Оберег волхвов - Александра Девиль

Глядя из своего укрытия, как сражается Дмитрий, она молилась за него, восхищалась им и несколько раз была готова броситься ему на помощь.

Вскоре стало ясно, что победа будет на стороне купеческой команды. Последним испытанием явился поединок Дмитрия с пиратским капитаном, заколовшим Рашида в спину. Тут уже Анна не выдержала и покинула свое укрытие, не отрывая взгляда от жестокого боя, исход которого и для нее означал жизнь или смерть. И снова, уже в который раз за это утро, она подивилась странной, невиданной сноровке Дмитрия в бою, неуловимой быстроте его движений и ударов. Мысленно она опять поблагодарила Бога за то, что он дает Клинцу такую силу побеждать врагов.

Но было еще и другое, тревожное чувство, переполнявшее Анну не меньше благодарной радости. Ведь перед Богом, который спас ее от гибели и бесчестья, она являлась венчанной женой чудовища — убийцы Степана Клинца и многих других людей. Невольно Анна вспомнила и слова Федора о том, что не должна встречаться с Дмитрием, покуда ненавистные ей узы не будут разорваны по закону. А вдруг, когда купец узнает обо всем, частица его ненависти к Биндюку упадет и на нее, жертву постыдного брака?

Чувствуя себя запятнанной, униженной и недостойной счастья, Анна боялась попадаться на глаза Дмитрию. Отпрянув назад, за спины бывших пленников, девушка натянула шапку на лоб и вымазала лицо сажей. Она так и стояла, опустив голову, когда Дмитрий заговорил с освобожденными, обещая доставить их в Херсонес, откуда почти все они были похищены или вывезены обманом. Тех пиратов, что остались в живых, а также их помощников в городе он собирался передать в руки правосудия.

Во время боя пиратская галера дала течь, и на ней стало опасно находиться большому числу людей. Решено было, оставив на галере нескольких опытных матросов и гребцов, дотащить ее до берега, а бывших пленников пересадить на корабль.

Галера была несколько ниже корабля, и люди взбирались наверх по веревочной лестнице. Вначале Дмитрий и Калистрат подняли на корабль тело своего учителя. Затем освобожденные пленники один за другим стали подходить к лестнице. Анна, взглянув на борт купеческого корабля, увидела весьма красноречивое название и вздрогнула, не решаясь поверить скрытой в нем тайне. Возможно, «Святая Анна» — это в честь дочери императора, говорила она сама себе, но радостная надежда пробивалась сквозь все заслоны разума.

Дмитрий и Калистрат занялись похоронами своего учителя. Рашида перенесли на скамью, одели в нарядное восточное платье. Среди бывших пленников нашелся ученый мусульманин, который прочитал над покойником изречения из Корана. Затем молодой грек из семьи священников отпел умершего по христианскому обряду. Китайских же обычаев никто не знал, но Дмитрий, вспомнив наставления учителя, произнес над ним:

— Ты употреблял свои знания только для благородных целей и, хотя много страдал, не озлобился против людей. Пусть же твоя душа в следующем рождении обретет счастье.

Как и завещал Рашид, его могилой стало море. Наблюдая эти странные, ни на что не похожие похороны, Анна вспомнила рассказы о древних обычаях варягов, хоронивших своих воинов в море, и ей подумалось, что когда-нибудь, через многие сотни лет, люди на разных концах земли смогут прийти к единой вере и единому Богу, запрещающему сеять смерть. Но и дьявол тоже будет один на всех…

Задумавшись, Анна стояла у борта и смотрела неподвижным взглядом на морские волны, не замечая, что вокруг нее уже никого нет. И тут Дмитрий, случайно скользнув взглядом в ее сторону, заметил одинокую тоненькую фигурку у борта. Что-то невероятно знакомое почудилось ему в стройной осанке молодого пленника, который до этой минуты не попадался Дмитрию на глаза. Невольно Клинец сделал шаг вперед, но вдруг широкая спина грубоватого здоровяка матроса заслонила от него странного юношу. Матрос прикрикнул:

— Что стоишь без дела, парень? Кажется, ты и во время боя стоял в стороне, трусливый лентяй!

Анна испуганно отшатнулась от его ручищи, готовой с размаху стукнуть ее по плечу. Но в следующий миг матрос сам зашатался, отброшенный пинком Дмитрия в сторону, и поспешил удалиться прочь.

Анна вздрогнула, увидев своего неожиданного защитника. Вздрогнул и Дмитрий, когда прямо на него сверкнули яркой лазурью огромные глаза под пушистыми ресницами. Несколько мгновений он неотрывно смотрел на прекрасное, хоть и измазанное сажей лицо своей мечты и чувствовал себя во власти сказочного сна. И в эти мгновения сердца Дмитрия и Анны колотились так сильно и часто, что их удары были заметны сквозь одежду. Потом боярышня опомнилась, чувствуя, что еще не готова к объяснению с Дмитрием — тем более на корабле, где она была единственной женщиной и не хотела обнаруживать себя. Глаза девушки заметались, она сделала движение в сторону, пытаясь ускользнуть, но Дмитрий удержал ее за руку и хриплым от волнения голосом спросил:

— Анна?.. Ты здесь?.. Что за чудо?

— Я не Анна, я Андрей, — поспешно пробормотала она, порываясь уйти.

— Неужели мне это грезится?.. — растерялся Дмитрий. — Нет, я еще не сошел с ума!

Он подтащил девушку к чану с водой и, намочив платок, принялся вытирать ей лицо. Она упиралась, но он не отстал, пока с белой кожи не исчезли последние черные следы.

— Ну вот, — сказал он довольно, — теперь совсем другое дело. Если это и сон, то очень счастливый… боярышня Анна.

— Меня зовут Андрей, — повторила девушка, испуганно оглядываясь вокруг.

На них уже стали обращать внимание матросы и бывшие пленники. Дмитрий, увидев смятение Анны, тоже посмотрел по сторонам. Здесь, на корабле, в грубом мужском окружении, ему и самому не хотелось раскрывать тайну девушки.

Крики матросов, увидевших берег, на мгновение отвлекли Дмитрия, и Анна, воспользовавшись этим, тотчас отбежала от него поближе к большому скоплению людей. Он с трудом подавил порыв кинуться за ней вдогонку. Ее непонятное запирательство настораживало и даже пугало Дмитрия. Почему она так упорно его избегает? С кем приехала в Корсунь, да еще в мужском наряде? Как оказалась среди пленников? Ясно, что девушка попала в беду, но отчего не хочет открыться человеку, который когда-то поклялся ей в преданности? Или она не считает простого купца равным себе? Кто знает, а вдруг Анна помчалась в Корсунь за каким-нибудь князем?.. При этой мысли Дмитрий едва не застонал вслух и до боли в пальцах сжал поручни. Анна была близка и по-прежнему недосягаема…

К нему подошел Калистрат, спросил с удивлением:

— Что ты вдруг разговорился с этим юнцом? Да ты глаз от него не отрываешь! Ты как будто не в себе!