хочешь оставить при себе Айшариль?

Шейлирриан снял камзол и налил себе стакан воды из графина, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью. Отвечать он не торопился.

— И это тоже. Ты можешь этого не понимать, но Айша — единственная женщина, к которой я в некотором смысле привязан.

— Тебя никогда не посещала мысль, что она может просто манипулировать тобой? — чуть насмешливо спросил Шерри.

— Она спасла мне жизнь, когда её брат устроил покушение на меня. Она не остановилась даже перед тем, чтобы убить его. И она поддерживает меня до сих пор. У меня нет причин не доверять ей.

— Я помню эту душещипательную историю, — сказал наёмник и хитро прищурился: — Но у тебя ни разу не промелькнуло мысли, что ей очень на руку сыграло предательство брата? Конечно, женщины излечивают любые горести, но чаще всего они же и являются их причиной.

— У вас с ней удивительные отношения, Шерри, — Наследник качнул стаканом в руке. — Она говорит мне, что ты меня используешь, ты — что она использует.

— А ты по-прежнему доверяешь нам обоим.

— В разумных пределах — да. Каждый из вас считается невиновным, пока не будет доказано обратное.

— Это обнадёживало бы меня чуть больше, доверяй ты ей чуть меньше.

Шейлирриан отставил стакан на тумбочку.

— Что на тебя нашло сегодня?

— В преддверии твоей свадьбы на меня неожиданно нахлынули размышления о благородных господах и неблагородных целях. Во всех смыслах. Подумай и ты на досуге.

— Если найду время между планированием свадьбы, похода и Советами, обязательно.

— Ну что ж, я попытался сделать что-то бескорыстно, — развёл руками Шерри. — Больше не буду.

— Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Нет, я принёс тебе благую весть. Сколько стоит твоё счастье, Шейл?

— Это зависит от того, что за новость.

— Как тебе то, что Эль-Ризар жив?

— Жив?!

Шейлирриан в несколько крупных шагов оказался рядом с наёмником и взял его за плечо.

— Как ты узнал?!

— Мои методы тебя не касаются. Скажу только, что в этом мне помогла брошь. Так сколько может стоить такая новость?

Шейлирриан отпустил его и отошёл:

— Я не знаю. У меня такое чувство, словно я торгуюсь жизнью отца.

— Строго говоря, это я́ торгуюсь. И мне ни к чему муки твоей совести, они не в цене.

— Тогда называй свою цену, потому что для меня любая будет слишком малой. Даже, если я отдам всё.

Шерри хмыкнул:

— Тогда ты просто будешь мне должен. Любую услугу, какая мне потребуется.

Он протянул ему ладонь, и Принц пожал её, соглашаясь.

Шелара вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем. В комнате было очень темно, грозовые облака затянули небо, не пропуская ни одного лунного лучика на землю. Дождь серой пеленой размывал даже свет маяков, по ночам скользящий по океанской поверхности, и он казался тусклым, мертвенным. В небесах прокатился тяжёлыми ядрами гром, и ослепительно сверкнула молния. Шелара непроизвольно зажмурилась и поморгала, привыкая заново к темноте.

Она бросила полотенце на ближайший диван и зашторила окна тяжёлыми портьерами, гроза стала тише, а в комнате — ещё темнее, хотя это и казалось невозможным. Девушка зажгла свет и села на кровать. Комната в голубых тонах была огромна и холодна, и Шелара остро чувствовала своё одиночество. Она забралась с ногами на кровать, прижалась спиной к подушке. Заняться было совершенно нечем. Шерри тоже не заходил весь день, и без его шуток было непривычно пусто.

Шелара сползла по подушке и прикрыла глаза. Спать тоже не хотелось, гроза не убаюкивала, она звала. Приняв решение, Шелара быстро оделась и с мокрыми волосами вышла из покоев в ночной коридор Замка. Кварцевые рожки на стенах почему-то не горели, только через редкие ниши с окнами просачивался тусклый свет с улицы. И было очень жутко. Тёмные высокие своды с острыми стрелами нависающей резьбы, целились как будто прямо в неё. Гроза глухо гремела по коридорам, отдавалась от одного конца до другого, всё нагнетая жути. Шелара отогнала прочь нахлынувший детский страх темноты и положила ладонь на брошь, приколотую к светлому ларли.