Академия людей II - Светлана Владимировна Фирсова

обнимали, гладили, песенки на ночь пели, вкусненькое самое только тебе отдавали. На ручки брали, целовали на ночь. А теперь этого всего нет. Некому больше тебе протянуть ручки, некому обнять, подуть на коленку, когда упадёшь или поцеловать пальчик, из которого занозу вытащили. Нет больше этого. А вокруг только злобные завистливые Маньки бегают и кричат на тебя, почём зря. А ты растерянная, одинокая совсем, никому не нужная. А Маньки бегают, ругаются, толкаются. Спрашивают, зачем ты сюда приехала. Приживалкой негодной обзывают. Представила?

— Д-да-ааа, — разревелась Манька.

— Вижу, что представила. Молодец. Не реви давай. Вот именно так сейчас случилось в жизни у Амины. Это не её вина. Просто взрослые и дети бывают жестокими. И ей сейчас очень нужна поддержка, участие, доброта и ваша любовь. Ей страшно, холодно и очень одиноко. И ещё Манечка, если вдруг ты забудешь сегодняшний урок, я тебя заберу у мамы с папой и переведу в другую деревню. Чтобы ты поняла, как бывает в жизни. И всем там накажу, чтобы с тобой обращались также, как ты с Аминой.

— Я б-б-ольше н-не б-бууууд-дуууу, — сквозь судорожные всхлипы произнесла перепуганная маленькая разбойница.

— Ну и молодец. Иди сюда, — я обняла подошедшую Маню и посадила на второе колено, — Раз поняла, то молодец. А раз молодец, значит хватит хныкать. Вот лучше обними Амину. Ей очень твоя любовь и доброта нужны сейчас. Вот и молодец.

Я сняла звуковой щит с ушек Амины, а Маня обняла бывшую соперницу. Амина от удивления даже перестала всхлипывать.

— Аминааа, ты прости меня глупуююю. Прости дуру! Я тебя теперь никогда не обижу! Вот тебе моё слово! А если кто тебя обидит — сразу мне говори! Ухх я им всем задам! Они у меня вот где… — Манька потрясла кулачком перед потенциальными обижателями, которые удивлённо хлопали глазёнками глядя на эту сцену.

— Господин, а вы обещали в прошлый раз сказку нам рассказать. Вы не забудете?

— Нет, конечно. Раз обещал, значит, слушайте. Сказка о теплых пушинках. Давным-давно в незапамятные времена жили-были двое счастливцев: Тим и Мэгги со своими двумя детьми Джоном и Люси.

Чтобы понять, насколько они были счастливы, вспомним, что происходило в те времена. Каждому тогда при рождении давали маленький мягкий пушистый мешочек. Всякий раз, когда человек открывал этот мешочек, он мог вытащить оттуда теплую пушинку. Эти пушинки были везде в ходу, потому что, когда кто-нибудь получал теплую пушинку, ему становилось тепло и пушисто. Люди, которые долго не получали пушинок, могли заболеть такой̆ болезнью, от которой̆ бы высохли и умерли.

В те времена очень легко было получить пушинки. Всякий раз, когда кто-нибудь хотел их, он мог подойти к Вам и сказать: «Я бы хотел теплую пушинку». Вы бы открыли свой мешочек и вытащили оттуда пушинку размером с ладошку маленькой девочки. Как только пушинка попадала на свет дня, она начинала улыбаться и расцветать в большую и развесистую пушинищу. Вы бы положили ее потом этому человеку на плечо, голову или колено, и она бы растаяла и впиталась в кожу, так что этот человек почувствовал бы себя хорошо. Люди все время просили друг у друга теплые пушинки, и, поскольку их всегда давали бесплатно, легко было получить столько, сколько надо. Они были повсюду в изобилии, и, поэтому все были счастливы и чувствовали себя тепло и пушисто большую часть времени.

Однажды злая ведьма разгневалась, потому что все были счастливы, и никто не покупал ее зелья и снадобья. Ведьма была очень хитра и придумала коварный план. Одним прекрасным утром она подкралась к Тиму, пока Мэгги играла с дочерью, и шепнула ему на ухо: «Смотри Тим, смотри на все эти пушинки, которые Мэгги дает Люси. Если она и дальше так будет делать, то однажды они кончатся, и не останется ни одной для тебя».

