DUализмус. Трава тысячелистника - Ярослав Полуэктов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как тут все предусмотришь… ну в койку… уж и нельзя стало. Сама-то…
– Что-что?
Перечислились самые невинные Юлины ошибки.
– Что—что?
– Я с Серёгой все равно разойдусь, – не стала развивать намёков Олеся, – а Грушка маленькая совсем… Пять слов всего знает.
– Ага, и разговорилась с какого-то дяди, блин, …с деда.
– Ну как без имени? Надо же как-то называть человека…
Отбрыкивается Олеся, ещё пуще кривя уголки рта и чуть не плача.
Но надо беречь краску ресниц. И, чтобы убить дорогостоящий позыв, Олеся мотает нижней челюстью из стороны в сторону.
Юля шевеления подбородком на той стороне провода не видит: «Придумай что-то вроде песенки, например так:
Да—да,
Да—да,
У козы
Борода.
Поёт она это на мотив бабкиной колыбельной.
– Длинновато. И у козы нет бороды. Это у козла… у Серёги моего. Ты ещё про усы что—нибудь придумай… Чтобы совсем понятно…
Юля реагирует долго. Стишки она не сочиняла с детства, и в филологию пошла с пинка.
– Тогда так:
Да—дА,
Да—дА,
У осы…
– Борода, – автоматически подхватывает Олеся.
– Ха—ха—ха. Ладно, тогда вот:
Да—да—да,
Да—да—да,
Бе—бе—бе,
Бо—бо—да…
– С ума сошла. Это уже поэма! И что за бобода?
– Борода! Тупишь, Олеська.
– Юль, это ты тупишь. Давай что—нибудь попроще.
– Я пока думаю. Слышь, Олесь, может, типа, ну это… назвать какую—нибудь её куклу «ДАдой»?
– Хорошая идея… Куклы есть. Но все с именами.
– Купи новую… Слушай, купи типа Кена и назови ДАдой. Пусть мужик твой расшифровывает – дядя это твой или имя такое Дада у Кена. Ну, есть что-то в этом… Только ударение надо править.
– Типа Далида?
– Ну да, типа Далиды. Вроде того. …Только в мужском смысле. Слушай, а научи Грушку «ли» вставлять. Под куклу—тётку. Будет она Далидой. Знаешь, такие кукольные фрау бывают в цветочках. Немецкий сувенир.
– Видела. Дорогущие. Это круто «да—ли—да». Да она и не немка вовсе.
– Ну, Олеся, тебе какой хрен разница? Спасаться надо, а ты про национальности тут…
Олеся на несколько разных манер пробно произнесла «Далиду».
– Нет, не сможет. Я не смогу научить.
– П… юлей схлопочешь – сразу научишься.
– Юля, ты кто, филолог, или матершинница? …Юлей, блин! – нервничает Олеся.
– Я твой ангел.
– Ха—ха—ха.
– Ха—ха—ха.
– Ладно, полдела решили. А куда «Кигяна» девать будем? – спрашивает школьная учительница по русскому языку и литературе.
– Никаких ассоциаций. Только футболиста помню. Киган вроде зовут. Про Даду не помню. Купи футбольный мяч… и футболиста какого—нибудь. Хоть фарфорового, хоть резинового. Тебе какая разница?
– Не бывает таких игрушек.
– Ладно, в интернете посмотрю. Пока свежачка никакого.
– И я посмотрю. Только надо срочно. Серёга в любой момент может заявиться. Тогда точно ПИПЕЦ!
Олеся подумала, в каком виде ей будет пипец; и от одной только секундно вспыхнувшей картинки ей стало дурно.
– Тогда до завтра? – торопится исчезнуть из эфира подружка.
– Юля! До сегодня! Срочное дело. Просто выручай. Я прошу помощи. SOS, понимаешь! Настоящий смертельный SOS! Тупик у меня!
– Понято, – говорит озадаченная Юля, – подумаю ещё.
Таких проблем ей никогда не приходилось решать. У Юли своего ребёнка даже не планируется.
♫♫♫
Мама Олеся недооценила ранние романические способности дочери и, тем более, неожиданную Грунькину словоохотливость. Видно настало то время, когда малышка начинает схватывать налёту. Это новая проблема. И приключилась она в недобрую пору.
Олеся первоначально сомневалась, что секретные прогулки втроём, один из которых – несмышлёная дочка, могут каким-то образом вылезти наружу.
♫♫♫
Перед мамами обычно раскрываются секреты дочерей. Так и мама Олеси в скором времени узнала почти всё про нового Олеськиного знакомого. Она узнала и его возрастную особенность. Возраст его сравним с её собственным. Тихо и издавна ненавидя законного зятя, она как-то быстро перенастроилась на радужный поворот – всех этих событий… с участием в трагикомедии её ровесника.
– Ч-чёрт! Это не дело. – И через минуту: «А пусть пожилой. А вдруг по—серьёзному любящий?»
