Кто услышит коноплянку? - Лихачев Виктор

- полный профан, а ты - мастер. И помощник у тебя славный будет - жена. Она у Петровой хорошую школу прошла.

- А на какие деньги мы будем строить? - удивился Виктор.

- Господу будет угодно - все найдется. Главное, было бы кому молиться - и Господь не оставит нас. Найдутся деньги для храма.

- Ты должен понимать, это все не так просто. Землеотвод, деньги, организация работ, - не сдавался Бобров.

- Вот мы и будем вам помощниками, а вы с Ирой - нашими командирами. Бобры, говорят, славные строители. А развернуться, Виктор, там есть где. Гора высокая - на ней раньше древний славянский город стоял. С нее далеко все видно. Красота!

- А большой храм будем строить? - спросил Виктор.

- Ты посмотри, уже загорелся! - встрепенулась Ира.

- Сейчас и ты загоришься, солнышко, - улыбнулся Киреев. - Большой ли будет храм или маленький

- там видно будет. Если получится так, как я задумал, то храм мы посвятим Софьиной иконе Одигитрии.

- Почему моей? - спросила, вздрогнув, Софья.

- Хорошо, нашей. И будет два придела. Один - посвященный Николаю Угоднику - в древности в Старгороде стоял Никольский храм, а второй, - Киреев посмотрел на Иру, - чудотворице Елисавете. Пока построим, у нас свой иконописец появится.

- Кто? - тоном заинтересованного человека спросил Виктор.

- Это Юля Селиванова. Впрочем, ее из присутствующих только Софья знает.

- И я тоже, - сказала Мещерская.

- И я, - подхватила Котеночкина. И сама же первая засмеялась. - Да ну вас.

- Хотя, - опять заговорил Киреев, - скоро, надеюсь, она станет Новиковой. Для тех, кто не знает, Федор Новиков - очень славный парень. Из Задонска. Он Юлю, собственно, и спас. У него, кстати, есть свой грузовик.

- Это хорошо, - сказал Бобров. - Нам машина нужна будет.

- Не спорю. Но, если честно, я рассчитывал на Федора как на фермера.

- А когда построим церковь Елисаветы, - спросила Ира, - нам же священник будет нужен? И все посмотрели на отца Бориса. Тот смутился:

- Во-первых, как я понимаю, это будет не церковь Елисаветы, в честь чудотворицы у нас будет придел.

- Я понимаю, - поправилась Ира. - В честь иконы будет храм.

- А во-вторых, я согласен!

- Вот это слова не мальчика, а мужа, - одобрил отца Бориса Киреев.

- Нет, правда, нас в храме пять священников. Мы с матушкой давно хотели куда-нибудь в глубинку уехать. Богу везде служить можно. Конечно, надо будет с владыкой договориться. Но, думаю, это реально.

- Вас я не зову, Софья, - обратился Михаил к Мещерской.

- Я уже поняла.

- Нет, мы не бросаем вас. Вы будете нашим чрезвычайным и полномочным представителем в Москве. Посол Старгорода в столице. А летом пусть ваш муж приезжает на этюды, а когда построим храм - ждем и сына: Юле его помощь пригодится.

- А что делать со мной, товарищ генерал? Или режиссер? - В голосе Вороновой звучала обида. До меня есть кому-нибудь дело?

Все посмотрели на Киреева.

- Не то и не другое. Просто - Кира. Не обижайся, Соня. Во-первых, эта икона все-таки твоя, вовторых, только для нас с тобой Старгород - родной город, тебе сам Бог велел туда возвращаться.

- Вот как? А в-третьих?

- А в-третьих, ты не обидишься, если я тебя попрошу на пять минут перейти в другую комнату?

- Это - шутка?

- Нет. Чтобы не было скучно, возьми с собой тезку.

- Может, мне все это снится? - подала голос Ира. - Михаил, ты ворвался, все запутал. Народ кудато ехать собрался.

- Народ состоит из отдельно взятого человека. Из тебя, меня, Натальи. Я не заставляю, Ира, я даю вам шанс. Нас, кстати, там уже трое. А еще вот-вот подъедет из Сосновки девочка одна. Марфа. Журналистка. Я втравил ее в одну историю... Марфу теперь вместе с матерью в районе подвергли обструкции.

- Что за история? - поинтересовался Виктор.