Тим был изумлен. Он повернулся к ведьме и спросил: «Ты полагаешь, что не всегда, когда мы открываем свой мешочек, там будут теплые пушинки?» Ведьма ответила: «Нет, конечно, и однажды они кончатся. И ни одной не останется для тебя». И тут она села на метлу и улетела, злобно хохоча.

Тим принял это близко к сердцу и стал замечать каждый раз, когда Мэгги давала пушинку кому-то другому. Он стал беспокоиться и расстраиваться, потому что ему очень нравились Мэггины пушинки, и он не хотел остаться без них. Он решил, что неправильно, что Мэгги тратит все пушинки на детей и других людей. Он стал сердиться каждый раз, когда Мэгги отдавала пушинку другому, и, поскольку Мэгги очень его любила, она перестала так часто давать пушинки другим людям и приберегала их для него.

Дети видели это и скоро пришли к мысли, что неправильно давать теплые пушинки каждый раз, когда их просили, и когда им хотелось их дать. Они тоже стали очень осторожными. Они стали внимательно следить за родителями и возражали, когда те давали слишком много пушинок другим. Они забеспокоились также, чтобы не раздавать самим слишком много пушинок. Даже, несмотря на то, что они находили пушинку каждый раз, когда открывали мешочек, они делали это все реже и реже и становились скупыми.

Вскоре люди стали замечать недостаток теплых пушинок, и им стало не так тепло и пушисто. Они начали высыхать и однажды могли бы и умереть от недостатка пушинок. Все больше и больше людей приходили к ведьме покупать зелья и снадобья, хотя те и не помогали. Итак, дела шли все хуже и хуже. Злая ведьма видела все это, и, поскольку не хотела, чтобы все люди умерли (ведь мертвые не смогли бы купить ее зелья и снадобья), она придумала новый план. Каждый получил мешочек, очень похожий на пушистый мешочек, с одной лишь разницей, что он был холодным, в то время как пушистый мешочек был теплым. Внутри ведьминого мешочка были холодные колючки. От этих холодных колючек людям становилось не тепло и пушисто, а холодно и колюче. Но они не давали людям высохнуть. Так что, с того времени, когда кто-нибудь спрашивал: «Я хочу теплую пушинку», люди, которые боялись, чтобы их запас не иссяк, могли ответить: «Я не могу тебе дать теплую пушинку, но не хотел бы ты холодную колючку?» Иногда два человека подходили друг к другу, думая, что получат теплые пушинки, но могли передумать и обменяться холодными колючками. И хотя в результате очень немногие умерли, многие стали очень несчастными и чувствовали себя очень холодно и колюче.

— Лана! Лана! То есть Лан. Господин Лан! Иди сюда скорее! У Михая несчастье! Пойдем, а то не успеем! — внезапно позвал меня Рандом.

— Так, пока закончим со сказкой. Потом продолжим, — сказала я недовольной малышне и побежала к другу. Что там ещё могло приключиться?

— Никогда такого не видел! Щека распухла прямо на глазах! Того и гляди лопнет! А эта тварь жужжит и летает. Мы её заперли в сенях у Михая, чтоб ты глянула. А то улетит и остальных покусает. Как бы не умер Михай. Я слышал, что бывают насекомые, от укуса которых человека лихорадить начинает и сгорает за несколько дней! А так, чтобы прямо на глазах вспух — вообще впервые вижу! — сообщил мне по дороге к дому Михая Рандом.

— Ага. Показывайте ваше чудо-юдо.

— Ты уверена? Может лучше спалить весь дом с этой тварью? Вдруг тебя укусит тоже?

— А если она не одна? Нет. Надо понять, что это такое, — я вошла внутрь, отодвинув друга в сторону.

Ага, вот она, родимая! Оттаяла. Ну всё верно. Появились цветы — появились и пчёлы. А это значит, что?

— Рандом! Иди сюда. Ничего с вашим Михаем не будет! — категорически заявила я, таща друга в дом, — Подумаешь покусает немного, то есть пожалит. Это даже полезно! Короче, слушай. Ай, ладно. Зови