Оберег волхвов - Александра Девиль

Небо посветлело перед зарей, стали яснее видны морские волны, отчетливо обозначилась линия горизонта. Дмитрий смотрел в бесконечную даль, словно где-то в глубине мог провидеть свое будущее…

Медленно поворачивая голову влево, он вдруг наткнулся взглядом на четкий силуэт корабля. В первое мгновение Дмитрию показалось, что это обман зрения, некий мираж, как в пустыне. Но, вглядевшись еще раз, он убедился, что корабль существует, да и матросы его заметили. Само по себе появление судна поблизости от Херсонесского полуострова было неудивительным, но что-то все-таки настораживало Дмитрия. Он велел повернуть влево, желая получше рассмотреть заинтересовавшее его судно, и вскоре Дмитрий и Калистрат разом ахнули: на светлеющем фоне неба они ясно разглядели знакомые очертания пиратской галеры.

— Та самая, на которую нас продал Горепа! — воскликнул новгородец.

— Если и не та, то как две капли воды на нее похожа, — подтвердил Дмитрий. — Судя по всему, и промысел у них тот же. Недаром отплывают под покровом ночи. Наверняка везут живой груз, да еще и не купленный на рынке рабов, а похищенный обманом.

Несколько матросов, которым тоже довелось испытать галерное рабство, с ненавистью смотрели на быстроходную посудину, увозящую в пучину невольничьего ада чьи-то жизни. Переглянувшись с Калистратом, Дмитрий прочел в его помрачневших глазах немой вопрос. И тогда Клинец решился. Нельзя было терять ни минуты, ибо галера стремительно уходила прочь.

Приказ атаковать пиратское судно не все моряки восприняли с пониманием. Глухой ропот пронесся по кораблю. Многие кричали, что это безумие, что пираты сильнее в бою, а корабль купца везет ценный груз и ему надо уходить подальше, а не лезть на рожон и становиться лакомой добычей для морских разбойников. У противников сражения были свои резоны, и Дмитрий понимал, какому риску подвергает людей, корабль и себя самого. На несколько мгновений он заколебался и невольно бросил взгляд на учителя. Рашид подошел поближе и неожиданно громким, твердым голосом сказал:

— Сделайте доброе дело, спасите несчастных пленников, — и боги, в которых вы верите, вознаградят вас!

Матросы все разом затихли и посмотрели на тщедушного старика, словно повинуясь его магическому взгляду. Повторное распоряжение капитана об атаке пиратского судна уже ни в ком не вызвало протеста. Матросы и воины забегали по кораблю, занимая каждый свое место. Оружие, защитные доспехи и абордажные крючья были приготовлены в считанные минуты.

Скоро корабли сблизились на расстояние пущенной стрелы, противники стали различать лица друг друга, — и тут Рашид, тронув Дмитрия за плечо, сказал:

— Когда я погибну, пусть моей могилой станет море, ибо неизвестно, по какому обычаю меня хоронить на земле. По рождению я мусульманин, но долгие годы жил в буддийском монастыре, а ты, мой любимый ученик, — христианин. Но море — оно всех уравнивает.

— Учитель, почему ты думаешь, что должен погибнуть?

— Потому что я так хочу. Смерть в бою лучше, чем от мучительного недуга.

— На все Божья воля…

Пираты, промышлявшие у берегов Тавриды, были не так многочисленны и оснащены, как средиземноморские, но даже они не привыкли к роли атакуемых. Большой торговый корабль, преследующий пиратскую галеру, казалось, управляется руками безумцев, не берегущих Свое добро. Работорговцы сразу поняли, что в команде купца достаточно смелых воинов, иначе он бы не решился на атаку. Но предложения мира со стороны пиратов не возымели действия: купеческий корабль упорно шел на абордаж, а галера была слишком перегружена живым товаром, чтобы уйти от погони.

Дмитрий жалел только о том, что велики окажутся потери в бою. Но у него не было секретного греческого огня, убивающего врагов на расстоянии. А если б даже и был — сейчас его нельзя было применить, ибо вместе с пиратами огонь сжег бы и несчастных пленников.

— Эх, жаль, нет такого оружия, которое убивает врагов на расстоянии, но при этом не сжигает корабли, дома и все вокруг, — пробормотал Дмитрий, наблюдая последние приготовления к бою.

— Такое оружие могут скоро придумать, — сказал стоявший рядом учитель. — А когда оно попадет в руки алчных завоевателей, то наделает много бед.

Шум битвы перекрыл тихие слова Рашида.

Главное усилие команды Дмитрия было направлено на то, чтобы бой не перешел на палубу купеческого корабля; полем сражения должна была оставаться лишь пиратская галера. С особой яростью дрались те матросы, которым довелось побывать в плену у работорговцев. Но больше всего досталось морским разбойникам от Дмитрия и Калистрата, которые хорошо усвоили уроки своего учителя. Быстроте и неуловимости их движений дивились и друзья и враги. Восточный мудрец не отставал от учеников. В трудную минуту именно он сообразил, как можно ускорить исход битвы: пробившись в трюм, Рашид освободил пленников, и они поспешили на помощь купеческой команде.

Капитан пиратского судна, увидев, как ловко обвел его тщедушный старик, в ярости кинулся на Рашида и со спины насквозь проткнул его клинком. Восточный мудрец успел оглянуться на своего убийцу и тут же рухнул у выхода из трюма. В этот момент вверху лестницы, ведущей на палубу, показалась голова молоденького юноши, который видел коварный удар пирата. Склонившись над стариком, он хотел перевязать его рану, но Рашид отстранил руку юноши и внимательно посмотрел ему в глаза. Через несколько мгновений рядом с учителем оказался Дмитрий, и юноша, тотчас отвернувшись, куда-то исчез.

Рашид погиб так, как задумал: не жалким больным стариком, а смелым воином, сражавшимся до конца. В последний миг перед смертью его лицо прояснилось, и он успел сказать Дмитрию:

— Твоя судьба близко…

Клинцу некогда было задумываться над смыслом этих загадочных слов, и, прикрыв глаза погибшему, он снова бросился в бой, стараясь пробиться к убийце своего учителя.

Только один человек уклонялся от сражения и наблюдал за всеми — особенно за Дмитрием — из укрытия. Это был тот самый юноша, который пытался помочь Рашиду. Прятался он отнюдь не из-за трусости, а потому что вынужден был скрывать свое лицо, имя и пол.

Боярышня Анна Раменская узнала Дмитрия сразу; узнала даже прежде, чем увидела. Когда началось сражение и пленникам неожиданно вернули свободу, она услышала чей-то радостный крик, возблагодаривший купца за спасение. Анна была уверена, что только один купец на свете может оказаться здесь в нужную минуту и спасти пленников от рабства. Уж если Господь услышал ее безмолвные ночные молитвы и утром послал это чудесное избавление, так не может же он не проявить свое милосердие до конца! Если бы спасителем несчастных был не Дмитрий, а кто-то другой, она бы не прониклась до глубины души такой горячей верой в Божье предвидение. Теперь же ее вера и благодарность были беспредельны.