- Марфа статью опубликовала в областной газете про стариков брошеных. Мой друг... бывший друг с подачи районного начальства девочку выгнал... Короче, я ее с матерью в Старгород позвал. Кстати, Наташа, мать Марфы - классный инфекционист. Так что мы живем!

- Только учителей не хватает, - сказала Котеночкина.

- Есть учителя. Моя сестра с мужем. Да и Ира, когда построим храм, может вернуться к родной профессии. Молодец, Наташа, ты мыслишь стратегически: школа, больница, храм - это самое главное, - похвалил Кира Котеночкину.

- Ира, - подала голос Софья, - этот друг вас опять заговорил. Ты что-то пыталась в мою защиту сказать? Или мне показалось?

- А ты напрасно еще здесь сидишь, - Киреев уже полностью владел обстановкой.

- Я что, вовсе бесправная? Виктор, ты же хозяин!

- Виктор, скажи Софье Николаевне, что ее права будут соблюдены. Я обещаю.

- Сонечка, Киреев обещает.

Обе Софьи вышли в другую комнату.

- Друзья мои, - обратился к тем, кто остался, Михаил. - Поскольку я редко выбираюсь в Москву, то решил сделать сразу несколько дел.

- Например? - задала вопрос Котеночкина.

- Например, жениться.

- На ком? - изумилась Ира. - Вообще-то, глупый вопрос.

- Вот с этого тебе и надо было начинать, - Наталья даже подпрыгнула от радости.

- Котик, ты помнишь, что Мюллер сказал Штирлицу?

- Нет, - честно призналась Наталья.

- Он сказал: мне лучше знать, с чего начинать.

- Поняла. От нас что требуется?

- Очень мне хочется, чтобы все по традициям народным происходило. Как некогда в России. Ктонибудь знает, как происходило в старину сватовство? Виктор стал чесать затылок.

- Я помню немного...

- Откуда? - удивилась Ира.

- Из кино, кажется. Что-то про князя... Ага, вспомнил, у вас князь, нету у нас князя, а кто же у вас?

- Приехали, - подвела итог Котеночкина. - А у вас в квартире газ.

- Ты прав, Миша, - вдруг сказала Ира. - Какие мы, к чертям собачьим, русские. Своего друга сосватать не можем.

- А почему, думаешь, я не сосватаю? - возразил ей Виктор.

- Ты же обряда не знаешь.

- А инстинкт на что?

- Какой инстинкт?

- В генах который. Национальный. Значит так. Пойдемте все, кроме батюшки. Ты, Миша, тоже сиди здесь. Позовем.

- Давайте я сначала благословлю вас, - отозвался священник. Все подошли под благословение.

- Интересный ты какой, а что нам говорить? - Ира продолжала переругиваться с мужем. - Или бесплатными приложениями возле тебя стоять?

- Если тебе Михаил друг, найдешь, что сказать. Пошли. Обе Софьи сидели на маленьком диванчике. Когда вошли сваты, они переглянулись.

- Что случилось, ребята? - спросила Софья.

- Соня, мы вообще-то не с тобой должны разговаривать, - сказала Ира, толкая мужа в бок. - А с матерью твоей.

- Ты что, Ира? Ну, у Киреева крыша поехала, ты-то что с ума сходишь? У меня мать умерла. Очень давно.

- Слушай, Софья, да не придуряйся ты тоже, - не выдержала Наталья. - Сваты мы, понимаешь, сваты! А сватаются к родителям. У тебя их нет. Вот Софья-старшая за мать будет. Будешь за мать, Софья?

- Буду, - с готовностью согласилась Мещерская.

- Вот. Ну, говори, Виктор, - стала толкать Боброва уже и Наталья.

- Говорю. У вас лебедушка, у нас князь. Короче, вижу, мать, согласна ты. Выходи из комнаты, пусть они сами промеж себя поговорят.

Но Мещерская, осадив Виктора, стала, нахваливая "дочь", требовать доказательств, что князь "не ударит лицом в грязь". В шутливых препирательствах прошло еще несколько минут, которые показались Кирееву вечностью.

* * * Михаил тихо вошел в комнату. Встал у двери. Софья сидела на диванчике, опустив голову.

- Глупо все получилось? - спросил он.

- Если честно, то есть немного.

- Прости. Но вообще-то, молодцы ребята, старались очень...

- И Софья-старшая тоже молодчина, - подхватила Воронова. А потом вдруг неожиданно спросила: - Кира, а ты не поторопился всех их в Старгород звать? Если что не получится, вряд ли ты своим "прости" отделаешься.