И при этом разглядывает «ксерокопскую» фотку Кирьяна Егоровича, которую после просмотра следует порвать.
– В фас вполне симпатичный …мужчина.
В профиль Кирьян Егорович в виду наличия носа фотографироваться совестился.
Этот приём гораздо дешевле, чем посещение костоломных клиник, где за твои же бабки тебе сломают всё, что ты пожелаешь – не только нос.
♫♫♫
Одинаково беззаботно, но по очереди, Грунька проводила время на коленях у обоих мужиков. Одинаково радостно и по очереди каталась на их шеях; разве что шея его отца находилась от земли выше сантиметров на пятнадцать. Это являлось серьёзным аргументом и для Груньки – наездницы, а, особенно, для Дады Кигяна —постаревшего сибирского Казановы …без груды мышц …мечтающего оттянуть знакомство папашиных кулаков с физическими персоналиями левого дядьки на как можно подольше.
♫♫♫
Чтобы не попасть впросак в отношении целей каждой очередной встречи, назначаемой предварительно или с бухты—барахты – это неважно, Олеся загодя звонила Даде Кигяну. И наивно (или хладнокровно), будто речь шла вовсе не о любви в первом попавшемся виде, а о возможности конкретного утоления плоти, хихикая и смущаясь, спрашивала: «Да'да, а чем мы сегодня будем заниматься?»
Или по—армянски выразительно: «Кагыи фланы на вэчэр?»
На что Кигян вначале отвечал, что это не есть важно, и что он просто рад очередному общению хоть наедине, хоть с Грунькой, хоть в постели, хоть на улице или в кафе.
Словом, для любви любые «фланы» годились.
Но через некоторое время понял: Олесе это было нужно чисто из практических целей.
Случайный залёт ещё никто не отменял. Мужики меньше всего озабочены этой проблемой. Ей надо готовиться к встречам со знанием плана взаимного действа. И почём зря вредные таблетки не пить, а также ничего в себя не засовывать. Физические контрацептивы обеими сторонами были обсуждены. Оценены они как противоестественные и мешающие взаимной чувствительности. И благополучно преданы анафеме.
Кирьян Егорович уже за час до встречи знал своё ёрзостное будущее. При необходимости скрёб себя мочалкой стервозней, чем обычно. Он тщательно выбривал щетину. И выдёргивал по—дрожжевому растущие ушные волосы. Надевал соответствующее сексуальное белье. То есть почти новое и без дыр.
Одеколоны и мужские кремы Кирьян презирал, руководствуясь правилом, что чистое мужское тело само по себе пахнет приятно.
После постелей и во время оных, в самых нежных местах щипало лимоном. – Как же терпела Олеська? Лужёное, что ли, у них там всё? Что за деревенские замашки – пихать в себя заморские фрукты!
– Вовсе не лужёное, – жаловалась Олеся. – Это самое надёжное домашнее средство. У тебя же каменной соли нет.
Масса средств в сочетании с каменной солью выдумана ещё древними египтянами. Но рассказ не об этом. Любой сможет полюбопытствовать в интернете, найдя для себя много неожиданного. По большому счёту, нужное средство можно купить у любой рыночной торговки овощами и фруктами. При этом, не выдав себя ни на грамм.
Русские женщины пихали в себя невесть что. А деревенские, да и дамы тоже, надевали на мужиков кишки, завязанные на узел.
Кирьян Егорович намёк понял. И понял он то, что надобно отвести Олеську в аптеку. Для приобретения снадобья, менее вредного и щипкого, чем ужасный этот иностранный лимон.
Посетили. Удачно.
Для абсолютизации счастья дополнительно посещён одёжный бутик.
Олеся высматривала себе приличное сексуальное бельишко. На обычное у неё не хватало смелости. Будучи честной, на Кирьяновские деньги она могла позволить лишь то, что пригодится обоим.
Кирьян Егорович стоял в отдалении, будто не имел к Олесе никакого отношения.
Зоркие продавщицы понимали, что к чему. Иной раз они давали рекомендации Кирьяну Егоровичу, переминающегося с ноги на ногу.
– Ты не мог бы стоять подальше? – отчуждённо бурчала Олеся.
Она стеснялась и побаиваясь засветиться лишний раз.
– Мог бы. Могу у входа постоять …или на первом этаже. А вообще, – вполне могут думать, что я твой папаша.
– Фигов, папаша …отец нашёлся… с бельём для дочи!
Фыркает: «Отцы в таких случаях дома сидят. А я взрослая, сама бы разобралась».
– Ты будешь осторожничать и купишь что попало.
– Жалко денег?
– Вовсе, даже наоборот. Покупай самое дорогое. Дорогое – оно самое качественное.
Кирьян Егорович надулся, думая, что его посчитали за жадюгу.
Олеся вовсе не похожа на тех девиц, которые, имея взрослых любовников, пользуются их кошельком как личным банком.
