Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » О войне » Все. что могли - Павел Ермаков

Все. что могли - Павел Ермаков

Читать онлайн Все. что могли - Павел Ермаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 107
Перейти на страницу:

Долго молчал Ильин, вспоминая каждого, о ком говорил Горошкин. Потом спросил:

— Признайся, Вася, с охотой сюда поехал, или только выполнял приказ?

Капитан пожал плечами, улыбнулся, ответил со свойственной ему прямотой.

— Таиться-скрывать не стану, Андрей Максимович. Сперва обрадовался, потому что к вам. Да еще в те места, где мы с вами до войны служили — горе мыкали. После задумался. Генерал Стогов не гнал-не приказывал. Покумекай, разведчик, прежде чем решиться. Война-то к закату идет, хотелось довоевать. Полк наш на центральном направлении, может, до Берлина пришлось бы топать, — Горошкин смолк, с минуту сидел, сцепив жесткие, тяжелые ладони над столом. Ильин не торопил, наверное, он и сам тоже не сразу бы определился, доведись ему принять решение. Вздохнув, Горошкин продолжал: — Пограничная служба тоже к себе звала-тянула. Кто с нею породнился, вовек не забудет. Настроился ехать. Размышлял: война оттуда ушла, а почему там люди продолжают гибнуть. Поеду, подмогну в службе Андрею Максимовичу. Так думаю-полагаю, нелегкая вам ноша досталась. Подставлю и свое плечо.

— Спасибо, Вася. Правильно рассудил, — помолчав немного, усмехнулся. — После дороги я тебе не отдых предложу, а работу. Сейчас приведут захваченных пограничниками бандитов, вместе поглядим на них. Сыродельню здешнюю помнишь? Ее ночью разгромили, сожгли. А вожаком-то у них, думаешь, кто? Пан Богаец, по которому твои руки давно чешутся.

22

Вечером под Новый год в штаб к Ильину заглянул Кудрявцев. Под мышкой он держал сверток. С военной выправкой парень не ладил. При ходьбе прихрамывал, исковерканную ладонь под козырек кидать стеснялся. Потому тихо входил и неловко застывал у дверей. Ильин не придавал этому значения — не на строевом смотре. Коноводом, как и прежде, он был исправным.

— Что скажешь, Ваня?

Он относился к Кудрявцеву участливо, был ему командиром и старшим братом, постоянно помнил, через какие муки тот прошел. Матери его написал, поблагодарил за сына, пообещал при первой же возможности дать отпуск.

Кудрявцев развернул холстину, бережно поставил на стол вырезанную из дерева фигурку старика.

— Вот… от Гната Тарасовича подарок вашему сыну Андрейке, — как показалось Ильину, проговорил со сдержанным волнением.

— Дед Мороз?

— Кем наречете, тем и будет. Гнат Тарасович сам мастерил.

Ильин вгляделся в фигурку. Это была приличная резьба по дереву. Пред ним стоял как бы живой леший, только что вышедший из сказки. В облике старика проглядывало что-то от самого лесника, пожалуй, хитроватая потаенная усмешка. Она делала деревянного человечка совершенно живым. Ильин давно знал лесника, но не ведал, что у него такие искусные руки, точный глаз, столь высокое художественное чутье.

— Дорогой подарок, — сказал Ильин. — Спасибо.

— Батя передал, мол, от чистого сердца.

Батя… Заметил Ильин, Кудрявцев все чаще называл старого лесника батей, тянулся к нему. Тот один, этот без отца. Да и не мудрено, Гнат Тарасович выходил его, смерть от парня отвел.

— У него много разных поделок. Всех соседей изобразил, домашнюю живность. Летом мы с вашим Андрейкой поедем к нему на хутор. То-то порадуется малец, чес-слово, — Кудрявцев разговорился, что после возвращения из неволи с ним случалось редко.

Ильин принес фигурку домой. Надя заканчивала наряжать елку. Андрюша топотал возле нее, тянулся к игрушкам. Не ахти какой наряд — несколько блестящих стеклянных шариков, вырезанные из цветной бумаги ленты и колечки, конфеты в пестрых обертках. Но все-таки нарядно, празднично. По комнате плыл запах хвои.

— Дед Мороз к нам на елку пришел, — Ильин развернул фигурку.

— Замечательный дедушка. Где ты его повстречал? — Надя долго разглядывала поделку. — В лице лукавинка.

Малыш тоже потянулся к лесовичку, но вдруг отступил, нахмурился, спрятал руки за спину.

— Не понравился? Ничего, подрастешь и подружишься с ним.

Андрюшка снова потопал к елке, пытался что-то достать, но укололся о хвою, шлепнулся на пол и заревел. Надя было кинулась к ребенку, но Ильин покачал головой: не надо. Малыш минутку поплакал, слезы ручьем катились по щекам. Вскоре затих, посидел еще немного и снова занялся тем же, из-за чего только что пострадал. Он уцепился за ветку, поднялся на носки, сердито пыхтя. Жесткая хвоя колола ладошку, но малыш терпел, ухватился за бумажную ленту, оборвал ее и восторженно глянул на мать.

