Победитель, или В плену любви - Элизабет Чедвик

Флориан бросил мячик, и он, прыгая, улетел прямо в центр куста шалфея. Терьер последовал за мячиком, плюхнувшись на нежные листочки, что заставило Манди охнуть от испуга.

Глаза Флориана снова блуждали по ножнам Александра.

— Ты останешься? — спросил ребенок.

— Не сегодня, у меня есть обязанности во дворце. — Александр присел на корточки, чтобы быть к ребенку поближе.

Его сын. Его вновь поглотило чувство удивительной нежности. Вернулась собака, держа в зубах мячик-добычу.

Александр ухватился за мячик и после непродолжительной борьбы вырвал его из пасти собаки и швырнул через весь сад. Он отскочил от стены и шлепнулся прямо в кучу навоза, который должны были закопать.

— Но ты ведь вернешься?

Опять Александр и Манди обменялись взглядами.

— Надеюсь, — сказал он. — Но хороший гость ждет приглашения.

Манди нахмурилась, взгляд ее метался между мужчиной и ребенком.

— Тогда, если твои обязанности не занесут тебя куда-нибудь еще, а мои не призовут меня, то, возможно, завтра ты мог бы отобедать с нами, — неловко сказала она. — И мы сможем закончить наш разговор.

Он не смог остановить стремительный наплыв эмоций, отразившийся на его лице. Даже несмотря на то, что она сказала «закончить», она не закрыла дверь перед его носом.

— Это большая честь для меня, — сказал он, сверкнув рыжевато-коричневыми глазами.

Распространяя навозный запах почти до небес, вернулась ликующая собака с кожаным мячиком, к которому прилипли кусочки навоза и мокрой соломы. В это время с противоположной стороны появилась Хильда, собираясь увести Флориана в дом. Ребенок уцепился за тунику Александра и выпятил нижнюю губу, готовый к битве — с истерикой, если необходимо.

— Простите, миледи, — пыхтела Хильда, и широкая грудь ее приподнималась. — Он сбежал от меня.

Манди выставила руку.

— Ничего, оставь его.

Терьер подбежал к няньке, хвост его вилял, а лапы были испачканы в навозе. Хильда взвизгнула и отскочила в тщетной попытке избежать прикосновения собаки.

Губы Александра судорожно дернулись.

— До завтра, — сказал он Манди, поклонившись. — Я пошлю записку со своим оруженосцем, если вдруг не смогу прийти.

Он взял Флориана за руку.

— Ты проводишь меня?

Маленький мальчик кивнул и спросил:

— Где ты живешь?

— В данный момент нигде.

— У тебя нет дома?

— Нет, такого как у тебя, нет.

— Ты можешь жить с нами, если хочешь.

Александр закусил губу.

— Я думаю, что твоя мама будет против.

— Она тебе разрешит.

Они дошли до улицы. Повернувшись, Александр отдал Флориана в руки Манди. Лицо ее было почти таким же красным, как гранаты, вправленные в серебряное колье на ее шее.

— С учетом всего вышесказанного он напоминает мне Харви, — сказал Александр, криво улыбаясь.

ГЛАВА 27

Легкий весенний дождь барабанил в закрытые ставни весь день. На улицах Руана было грязно и слякотно, хотя, конечно, условия были не так плохи, как при зимних дождях. Запах свежей растительности, обещание более теплой погоды витали в воздухе. В доме плавали запахи дыма и готовящейся еды, вина и чеснока, свежего хлеба и кипящего супа. Манди долго думала, что бы приготовить на обед к приходу Александра. Первым импульсом было устроить пир, какой обычно делают при королевском дворе в важные дни. Позолота, спиртное, пряные соусы и дорогие специи; возможно, даже песочный сладкий сахар или рафинад, привозимый из экзотических восточных стран и стоящий целое состояние. К счастью, этот импульс быстро прошел. Изысканная трапеза не произведет должного впечатления на Александра, который уже знал о ее источнике богатства и сам жил в большом доме. Кроме того, она редко устраивала торжественные обеды, даже когда приезжал Иоанн. И было бы глупо делать это сейчас.

То же самое было с одеждой. Она не поддалась искушению надеть свое шелковое платье цвета морской волны, все блестящее жемчугом и расшитое золотом, а вместо него выбрала простое платье из лиловой шерсти, придававшее ее серым глазам голубые огоньки. Платье было пышным, рукава на запястьях были облегающими. Вокруг талии она завязала пояс из вытканных вместе серебряной и лиловой ниток, и надела короткую кремовую мантилью, закрепив ее сиреневой лентой. Она заплела волосы до середины длины, а остальная часть ниспадала водопадом до конца шелкового покрывала. Манди знала, что это ее красит.

Пусть и не светлые, столь воспеваемые в песнях и рыцарских романах, ее бронзово-каштановые волосы были блестящими и густыми. Однажды Александр поднес их к лицу и…

Злясь сама на себя, она отогнала эту мысль. Она не могла позволить подобных мыслей. Все, что они будут делать, — так это разговаривать.

Внизу тявкал Тизл. Она услышала стук в дверь, звук открывающейся задвижки, а потом — голос Александра, разговаривавшего с впустившей его служанкой. Также зазвенел голос Флориана, визжавшего от восторга. На мгновение ее охватила слепая паника и мысль запереть дверь в свою опочивальню и отказаться выйти…

Злоба на саму себя усилилась. Она прищелкнула языком, покачала головой над собственным поведением и спустилась по открытой деревянной лестнице встречать гостя.

Он стоял на пороге, отдавая Хильде своей плащ, сияющий драгоценностями дождевых капель. Его худощавое тело увеличивала темно-зеленая льняная туника. На шее был простой серебряный крест на кожаном шнурке. Отстегнув ножны, он прислонил меч к закрытой двери. Флориан лишь взглянул на меч Александра, потому что все его внимание было сосредоточено на маленьком щите, который он надел на левую руку. Щит был точной копией большого, с кожаной рукоятью и украшенный латунной обивкой по краям. Рисунка не было, но фон пестрел голубым и золотым — цветами рода де Монруа.

— Смотри, мама, смотри! — Флориан плясал от радости. — Щит, мой собственный щит!

— Покажи-ка, — Манди нагнулась, чтобы рассмотреть его, и восхитилась.

— Надеюсь, ты не против, — сказал Александр. — Один из гарнизонных солдат делает их в качестве приработка к жалованью.

Она молча покачала головой. Лицо ее сына светилось. Было бы подло отказаться, и хотя на щите были цвета де Монруа, на нем не было фамильного герба, что не допускало мысли, что подарок был формой прав на ребенка.

— Тебе я тоже кое-что принес, — сказал он и, когда она выпрямилась, протянул ей маленький валик стеганой кожи длиной примерно с ладошку.

Она посмотрела на подарок, потом на Александра, но не взяла его.

— Тут нет ничего такого, против чего мог бы протестовать твой… домовладелец, — сказал он с неопределенным жестом, как будто прочитав ее мысли. — Просто подарок гостя хозяйке дома в благодарность за обед. Пожалуйста.