Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тронный зал шумел. Играла музыка, слышался гул голосов, иногда переходивший в застольную песню. Затем снова начинались разговоры, и Владу казалось, что он слышит каждое слово, ведь в Сучаве во время пасхального пира у своего двоюродного брата Александра наслушался достаточно. Гости на пиру, конечно же, обсуждали среди прочего, долго ли новый правитель просидит на троне, а Дракулов сын, окидывая взглядом зал и своих гостей, по большей части молчал.
Когда-то давно, представляя, как будет проходить это застолье, Влад думал, что заведёт с гостями хитрую беседу, но с той ночи, когда в трактире довелось выслушать рассказ боярина Мане Удрище, стало понятно, что на пиру говорить с предателями не о чем. "Вот когда окажутся в подвале, закованные в цепи, а рядом будет стоять пыточных дел мастер, вот тогда и поговорим", — обещал себе Дракулов сын, а сейчас ему оставалось молча улыбаться, поднимая свой кубок, когда кто-то из бояр, уже приговорённых, вставал и произносил здравицу, желая новому государю долгой жизни и долгого правления.
Одним из первых здравицу провозгласил Тудор. Сделал это и дряхлый Станчул, предатель, переживший очень многих государей. Глядя на костлявую старческую руку, сжимавшую кубок, Влад даже удивился, что Станчул дожил до нынешнего дня, ведь Станчулов брат Юрчул уже скончался, не вынеся груза годов.
Димитр, являвшийся начальником конницы у Владова отца и у Владислава, тоже провозгласил здравицу. Наверное, надеялся, что Влад, давший должность начальника конницы лишь Молдовену, может со временем назначить второго начальника, раз конница велика числом. Пусть Димитр был уже в годах, но по-прежнему крепко сидел в седле, обладал солидным опытом ведения войны и надеялся, что новый государь это оценит. Потеряв свою должность, Димитр надеялся вернуть её и весь светился надеждой, поэтому Влад еле сдержался, чтобы не рассмеяться, громко и зло.
По очереди подняли кубки боярин Влексан, который Флорев сын, а ещё боярин Татул, боярин Баде, боярин Нягое, а также Мане, но не тот, который Удрище, а другой. Про них Владу ещё от писаря Калчо стало известно, что те продались Владиславу за земельные пожалования, а последние двое — за возможность заседать в совете. И вот эти пили за здоровье нового государя. Ах, как хотелось бы новому государю зло рассмеяться!
Остальные бояре, в верности которых Влад не сомневался, тоже, конечно, провозглашали здравицы, и Дракулов сын еле скрывал, что слушает пожелания от таких людей с куда большей охотой, чем речи предателей. Слушать было приятнее ещё и потому, что верные сидели поближе и, значит, могли не напрягать голос, не кричать, не надрываться. То, что говорится спокойно, как-то приятнее для слуха, чем надрывные восторги. Отчасти поэтому дышала такой искренностью речь серба Войки, сидевшего от государя по правую руку — речь ровная и не слишком громкая.
Искренне желал Дракулову сыну долгих лет боярин Мане Удрище, сидевший от него по левую руку. В словах этого боярина сквозила надежда, как и в словах Димитра, но над этой надеждой новому князю не хотелось смеяться, а наоборот хотелось оправдать её: "Я буду справедлив, а не добр".
Однако Мане в отличие от Войки не знал, чем должен закончиться праздник. Посвящать старого боярина в это дело Влад не стал, подумав: "И так уже два заговора сплёл. Пусть отдохнёт, а мы как-нибудь сами управимся", — однако Мане, возможно, догадывался о чём-то.
Пожилой боярин много не пил, чтобы не захмелеть до неприличия, ведь годы и здоровье были уже не те, но именно по причине своей вынужденной трезвости он, конечно, заметил, что Влад и Войко пили вино, разбавленное так сильно, что оно, по сути, не отличалось от воды. И всё же Мане не стал спрашивать, что происходит, ни у самого Влада, ни у Миклие, который раз за разом наливал в княжеский кубок и в кубок Войки почти одну только воду.
Штефан Турок, Молдовен, Кодря, Опря и Йова, сидя возле княжеского стола на почётных местах, казалось, пили много, но в действительности лишь изображали пьянство. Буда не пил совсем. Как и положено тому, кто заведует княжескими застольями, он не сидел среди других бояр, а перемещался по тронной зале, всегда сопровождая слуг, несших государю очередное новое блюдо, и пробовал эту пищу на виду у всех перед тем, как её ставили на княжеский стол.
Иногда Буда заходил за спинку трона и шептал что-то Владу на ухо, но так, что Мане не слышал, а Войко и не прислушивался, потому что приблизительно знал, о чём докладывает Буда.
Наступивший вечер не принёс в тронный зал прохладу. От множества свечей, зажжённых там, было так же жарко, как днём. И всё же открытых окон чуть потянуло холодком, поэтому Влад поёжился. "Пора начинать", — решил он, тем более что на столах вот-вот должна была появиться последняя перемена блюд. Мясо и птицу давно съели, и теперь на столах стояли пироги и пирожки со сладкой начинкой, а также разные сладкие фрукты, к ним было подано сладкое вино.
Буда, как и в прошлые разы, сопровождал челядинцев, несущих угощение на княжеский стол. Попробовав каждое, боярин по государеву знаку подошёл и преклонил ухо, а когда услышал приказ, то невозмутимо кивнул и направился к дверям.
Дракулов сын меж тем поднялся со своего места, держа кубок в руке, и бояре тоже встали, а Влад с удовлетворением отметил, что многим гостям оказалось уже весьма тяжело подняться на ноги.
— Много вы пили за меня, слуги мои, а теперь я за вас выпью. Живите все в здравии столько, сколько вам Богом отпущено. Живите в богатстве, чтобы и наследникам вашим так же богато жить. Радуйтесь, сколько можете, а пошлёт Бог печали, терпите, как я научился терпеть. Пусть будет мир в нашей земле. Пусть мир как можно скорее установится.
С этими словами Дракулов сын осушил свой кубок, где по-прежнему была почти одна вода, с громким стуком поставил на стол и, наконец, сел.
Все тоже осушили свои кубки и начали опять садиться — все кроме Штефана Турка, Молдовена и Кодри. Эти трое, деловито пробираясь вдоль стены, направились к выходу, но никто этому не удивился, ведь каждый из присутствующих хоть по разу уже выходил.
— А скажите мне, слуги мои? Кто из вас помнит моего деда Мирчу? — меж тем спросил Влад, пока зал снова не загудел от разговоров.