— В кого же ты такой упрямый уродился? — с улыбкой спросила Надя.

— Не упрямый, а упорный, настойчивый, — поправил Ильин. Он взял сына. — Будем считать, того и другого — поровну от папы и мамы. Растет мужчиной, гордись, мать.

Сын обхватил маму за шею, глазенки его лучились.

Новый год встречали по-семейному. Был только Василий Горошкин. Он принес зайца, сам быстро разделал его.

Когда часы пробили двенадцать, они поздравили друг друга с Новым годом, выпили.

Говорили в этот вечер о многом. Вспоминали прежние времена, как в Рождество пацанами и девчонками бегали по дворам, «славили Христа». Перескакивали на отрядные дела, радовались, что к Новому году кое-что для пограничников сделали. Ни одна застава больше не жила в палатках. Все под крышей, в тепле.

— То-то, гляжу я, ты повеселел в последнее время, — улыбнулась Надя, одарила мужа лучистым взглядом. Она и сама, наблюдая за мужем, понимала, что служба у него идет на лад, пограничный отряд все прочнее врастает в жизнь района, обстановка тут мало-помалу стабилизируется. На подмогу Андрею приехал Вася Горошкин, с которым очень многое связывало в жизни их обоих. Она глянула на Горошкина и вдруг словно бы наяву восстановила неожиданную встречу с ним в Сталинграде, после которой мир для нее обновился, заиграл светлыми, радостными красками. Она встретилась с мужем, снова обрела счастье. Так и стоял Вася перед ее мысленным взором на крутом волжском берегу, в полушубке, шапке набекрень. Она улыбку свою подарила и Горошкину, поправила седые пряди на висках, с трудом выходя из давнего своего состояния встречи на Волге, продолжала: — Спокойней на душе у начальника отряда, если его пограничники обустроены. Ведь застава для них — дом родной. Тут им все: отчий порог, теплый очаг, питание и отдых. Да еще если и командир у них толковый, может сойти за папу и маму, хорошее настроение у бойца — он заметит, поддержит: горькая минута придет — ободрит, добрым разговором душу облегчит.

— Молодец, Наденька. Не устаю повторять, пограничница ты у меня настоящая, обстановку в отряде знаешь, все понимаешь, — Ильин взял жену за руку, поцеловал. — С хорошей женой легче служится.

— Ну, не захваливай, не велики мои заслуги, особенно в делах погранотряда, — зарделась Надя. — А заставу, чем живет она и дышит, благодаря тебе же, разузнала неплохо.

Снова в рюмках заискрилось вино. Горошкин приподнял свою, посмотрел на свет. Напиток был добрый, старого разлива, может быть, еще довоенного. Сквозь цветное стекло играл и золотился. Сам же Василий и раздобыл по случаю бутылочку молдавского марочного.

— Надежда Михайловна, застава не только дом для пограничника, — поддержал он женщину. — Для селян, что в ближних хуторах да селах проживают, она тоже много значит. Они уверенней, спокойней себя чувствуют, когда прикордонники рядом. Случай один расскажу-поведаю. Помню, еще до войны дело было, ночью ветром над нашей заставой древко у флага поломало. Пока я утром подыскивал подходящую жердинку, обстругал ее, пошлифовал, лаком покрыл, час-другой прошел. Вижу, семенят-шлепают двое дедов знакомых, сивые бороды на бегу разлетаются-лохматятся. «Дэ стяг, Васильке?» — подступают ко мне, а глаза из-под лохматых бровей смотрят испуганно-недоверчиво. Объяснил им, что случилось. «А мы, було, злякались. Чи яка беда, чи ще шо з нашим кордоном», — наперебой заторопились старики. Я при них поднял флаг, установил. Они уходили и все оглядывались, глядели, как на ветру радяньский флаг развевался.

— Самую звонкую струнку тронул, Вася, — подхватил Ильин, снова наполняя рюмки. Сцепил ладони в замок, потряс руками. — Когда у нас вот так… мы и жители в крепкой спайке, когда они нас поддерживают, в службе помогают, к пограничникам относятся как к своей самой близкой родне.

Горошкин покивал, подумал немного, неожиданно спросил:

— Война кончится, а как с границей будет?

— А что… мы встали на ней прочно. Надеюсь, охраняем правильно и надежно. Тебя что-нибудь смущает?

— Наша армия на территории Польши. Пройдет ее и дальше двинет, — Горошкин будто спрашивал и вроде что-то утверждал. — Мы на фронте только и мечтали — вот дойдем до Берлина…

— К чему клонишь?

— Может, и границы наши продвинутся вперед?

Ильин отрицательно покачал головой.

— Нет, Вася, ты не туда гнешь. Мы не захватчики. В Германию мы войдем не потому, что хотим захватить чью-то территорию. Мы придем туда, чтобы покарать фашизм, поджигателей войны. Их надо выставить перед всем миром, чтобы другим, кто еще попытается подобное затеять, неповадно было.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 107
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Все. что могли - Павел Ермаков торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...